голову мысль: не поговорить ли сначала с кем-нибудь из крольчих?
Он вышел в туннель и споткнулся о молодого кролика, который вылез из битком набитой норы и спал, неловко приткнувшись, у входа.
— Знаком ли ты с Хайзентли? — спросил его Лохмач.
— Да, сэр! — ответил кролик, трогательно пытаясь принять бодрый и энергичный вид.
— Найди ее и пригласи в мою нору, — сказал Лохмач. — Других не зови! Понял?
— Так точно, сэр!
Когда кролик убежал, Лохмач вернулся в свою нору, с тревогой думая: не возбудил ли он уже у кого- нибудь подозрений? Правда, Кервель говорил, что эфрафанские офицеры зачастую посылали за крольчихами, так что, если Лохмача станут об этом расспрашивать, нужно будет просто получше притвориться. Лохмач улегся и стал ждать. Вскоре он услышал, что кто-то осторожно пробирается в темном туннеле к его норе.
— Это ты, Хайзентли? — прошептал Лохмач. — Входи!
— Я в вашей метке, а значит, в вашей власти, сэр! — отвечала она.
— Не бойся! Садись ко мне поближе!
Она повиновалась. Лохмач почувствовал, как совсем рядом сильно бьется ее сердце. Он заметил, что у нее закрыты глаза, а когти впились в земляной пол. Лохмач быстро прошептал:
— Слушай меня внимательно! Ты, наверное, помнишь, что недавно к вам пришли четыре хлессиля. У одного была чудесная серебристая шубка, а у другого — крысиный укус на лапе. Ты разговаривала с Остролистом, их вожаком.
Она в испуге повернула голову:
— Откуда это вам известно?
— Неважно! Слушай дальше!
Лохмач рассказал ей, с каким тайным заданием он пробрался в Эфрафу. Крольчиха слушала его не перебивая.
— Знаешь ли ты, где сейчас кролики, которые приглашали к себе ваших крольчих?
Хайзентли еле слышно прошептала:
— Ходили слухи, что они убежали, а капитан Горчица, погнавшийся за ними, убит.
— Знай: наши кролики спаслись и сейчас неподалеку. Они ловки и изобретательны. Они надеются, что мне удастся вывести из Эфрафы недовольных крольчих. Завтра я передам моим друзьям все, что мне удалось узнать!
— Каким же образом вы это сделаете?
— Если все пойдет как надо, мое сообщение отнесет к друзьям белая птица.
Он вкратце рассказал ей историю Кихара.
Хайзентли молчала, и было непонятно, то ли она раздумывала об услышанном, то ли ее мучили страх и недоверие.
Наконец Лохмач спросил:
— Скажи: веришь ли ты мне? Вдруг я — провокатор, подосланный Сенатом?
— Нет, я чувствую, что это не так! Я вам верю!
— Бежим отсюда вместе со мной! Уговори своих подруг! Здесь вы всем помеха, а у нас вам будут рады!
Хайзентли не отвечала. Было так тихо, что слышно было, как в стенке точит ход подземный червяк. Какое-то крохотное создание проползло по траве у выхода из норы, и по туннелю пронесся слабый шелест. Не желая более пугать Хайзентли, Лохмач хранил молчание. Наконец она зашептала, но так тихо, что ее шепот можно было принять за прерывистое дыхание:
— Убежать из Эфрафы можно! Опасность велика, но мы ее преодолеем. Я это чувствую.
— Если ты чувствуешь, что нас ждет удача, то это здорово! Значит, ты уговоришь своих подруг?
Поколебавшись, Хайзентли отвечала:
— Я боюсь что-нибудь обещать… Вот если бы ко мне вернулась моя былая отвага! Не та я теперь стала… Я всего боюсь!
— Не бойся, теперь с вами я! — гордо сказал Лохмач.
— Члены Сената мудры и хитры!
— Им придется поднажать на мудрость! У нас кролики мудрее и хитрее, поверь мне! Скажи: давно ли Нельтильта с вами?
— Нет, она из нашей теперешней метки. Она смела, да глупа! Нельтильта гордится своей дружбой с мятежницами. Для нее все это занятная игра, ей нравится дерзить офицерам. Боюсь, в один прекрасный день она перейдет границы и на нас обрушится новая беда!
— А как ты думаешь: много ли крольчих согласится с нами уйти?
— Хрейра! У нас множество недовольных. Однако тайну можно будет раскрыть только перед самым побегом. У нас никто не умеет держать язык за зубами, а шпионов здесь полно! Надо рассказать о бегстве одной Сесусиннан.
— Значит, решено! Я поручаю тебе выбрать крольчих, — сказал Лохмач.
— А когда мы бежим?
— Лучше бежать после захода солнца. Нас встретит Орех со своим отрядом! С ними наша огромная птица! Она будет сражаться за нас! Такое и не снилось генералу Зверобою!
Хайзентли снова замолчала, и Лохмач, втайне радуясь и восхищаясь ею, понял, что она обдумывает его план, ища, нет ли в нем просчетов.
— Неужели ваша птица сумеет напасть сразу на нескольких кроликов? Сам генерал с отборной стражей бросится за нами в погоню!
— Говорю тебе, наши друзья сумеют перехитрить вашего Зверобоя. Скажи: ты когда-нибудь видела реку?
— А что это такое?
— Ну вот, так я и думал! Могу только обещать тебе, что далеко нам бежать не придется. Если солдаты Ауслы нас нагонят, мы в один миг исчезнем у них с глаз! Клянусь тебе Фрисом!
Хайзентли молчала.
— Если ты ошибаешься, Тлейли, то можно будет лишь позавидовать тем, кто умрет скорой смертью! — сказала она наконец.
— Да никто не умрет! Мои друзья такую штуку придумали, что самому Эль-Эхрейре впору!
— Если ты предполагаешь побег во время захода солнца, то это должно случиться не позднее чем завтра или послезавтра. Через два дня нашу метку больше не станут выпускать на вечерний сильфлей.
— В таком случае побег назначаю на завтра! Зачем дольше тянуть? Да, тут есть еще одно дельце: мы должны забрать с собой Блэкавара.
— А вдруг Блэкавар испугается и не сможет бежать?
— Надо его предупредить!
— Но ведь стражники его ни на минуту не отпускают!
— А долго ли ему сидеть под стражей? — спросил Лохмач.
— Когда его покажут кроликам всех меток, члены Сената его казнят!
— Тогда решено! Я без него не уйду!
— Тлейли, ты очень отважен! Но тут нужна хитрость! Завтра от твоей ловкости будет зависеть все! Помни, я вручаю тебе жизнь моих подруг!
— Что ты волнуешься, разве в нашем плане есть просчеты?
— Нет, я так не считаю. Но я всего лишь слабая крольчиха. Вдруг произойдет что-нибудь непредвиденное?
— Попробуем рискнуть! Разве ты не хочешь бежать отсюда и поселиться вместе с нами на высоком холме?
— О Тлейли! А нам позволят выбрать себе друзей? Разрешат принести потомство?
— Конечно! И мы также будем ходить на сильфлей не по расписанию, а когда нам этого захочется! Будем в Сотах рассказывать сказки! Честное слово, это будет чудесная жизнь!
