огромные партии урожая вянут или теряют ценные свойства.
— Поразительно! Что же вы предпринимаете в таких случаях?
— Чаще всего полностью уничтожаем пораженные партии. Иногда достаточно одного предположения, что существует опасность заражения. Тогда приходится тщательно стерилизовать резервуары и лотки, или просто избавляться от них.
— Это же колоссальные убытки?! Вы удаляете пораженные соединительные ткани?
— Да.
— Должны существовать способы профилактики подобных поражений?
— Что мы можем сделать! Контроль за мутациями и новыми вирусами ведется постоянно. Любой сбой в параметрах окружающей среды фиксируется и исправляется. Ошибки редко допускаются, но если это все-таки происходит — мы принимаем решительные меры. Ты спросишь: каков же результат? Я отвечу — неурожайные годы бывают редко, и большую часть выращенного удается сохранить! В один из самых худших годов — мы собрали всего лишь 12 процентов от выращенного. Хочу заметить, что и этого количества хватило, чтобы избежать нужды. Беда в том, что самое внимательное отношение, самые умные компьютеры — не могут точно предсказать, когда это произойдет.
Селдон вздрогнул. Как это похоже на его рассуждения о психоистории, а ведь она говорит всего лишь о микрофермах! Он-то задумывается о человечестве вообще, о многообразии Галактической империи! Обескураженный, он попытался выяснить главное:
— Я уверен, что не все так безнадежно. Очевидно, существуют силы, которые влияют на эти процессы. Точно так же, как эти силы охраняют нас всех.
Сестра замерла. Она повернулась к Селдону и испытующе посмотрела на него. Единственное, что она выдавила из себя:
— Что-о?
Селдон растерялся:
— Я подумал, что говоря о вирусах и мутациях, мы подразумеваем какие-то законы природы… это приводит нас к понятию супернатурализма, разве не так? Иными словами, — что не является частью природы, может каким-то образом контролировать и оказывать влияние на ее законы?
Она уставилась на него с таким выражением, как будто он начал говорить на незнакомом галактическом диалекте. И снова, теперь уже почти шепотом, переспросила:
— Что?
Путаясь, он попробовал развить свою мысль:
— Должно быть какое-то высшее проявление…. великий дух… Ну, я не знаю, как вы это называете!
Дождевая Капля сдавленно произнесла:
— Я так и думала! Но не могла поверить… что ты имеешь в виду… Ты решил, что у нас есть религия! Почему ты не спросил прямо? Почему не произнес этого слова?
Селдон немного выждал и, смущаясь, начал объяснять:
— Потому, что я не употребляю такого понятия! Я называю это супернатурализмом…
— Называй это как хочешь, но это — религия! У нас нет религии: Вера в высшие силы — для соплеменников, для толпы подон…
Сестра замолчала, ее трясло. Селдон догадался, она хотела сказать «для подонков». Постепенно девушка справилась с собой. Ее сопрано зазвучало неторопливо и ровно:
— Наш народ не нуждается в религии. Мы произошли от галактического человечества и всегда такими будем! И если у тебя на родине существует религия.
Селдон поднял в немом протесте руку:
— Нет! Я — математик и мое человечество произошло из этой же Галактики! Просто… Мне показалось из-за ваших обычаев, что вы…
— Ты не смеешь так думать, соплеменник! Наши обычаи — вследствие того, что мы — горстка людей, окруженных со всех сторон биллионами соплеменников. Нам необходимо хоть как-то выделить себя из этой массы! Да — и отсутствие волос, и одежда, и поведение — весь наш образ жизни. Нам необходимо помнить, кто мы. Нам необходимо, чтобы все соплеменники помнили об этом. Мы трудимся на фермах, и этим самым представляем для вас ценность! Именно это дает нам свободу от вас, уверенность в том, что нас оставят в покое. Единственное, что нам нужно… оставьте нас в покое.
— Я не собирался обидеть или как-то задеть ваш народ! Я говорил о знаниях — здесь, как в любом другом месте!
— Ты заподозрил нас в том, что мы уповаем на мистические силы, которые сделают за нас то, что мы не можем сделать сами!
— В этом нет ничего удивительного. Многие народы склонны верить в Высший Дух. Их право на это так же неоспоримо, как наше право не верить! В этом предположении нет ничего оскорбительного для вас…
Она была неумолима:
— Религия! — зло повторила девушка. — Мы не нуждаемся в ней!
Селдон почувствовал сильнейшее разочарование. Итак, все его усилия, все попытки — ни к чему не привели… Все впустую! Сестра продолжила:
— Мы располагаем большим! У нас есть история!
Надежды Селдона мгновенно ожили. Он широко улыбнулся.
Книга
ИСТОРИЯ О РУКЕ, ПОЛОЖЕННОЙ НА БЕДРО — … происшествие, которое упоминалось Хари Селдоном, как послужившее первым толчком на пути развития методов психоистории.
К сожалению, его мемуары мало, что проясняют в этой «истории». Она по-прежнему остается одной из многочисленных интригующих мистификаций, связанных с именем и карьерой Селдона.
Дождевая Капля Сорок Третья смотрела на Селдона обезумевшими глазами. Ее дыхание стало частым и тяжелым.
— Я не могу здесь больше оставаться! — заявила она.
Селдон огляделся.
— Нам никто не мешает… Даже этот Брат, угостивший нас лакомством, не заметил ничего подозрительного. Он принял нас за обыкновенную пару!
— Благодаря освещению и тому, что ты мало говорил… Он не успел заметить твой акцент. И я была более спокойна, но теперь… — в ее голосе появились ледяные нотки.
— А теперь что произошло?
— Я нервничаю… напряжена… Я вся мокрая!
— Кто увидит? Успокойся! Возьми себя в руки.
— Здесь я не смогу… я не смогу успокоиться там, где меня могут увидеть.
— Куда же мы пойдем?
— Здесь есть помещение для отдыха… Я работала здесь раньше, пойдем!
Она быстро пошла вперед. Селдон, едва поспевая, следовал за ней. Они подошли к ступенчатому скату. Если бы не девушка, Селдон не разглядел бы его в темноте. В конце коридора, на небольшом расстоянии друг от друга, располагались двери.
