— Ну, конечно! Все стоит изучения. Или должно стоить. Возможно, Хьюммен испытывал недостаток в этой книге, утверждая, что Империя деградирует. — Он поднял книгу и взволнованно произнес. — Я достаточно любознателен и я — прочту ее! Возможно, это будет толчком к развитию психоистории!
— Надеюсь, — откликнулась Дорс, — но прими мой совет — тебе необходимо выспаться, а завтра утром продолжить на свежую голову. В таком измотанном состоянии ты не много поймешь!
Селдон помолчал и признался:
— У тебя прямо материнская забота обо мне!
— Я несу ответственность за тебя. Хари!
— На Геликоне осталась моя мать. Мне бы хотелось, чтобы ты стала моим другом…
— Если дело только в этом — можешь считать меня другом с первой нашей встречи.
Она нежно улыбнулась. Селдон колебался, словно взвешивая свой ответ.
— Тогда я воспользуюсь твоим советом и посплю… Он хотел положить книгу на стол, стоящий между их кроватями, но передумал и спрятал ее под подушку. Дорс дружелюбно рассмеялась:
— Ты боишься, что я начну читать раньше тебя? Я угадала?
— Как тебе сказать… — он пытался скрыть смущение, — ты, пожалуй, угадала… Несмотря на нашу дружбу… Это моя книга. Это моя психоистория. Извини!
— Согласна, согласна, — откликнулась Дорс. — Я обещаю тебе, что не стану оспаривать твое право. Кстати, ты хотел о чем-то меня попросить, когда я перебила тебя. Помнишь?
Селдон искренне старался вспомнить:
— Нет… В ночной темноте он думал только о книге. Он даже не вспомнил о руке, положенной на бедро девушки. По сути, он совершенно забыл об этой истории.
Венабили проснулась, ее часы-браслет показывали середину ночи. Она не услышала дыхания Хари и почувствовала, что его постель пуста. Если он не покинул дом, значит, сидит в ванной. Она приоткрыла дверь комнаты и тихо позвала:
— Хари! Он отрешенно ответил:
— Войди! Она вошла в ванную. Крышка клозета была откинута и Селдон восседал на на ней, держа на коленях открытую книгу. Он бесстрастно произнес:
— Я читаю…
— Я вижу. Что с тобой?
— Извини, но я не мог спать!
— Почему ты сидишь здесь?
— Если бы я зажег свет в комнате, ты бы проснулась…
— Ты уверен, что у книги нет подсветки?
— Абсолютно уверен. Дождевая Капля ничего об этом не говорила. Слишком много энергии ушло бы на подсветку. — В его интонации она почувствовала разочарование. Дорс попросила:
— Ты не мог бы выйти? Мне бы хотелось воспользоваться этим местом по назначению…
Когда она вышла, то застала его, сидящим нога на ногу. Он зажег свет в комнате и читал. Селдон, моргая, поднял на нее глаза.
— Я просматриваю ее очень внимательно. Это настоящая энциклопедия о событиях и людях. Мне это мало что дает. Здесь нет ничего о Галактической Империи или о человечестве до эпохи Империи. Это детали, касающиеся одного единственного Мира, бесконечная цепь политических событий.
— Может быть, ты недооценил древность книги. Очевидно, здесь описан период, когда во Вселенной существовал один единственный населенный Мир…
— Я понимаю, — нетерпеливо возразил Селдон, — это то, что мне нужно — если бы только это была подлинная история, а не легенда. Невероятно! Я отказываюсь в это поверить потому лишь, что очень хочу поверить.
Дорс уговаривала:
— Ведь ты знаешь, идея о единичности зарождения Мира весьма популярна сейчас. Человеческие существа, населявшие Галактику, должны были прилететь откуда-то. Значит, это место существовало… Мало вероятно, что в разных частях Галактики возникли столь похожие существа. Такого мнения придерживаются многие ученые.
— Но я никогда не находил доказательств неизбежности этого предположения, — возразил Селдон. — А если допустить, что на разных планетах зародились разные виды человеческих существ, — что могло помешать им образовать какой-либо промежуточный вид, единую разновидность?
— Все очень просто! Виды не могут скрещиваться. Именно это и делает их видами.
Несколько минут Селдон пытался осмыслить услышанное. Потом отмел это пожатием плеч.
— Оставим эти доводы для биологов.
— Пожалуй, лишь биологи не считают Землю чем-то гипотетическим.
— Земля? Предполагается, что жизнь зародилась на ней?
— Это название закрепилось в умах, но никто точно не знает. И никто не знает, где она расположена.
— Земля! — Губы Селдона искривились. — Для меня это слово, как отрыжка. В любом случае, если книга описывает первый обитаемый Мир — должны же они упомянуть его название! Как ты сказала?
Она повторила, и Селдон быстро начал листать книгу.
— Ну вот, пожалуйста, такого названия нет в списке индексов. Нет ничего созвучного, похожего…
— Правда?!
— Другие Миры упоминаются. Такое впечатление, что им безразличны названия. По крайней мере, они не упоминаются в той части, которую я успел прочитать. Только в одном месте говориться о какой-то «Пятидесятой». Я не понял, что имеется в виду. Пятьдесят властителей? Пятьдесят городов? Может быть, пятьдесят Миров…
— Но своему-то собственному Миру они дают какое-нибудь название? Они придают огромное значение этой теме. Если не «Земля», то какое название употребляется?
— Разные… То «Планета», то «Мир». Иногда — «Старейшая» или «Прародительница» — с поэтической интонацией. Я не разобрался пока. Очевидно, нужно прочитать все, до конца… Может быть, тогда станет яснее.
Он опустил глаза на книгу, задумчиво и печально признался:
— На это уйдет очень много времени. Я не уверен, что окончив чтение, стану мудрее.
Дорс не выдержала:
— Хари, прости меня, но ты так подавлен…
— Мне действительно невесело. Я слишком многого ожидал и теперь наказан… Вот! В одном месте они — над этим стоит подумать — упоминают о своей планете под именем «Аврора».
— Аврора? — Брови Дорс поползли вверх.
— Красиво звучит… Но не больше. Тебе это о чем-нибудь говорит?
— Аврора… — задумчиво повторила девушка, — нет… Я никогда не слышала такого названия. В курсе аналитической истории о ней не упоминается. Я не возьму на себя смелость сказать, что помню названия всех двадцати пяти миллионов Миров. Надо будет справиться в университетской Библиотеке… Если мы когда-нибудь вернемся в Стрилинг. Отыскать библиотеку здесь — безнадежное дело! Вообще, у меня такое предчувствие, что все их знания заключены в этой книге. То, чего нет в ней, им неинтересно.
Селдон зевнул.
— Думаю, что ты права. В любом случае, нет смысла продолжать чтение. У меня глаза слипаются. Ты не возражаешь, если я погашу свет?
— Я приветствую разумные желания. Давай утром поспим подольше?
Уже в темноте Селдон спокойно и насмешливо признался:
— Некоторые места в этой книге просто смехотворны. Например, они утверждают, что продолжительность жизни на их планете составляла три-четыре столетия.
