слыли мудрецами.
По совету старого мудрого Подснежника Зверобой запретил рыть новые норы. Вскоре он ввел в действие закон о создании Большого Патруля. Вначале роль Большого Патруля ограничивалась набегами в пределах окружающей местности. С четырьмя или пятью солдатами Зверобой обходил окрестности и проверял, все ли в порядке. В первый их обход им посчастливилось отыскать и прикончить больную сову, проглотившую мышь, которая, в свою очередь, съела отравленное посевное зерно. Во второй раз они набрели на двух хлессилей, которых схватили и принудили присоединиться к Эфрафе.
Один из дозоров под командой капитана Мальвы обнаружил кроличью колонию в окрестностях рощи Натли. Генерал стал во главе направленной туда армии, захватил пленных и увел их в Эфрафу.
Время шло, и патрулирование стало проводиться регулярно. Вскоре вокруг Эфрафы не осталось никаких других кроличьих колоний, а заплутавшие в ее окрестностях кролики становились пленниками Зверобоя.
Однако патрули часто несли тяжелые потери, потому что их маршрут стал известен окрестным элилям. Иногда командиру патруля приходилось действовать с величайшей отвагой, чтобы выполнить задание и привести своих солдат обратно в колонию. Последнее время потери в живой силе были очень велики: в трудные месяцы погибало по пять-шесть кроликов.
В этот вечер, выбравшись из-под густой листвы ясеня для того, чтобы поговорить с капитаном Кервелем, генерал Зверобой испытывал серьезное беспокойство. Кроликов в колонии стало очень много, невзирая на то что крольчихи нечасто приносили выводок. Крольчихи стали беспокойными, и ими было нелегко управлять. Недавно молодые крольчихи ворвались в Сенат и попросили, чтоб их отпустили из колонии. В конце концов они проявили такую строптивость, что Сенату пришлось прибегнуть к крайним мерам. Общее недовольство по поводу суровых репрессий до сих пор еще не рассеялось. Кроме того, уважение, которое рядовые кролики питали к Аусле, было в последнее время несколько подорвано. На днях Аусла схватила четырех бродячих кроликов, выдавших себя за посланников какой-то колонии. При помощи весьма нехитрой уловки бродягам удалось надуть начальника их метки, напасть на часовых и скрыться под покровом ночи!
Разумеется, генерал разжаловал командира метки капитана Бурачника, но зато поставил себя в затруднительное положение: Эфрафа испытывала острую нехватку в умелых и опытных офицерах. За месяц генерал потерял трех лучших помощников. Находчивый и храбрый Горчица, возглавивший погоню за четырьмя беглецами, попал под поезд, а две ночи тому назад солдаты дозора, обходившего владения колонии, вернулись с ужасным известием о том, что капитана Мальву растерзала лиса! Мальва был опытным, всеми уважаемым офицером. Случай с Мальвой показался генералу весьма странным. Незадолго до схватки с лисой Мальва напал на след кроличьего отряда, направлявшегося в сторону Эфрафы. Мальва пошел по следу отряда, но не успел он догнать незнакомцев, как внезапно какой-то чужой кролик бросился наперерез патрульным. Капитан попытался схватить его, но тут рыжая лиса выскочила из ущелья и в одну минуту прикончила беднягу Мальву! Из-за этого происшествия патруль отправился обратно в колонию, и второй офицер, Крестовник, привел дозорных домой. Однако чужой кролик словно в воду канул, а бессмысленная гибель Мальвы испугала всех солдат Ауслы.
На поиски чужого отряда были немедленно высланы новые дозоры, но они сумели только установить, что незнакомцы перешли железную дорогу и исчезли.
Мысль о том, что чужаки посмели беспрепятственно пройти столь близко от Эфрафы и не были схвачены, была для генерала не только обидной, но просто непереносимой! Этих кроликов можно было бы догнать и арестовать, будь во главе поисков находчивый и предприимчивый офицер. Это мог бы сделать кролик с инициативой и опытом вроде капитана Горицвета. На худой конец генерал мог бы отправиться туда собственной персоной, но это было рискованно: кроликов вряд ли можно было оставлять без генеральского надзора. Нет, как это ни сердило генерала, но приходилось волей-неволей позабыть про нарушителей границы!
