Леди Босс

— Итак, — сказал он медленно, — что же такое важное случилось, что мне пришлось бросить Пейж? Она думает, у меня еще где-то бабенка припрятана.

— В твоем-то возрасте? — Лаки скептически приподняла бровь.

— Слушай, детка. Возраст тут ни при чем. Запомни это. В душе тебе столько, сколько хочется. Так что я остановился на сорока пяти. Capisce?

«Необыкновенный мужик мой отец, — подумала Лани. — Он, возможно, на этом деле и помрет. Протрахает себе дорогу на небеса!»

— Опять ты ухмыляешься, — заметил Джино. — Ну, в чем дело? Ты что, беременна? Наконец-то вы с Ленни запустили точно в мишень? Ты это мне хочешь сказать?

— Ни за что в жизни!

— Ладно, ладно, не разоряйся. Пора бы Бобби получить сестренку или братишку. Я ж только спросил.

— Нет, но ты скажи мне, почему, если у женщины появляется тайна, все моментально решают, что она беременна?

— Ладно, зарежь меня, если хочешь, просто попал пальцем в небо.

Глубоко вздохнув, она возвестила:

— Я собираюсь купить студию.

— Ты собираешься купить чего?

— Я покупаю студию «Пантер», — возбужденно продолжила Лаки. — Ту студию, где Ленни завяз на три года по контракту. — Глаза у нее сверкали. — Понимаешь, он там все ненавидит, и эту картину, в которой снимается. Он хочет все бросить. Я ему устрою — не бросить, а все взять в свои руки. Все, что пожелает. Разве не здорово я придумала? У меня будет студия, а у него — свобода.

— Погоди, притормози, детка. И поправь меня, если я чего не так понял. Значит, ты тут говоришь, что собираешься купить студию, потому что твой муженек там от чего-то нос воротит? Я правильно усек?

— Абсолютно! — Лаки не могла остановиться. Воодушевлялась все больше и больше. Такой кайф рассказывать обо всем Джино. Когда она на свои деньги построила гостиницу «Маджириано» в Лас-Вегасе, это был настоящий триумф. Но покупка студии еще увлекательней!

Джино насмешливо рассмеялся.

— Да ты ж ни черта не знаешь о том, как делать фильмы, — заметил он.

— А ты знал, как управлять гостиницами, когда открыл «Мираж» в тысяча девятьсот втором году? — возразила она.

— Во-первых, то было в пятьдесят первом, так что не умничай, и я знал порядочно.

— Например? — спросила она.

— Например, куда больше, чем ты знаешь о треклятом кинобизнесе.

— Чего не знаю, узнаю. Окружу себя профессионалами. Только посмотри, какие кретины возглавляют студии, так что не такое уж это трудное дело. «Пантер» сейчас держится наплаву за счет дешевеньких порнофильмов и громких имен звезд. Я хочу все вывернуть наизнанку и вернуть студии доброе имя.

Джино пожал плечами, отпил вина и покачал головой.

— Да уж, ты моя дочь, тут никуда не денешься. Сантанджело.

Она обезоружила его улыбкой.

— У тебя что, были сомнения?

Тремя часами позже они выпили две бутылки вина, расправились с горой макарон с креветочным соусом, уговорили большое блюдо печенья и приступили к кофе по-ирландски, сдобренному виски.

— Раздолье для холестерина! — с восторгом пробормотала Лаки. — Ты уверен, что в твоем возрасте тебе все это можно?

Он подмигнул ей.

— Мне сорок пять, забыла?

Она наклонилась и поцеловала его в щеку.

— Я ужасно тебя люблю, Джино… гм… папа. — Папой она его называла в исключительных случаях.

Растроганный ее словами, Джино сказал:

— Взаимно, детка. Ты в этом не сомневалась, а?

«Сомневалась, и часто, — хотелось ей сказать. — Когда убили маму и ты отошел от нас, своих детей. Или когда ты заплатил, чтобы этот придурочный сын сенатора Ричмонда на мне женился, а мне и было-то всего шестнадцать. Или когда пытался не пустить меня в семейное дело. И относился ко мне так, как будто женщины — люди низшего сорта. И когда женился на этой сучке Сьюзан из Беверли-Хиллз и почти усыновил ее поганых взрослых детей…»

Да, плохих воспоминаний хватало. Но сейчас все складывалось великолепно. Они составляли одну команду. И она нутром чувствовала, что так теперь будет всегда.

9

— Ты что-то дергаешься последние три дня, — заметила Мэри Лу, массируя левую ступню Стивена. — В чем дело, милый? Ты расскажешь, или мне так и придется ходить на цыпочках вокруг твоего плохого настроения, подобно призраку?

Стивен оторвался от монолога Джонни Карсона.

— О каком это плохом настроении ты говоришь?

Мэри Лу отпустила ногу и обреченно вздохнула.

— Или ты расскажешь, или нет. Похоже, что нет, так что кончай с короткими ответами и длинными паузами, иначе я уйду. — Она повысила голос. — Ты меня слышишь, Стивен? УЙДУ!

Это его несколько позабавило.

— И куда ты пойдешь?

— Куда? Я? Я — звезда, милый мой, куда хочу, туда и пойду. Понял?

Он лениво потянулся к ней.

— С этим большим брюшком?

Она отодвинулась.

— И не пытайся меня задобрить. Слишком поздно.

Его руки добрались до ее налившихся грудей и там задержались.

Она не шевелилась. Хороший признак. Может, удастся избежать перепалки и погреться около нее. Черт возьми, ему сейчас нужно, чтобы его кормили и утешали, а не спорили с ним.

— Стивен, — пробормотала она тихо, не отказываясь, но и не соглашаясь.

С натренированной легкостью он продолжал ласкать ее грудь, освободил одну из плена ночной рубашки и, наклонившись, принялся целовать.

— Стивен Беркли, — вздохнула она, задыхаясь, — я тебя просто ненавижу.

Больше они не разговаривали. Два года женаты, а все так же способны завести друг друга с пол- оборота.

Джонни Карсон продолжал развлекать зрителей с телевизионного экрана.

В доме Беркли телевизор никто не смотрел.

На следующее утро Мэри Лу встала первой. Она приняла душ, оделась в удобный дорожный костюм и села на край кровати, дожидаясь, когда Стивен проснется.

Он начал потихоньку просыпаться, с трудом соображая, что сегодня суббота, его любимый день недели.

Не успел он открыть глаза, как Мэри Лу нанесла первый удар.

— Давай-ка продолжим тот разговор, что мы вчера так и не кончили. Самое время, любовь моя, — заметила она небрежно.

И она понемногу вытащила из него всю историю. А что он мог поделать? По умению вытягивать