— Подружись с киномехаником, — посоветовал Джино. — Он знает куда больше, чем ты думаешь.
— А почему?
— Да потому что он всегда там, поняла? Сидит в своей темной каморке, где его никто не видит. А вот уж
— Может, ты и прав, — задумчиво ответила Лаки.
— Точно прав, малышка. Когда я встречался с этой кинозвездой, Марабеллой Блю, так она считала необходимым дружить с теми, кто внизу, и всегда была в курсе делтех, кто наверху.
—
Интересно, как там дела у Лаки во второй рабочий день? Может, слетать в Калифорнию и посмотреть самому? А не потому ли он рвется в Лос-Анджелес, что хочет добиться ответа от Пейж?
Как бы там ни было… не такая уж плохая мысль слетать на побережье. У него свой распорядок, но что-то он ему поднадоел. Иногда не мешает поставить все с ног на голову. Да и неплохо устроить Пейж сюрприз на ее собственной территории.
Потянувшись к телефону, Джино позвонил своему агенту и велел заказать билет. Он никогда не умел сидеть и ждать.
— Ну как, получилось?
— Что получилось?
Джой наклонился поближе.
— С Кристи получилось? Мисс Ноги-От-Плеч.
— Брось, Джой.
— Я серьезно, парень.
— Спустись на землю. Я поехал домой к жене.
— Лаки тут нет.
— Она прилетала на выходные.
— Да?
— Да.
— Много потерял.
— Чего это?
— Кристи — девка что надо.
Ленни обреченно вздохнул.
— Давай расставим все по местам. Мне не нужны никакие девки. Я женат, и меня это устраивает. Можешь ты это понять своими куриными мозгами?
Джой пожал плечами.
— Век живи, век учись, дураком помрешь.
Ленни удивленно покачал головой.
— Ты ведь и не представляешь себе, что значит быть с одной женщиной, так?
Джой нарочито содрогнулся.
— И не рассказывай, подумать страшно.
Они летели в самолете, принадлежавшем студии «Пантер», в Акапулько. Симпатичные стюардессы приносили выпивку, а Мариса Берч обслуживала своего дружка-режиссера Неда Магнуса. Злючка Фрипорт и Коротышка Роулингс с одобрением наблюдали. Вся троица пользовалась ее благорасположением.
— Кстати, о страшном — хочешь поиметь вон ту? — Пенни кивнул в сторону огромной Марисы. — Она своими cиськами и Шварценеггера раздавит.
— А что, это мысль, — заинтересовался Джой.
— Да вряд ли у тебя что получится. Она трахается за роль, а та роль, за которую она трахается, определенно не твоя, Ромео.
— Стоит ей увидеть, она захочет, — похвастался Джой. — Они все так. Джой-старший бьет без промаха.
Ленни вздохнул.
— Ты еще о чем-нибудь можешь разговаривать?
— Похоже, нет, — ответил Джой, беспечно пожав плечами.
В Акапулько журналисты ждали их не только в аэропорту, но и в гостинице. Ленни ненавидел прессу Он больше не получал удовольствия от своей известности, хотя когда-то ему это нравилось. Ему было противно улыбаться фотографам и рассыпаться в любезностях перед журналистами всякого сорта. В своем следующем контракте он позаботится, чтобы пункта о паблисити вообще не существовало.
Кому она нужна, вся эта слава? Иногда ему хотелось собрать все это дерьмо насчет звезды и засунуть куда положено. Ну, мерзко ему на съемках «Настоящего мужчины» — кому какое дело, черт побери. Это же всего-навсего кино.
Мариса Берч просто таяла от внимания. Она всю себя предоставила фотографам — глаза, зубы, волосы, сорокадюймовые силиконовые груди, слегка прикрытые тонким шелком, через который выпирали соски. Это был ее способ запомниться публике.
Нед Магнус, стоя в стороне, похотливо поглядывал на нее. Мистер Режиссер. Мистер Женатый человек. Мистер Жопа с ручкой.
Ленни знал его жену Анну, худосочную, с тонкими губами и склонностью к благотворительности.
Ленни с благодарностью подумал о Лаки. Невозможно представить, что он женился бы на ком-нибудь еще. Она лучше всех, предел его мечтаний. Скоро она забеременеет, и они станут настоящей семьей.
Он решил твердо. Закончит фильм и возьмет год отпуска. Он проведет его с Лаки, ничего не будет делать. Пусть студия «Пантер» потащит его в суд. Он заслужил возможность побыть с женой. После женитьбы оба только и делали, что работали. Все, хватит.
Как только Лаки прилетит в Акапулько, он ей тут же об этом скажет. Он ее убедит. Она обязательно поймет.
Целый год. Никакой ответственности. Никакой работы.
Ничего. Здорово!
14
Дина Свенсон и ее муж Мартин были самой популярной супружеской четой в Нью-Йорке. Они имели все, к чему другие стремились: деньги, положение, привлекательную внешность и приглашения на каждое сколь — либо значительное мероприятие и вечеринку в городе.
Дина, отличавшаяся холодной красотой, необычного светло-рыжего цвета волосами, ледяными голубыми глазами и величественной осанкой, вызывала зависть у женщин и некоторую долю желания у мужчин. Она была так холодна, что от нее исходил жар. Синдром Грейс Келли. Так и хочется сорвать костюм от Шанель, кружевную блузку, шелковые трусики и пробить этот застывший фасад.
Все считали, что Мартину повезло, потому что в постели Дина уж конечно подобна необузданной тигрице, способной свести своей страстностью с ума любого мужчину. Мартин и сам — нечто особенное: мужественный профиль, улыбка всегда наготове, натренированное тело и завораживающий шарм.
Как ни печально, но, говоря по правде, за блестящей внешностью столь заметной четы Свенсонов скрывалось совсем другое. Дина любила своего красавца-мужа и была готова ради него на все. Но Мартин предпочитал спать только с теми, кто достиг вершин, а жена, при всей ее известности, добилась своего положения только благодаря ему. Больше того, все знали, что Дина была фигурой чисто номинальной. Она не моделировала джинсы, носящие ее имя, как и не разрабатывала духи, на этикетке которых стояла ее подпись.
Когда Мартин собирался на ней жениться, ему казалось, что она обладает огромным потенциалом.