Прежде всего нужно было восполнить потери в Аусле и выбрать для этого кроликов, которые сумели бы безжалостно подавить недовольство, если оно вспыхнет. Что ж! Придется повысить в звании тех, кто получше!
Продолжая мысленно рассматривать эту проблему с разных точек зрения, генерал рассеянно ответил на приветствие капитана Кервеля.
— Какие у тебя часовые, Кервель? — наконец спросил он.
— У меня неплохие ребята, сэр! — ответил Кервель. — Вы, наверное, помните Майорана? Он был скороходом в вашем патруле. Вы, наверное, знаете также и Вербейника!
— Знаю, но из них не получится офицеров, — сказал Зверобой. — А нам нужны офицеры на посты Мальвы и Горчицы!
— Это дело трудное, сэр, — сказал Кервель. — Такие кролики ни с того ни с сего не выскочат из травы!
Зверобой и Кервель прошли несколько шагов. Навстречу им двинулся тот самый Горицвет, о котором недавно вспоминал генерал. Горицвет был отличным следопытом, и ничто не могло укрыться от его внимательного взгляда: ни появление следов трактора, ни ястребиный помет. Это был один из немногих кроликов, к которым генерал питал подлинное уважение.
— Разрешите доложить, сэр, — обратился он к генералу. — Мы захватили хлессиля.
— А чем он занимался, когда его схватили? — спросил Зверобой.
— Сэр, он заявил, что идет издалека с целью присоединиться к Эфрафе! Я решил, что лучше вам поговорить с ним самому.
— Он сказал, что добровольно хочет к нам присоединиться? — удивленно спросил генерал.
— Он это утверждает, сэр!
— Может быть, завтра вызвать его в Сенат?
— Как вам угодно, сэр! Только он мне показался необычным кроликом. Я бы сказал, он может оказаться чрезвычайно полезным, — продолжал Горицвет. — Сейчас он возле Криксы, сэр. — Криксой кролики называли укромное место под деревьями, где пересекались две полуразрушенные дороги. — При нем двое часовых.
Зверобой неспешно направился к Криксе. Крикса лежала в зеленой тени, и лишь редкие красноватые лучи пробирались сквозь непрерывно шелестящую листву. На дальней стороне дороги под кустами бузины стояли два полицейских. Между ними сидел незнакомый кролик.
Незнакомец был крупным самцом, тяжелым, но энергичным, с суровым и непреклонным взглядом и внешностью закаленного воина. Он смотрел на Зверобоя с такой отвагой и независимостью, каких генерал давно уже не встречал.
— Как твое имя? — спросил его Зверобой.
— Меня зовут Тлейли, — отвечал чужой кролик.
— Тлейли, сэр, — поправил его Горицвет, но чужой кролик не обратил на это внимания.
— Мне сказали, что тебя задержал патруль. Зачем ты сюда явился?
— Я пришел, чтобы присоединиться к Эфрафе.
— Присоединиться к нашей колонии?
— Что странного в том, что кто-то хочет к вам присоединиться? — спросил чужой кролик.
Зверобой был ошеломлен. Он не был дураком и не мог не понимать, что добровольный приход в Эфрафу был событием чрезвычайным.
— Что ты умеешь делать? — спросил он.
— Умею бегать, драться и не испорчу сказку, коли начну ее рассказывать. Я был офицером Ауслы.
— Умеешь драться? А сможешь ли ты подраться с ним? — спросил генерал, указывая на Горицвета.
— Конечно, если вам это угодно. — Чужой кролик привстал на задних лапах и нацелил тяжелый удар Горицвету в голову. Тот едва успел увернуться.
— Не дури! — сказал Зверобой. — В какой колонии ты был офицером?
— Далеко отсюда! Нашу колонию разрушили люди, но мне удалось спастись. Я скитался по лесам.
