игнорировать подобные детали.
— Или воспользоваться благоприятными обстоятельствами, — улыбнулся Селдон. — Мне так нравятся твои волосы… Весь день я вижу тебя в этом… колпаке… У тебя прекрасные волосы…
— Постой, постой. Не надо трогать! Они еще не совсем высохли. — Она прикрыла глаза. — Интересно! Ты разделяешь степень респектабельности на — формальную и неформальную. Это следует понимать так, что неформальная респектабельность на Геликоне выше, чем на Синне, а формальная — ниже?!
— Совершенно верно. Я сравниваю того молодого человека с собой. Так ли мы респектабельны, как жители Синны, или нет — мне трудно судить. Зато прекрасно представляю себе сдержанных людей обоих миров — и сумасбродов.
— Мы говорили о социальном давлении на индивидуума. Историю я знаю неплохо. На планете Дероут были времена, когда секс до брака охотно признавался. Поощрялись и беспорядочные сексуальные отношения вне брака. Косо смотрели только, когда страдала торговля. Однако, после брака моногамия была абсолютной и ненарушаемой. Теоретически считалось, что человек должен накопить некоторый опыт, найти себя, чтобы быть готовым с серьезной жизни.
— Это работало?
— Они просуществовали так около трех столетий. Причина изменений была простая — наплыв с других планет. Это перестало устраивать соседей. Как видишь, существует еще и Галактическое давление!
— Наверняка, и экономическое?!
— Наверно… Кстати, у меня сложилось впечатление, что здесь, на Майкогене, сексуальные отношения строго контролируются, подчиняются определенным правилам. В Стрилинговском секторе секс не обсуждается, но и не осуждается. В секторе Дженнат, я провела там две недели, только и делают, что болтают о сексе. Но лишь для того, чтобы осудить. Думаю, что трудно найти два разных сектора на Транторе — или даже две планеты — на которых существовало бы одинаковое отношение к этому предмету!
Селдон начал говорить:
— Ты помнишь, с чего мы начали эту тему? Может оказаться…
— Я прекрасно все помню. Мне очевидно — одно: один ты больше никуда не пойдешь!!
— Что?!
— Дважды ты оставался без присмотра. И оба раза это было ошибкой. Ты помнишь, что с тобой стряслось первый раз?
— Второй случай более спокойный…
— Да ты был на волосок от беды! Представь себе, что вас застали за любовными забавами…
— Да что ты такое говоришь…
— Но ведь ты сам утверждал, что девушка была крайне возбуждена?!
— Но…
— Плохо! Очень плохо! Сам подумай. С сегодняшнего дня — без меня никуда!
— Да послушай же! — с холодком в голосе остановил ее Селдон. — Единственное, чего я хотел — узнать о Майкогене. А так называемые любовные забавы с Сестрой закончились тем, что я заполучил книгу — Книгу.
— Книгу?! Ты говоришь правду? Покажи!
Селдон торжественно достал сокровище. Она беспокойно призналась:
— Как бы все это не кончилось для нас бедой. Ее легко запеленговать… Они захотят узнать, для чего она тебе понадобилась. Как только они узнают — немедленно отберут!
Селдон улыбнулся.
— Если твои предположения верны, Дорс, то выводы очевидны! Но все дело в том, что это необычная книга. Она напечатана на бумаге. Страница за страницей.
— Печатная книга?! — Трудно было сказать, чего в ее интонации было больше: удивления или веселья. — Должно быть, из каменного века!
— Безусловно, до создания Империи. И все-таки, не совсем то, что ты думаешь. Ты держала в руках настоящую печатную книгу?
— Учитывая то, что я историк — естественно, Хари!
— А что ты скажешь вот об этой? — Он раскрыл книгу, потом, перевернул несколько страниц.
— Она пустая!.. В ней ничего нет! — воскликнула Дорс.
— Это только на первый взгляд майкогенцы довлеют к старине, но не до примитивизма. Они не гнушаются передовой технологии!
— Может быть, ты и прав, Хари. Но я не совсем понимаю тебя…
— Страницы не чистые! Это микропринтер! Смотри — дай сюда! Если нажать на вот этот едва заметный выступ с внутренней стороны переплета — смотри, смотри! Тотчас же, открытая страница начала покрываться печатными строчками, которые перемещались вверх по странице.
— Скорость можно регулировать. Когда строки заполнят страницу целиком, ее нужно перевернуть и следующая страница будет заполняться дальше.
— Но где же источник питания?
— Применена встроенная микроплазменная батарейка.
— А когда она иссякнет?
— Книгу просто выбрасывают, когда она приходит в негодность и берут другую. Батарейки не заменяются.
Дорс снова взяла удивительную книгу в руки и стала внимательно разглядывать со всех сторон.
— Должна признаться, что не видела ничего подобного!
— Я тоже! Галактика, в целом, так быстро осваивает визуальную технологию, что, возможно, просто перескочила через подобную возможность.
— Это пример визуальной технологии?
— Разумеется, но не в ортодоксальном понимании. У нее есть свои преимущества — она гораздо более живуча, чем обычные книги.
— Как она выключается? — спросила Дорс. — Дай-ка, я попробую. — Она открыла наугад страницу и распечатала текст. Потом сделала вывод:
— Боюсь, что проку в ней мало, Хари. Это догалактическая эпоха. Я не книгу имею в виду. Я о печати… о языке!
— Как историк, ты сможешь прочесть…
— Как историк, — перебила она, — я имела дело с древними языками, но до известных пределов. — Этот — слишком древний для меня. Кое-что я понимаю, отдельные слова, но не больше!
— Прекрасно! — обрадовался Селдон. — Она старинная и, следовательно, полезная!
— Не очень-то, если нельзя прочесть…
— Я могу! — торжественно заявил Селдон. — Она двуязычная. Или ты полагаешь, что Дождевая Капля может разобраться в древнем манускрипте?!
— Если она образованна, то почему бы и нет.
— Потому, что женщины Майкогена, судя по всему, получают домашнее образование. Для обычного майкогенца необходим перевод на галактический. — И он нажал на другую выпуклость. — Это предусмотрено. Печатные строчки сменились галактическим стандартом.
— Чудо какое! — восхищенно воскликнула Дорс.
— Мы можем узнать о майкогенцах все, но мы почему-то этого не делали…
— Но ведь никто не знал о их Книге.
— В это трудно поверить, Дорс. Теперь я знаю. И ты тоже! Майкоген посещали и посещают люди из Внешнего Мира по коммерческим или политическим соображениям. В противном случае, нас не ждали бы с приготовленными наголовниками. Наверняка, эту книгу видели многие, и воспринимали ее, как курьез. Никто не дал себе труда удовлетворить собственную любознательность просто потому, что книга — майкогенская.
— Неужели она стоит изучения?!
