Новый Санта, пожелавший остаться неизвестным, отзывался о друге с почтением. «Он обычно протягивал сотню долларов… И просил человека лишь о том, чтобы тот сделал для кого-нибудь что-нибудь доброе, передал частичку доброты дальше», — рассказал он в интервью телеканалу «Эй-Би-Си». Сменив друга на его посту, новый Санта за год изменил судьбу шестисот незнакомцев. Он считает, что если сотня долларов может вдохновить тысячу людей на спонтанное проявление доброты, то это стоящее вложение.
Деньги — это лишь одна из форм, которые принимает альтруизм. Еще одна его форма заключается в том, чтобы предпринять какие-то действия в отношении терпящих лишения или столкнувшихся с трудностями. Доставка горячих обедов больным и престарелым, раздача еды в бесплатной столовой для нуждающихся, выгул собаки, хозяину которой пришлось на время уехать из города, работа с детьми- инвалидами, занятия с дошкольниками, посещающим местную библиотеку, добровольное участие в поисково-спасательных операциях и множество других способов «творить добро» — вот за что так любят этого «защитника сердца». Каждый, кто из сострадания совершает благие дела, получает большое удовольствие. Ваши лучшие побуждения и поступки кажутся вам весьма великодушными и бескорыстными. На самом деле, они берут начало в вашем глубочайшем желании ощущать себя в безопасности, почувствовать себя любимым и не таким одиноким.
Кроме частично занятых добровольцев, существуют также люди, которые решили посвятить служению другим всю свою жизнь. В силу избранной ими профессии, они с головой ушли в самопожертвование. Может, вы читали о семейной паре, что уехала в Африку, дабы помогать малышам, находящимся при смерти? А об организации «Врачи без границ»?[8] Также вы наверняка слышали и о священниках, утешающих скорбящих при отделениях реанимации? Или о социальных работниках, контролирующих районы трущоб, населенные, в том числе, и бездомными матерями и детьми? Помните свою любимую учительницу начальной школы, спокойно сносившую то, что у нее в волосах запутались шарики из жеваной бумаги? А как насчет общественных активистов, занятых полный рабочий день на организации открытия новых центров отдыха в малоосвоенных районах? Или о руководителе банка крови, посещающем отдаленные области, в которые никто не может добраться?
Слава Богу, есть такие благородные люди! Подобные проявления альтруизма помогают окружающим выживать, развиваться и обретать более комфортные условия для жизни. А люди, подвергающие свою жизнь риску, непрестанно истощающие себя либо тратящие практически все свои средства, с радостью приветствуют возможность обретения спокойствия и внутренней гармонии, благодаря своей самоотверженности.
Вот тебе и на!
Хоть это довольно сложно понять, но порой альтруизм основывается на ложном убеждении, будто другие достойны большего. Вы работаете сверхурочно — потому что это единственный способ, благодаря которому вы можете поверить в собственную ценность. Иногда альтруизм возникает из глубокой веры в то, что если не угождать всем вокруг, то окружающие отвернутся от вас. А в некоторых случаях истоки альтруизма настолько глубоки, что вы даже не осознаете своих собственных ощущений типа: «Если я сделаю это для тебя, неужели ты не ответишь мне тем же?» Благие дела — есть созидание более наполненной жизни, а также освобождение от некоторых тревог — собственно, этим отличаются все благоприятные «защитники»!
Стоит упомянуть, что альтруизм важен как для вас лично, так и для всего человечества. Но, как и все привычки и установки подобного типа, он может настолько глубоко в вас укорениться, что приведет к последствиям, совершенно противоположным тому, что подразумевалось в начале. В области психологии обрело высокую значимость мнение дочери Зигмунда Фрейда, Анны. В 1936 году она опубликовала достойную внимания книгу под названием «Эго и механизмы психологической защиты». Анна пошла дальше отца, предложив взглянуть на альтруизм с другой стороны. Так родилось понятие
Великодушный Норман
В конце коридора, в который выходит и дверь нашего офиса, находится одна некоммерческая организация. На кого бы из ее сотрудников мы ни наталкивались в коридоре, лифте или кафе, все они неизменно дружелюбны и радостны. Работа в их офисе кипит, благодаря руководителю. Его звать Норман. За эти годы мы подружились с ним и успели поделиться ни одним анекдотом. В Нормане есть что-то такое, что побуждает окружающих поверять ему свои тайны. Из него бы получился отменный, полный сочувствия психотерапевт. И хоть сам он является профессионалом в области разговорного жанра и может разговорить кого угодно, у нас ушло много лет на то, чтобы по-настоящему узнать
У Нормана было поразительное прошлое. Много лет он жил за границей и работал с детьми, перенесшими операцию по устранению расщелины твердого нёба и пластику лица в отделении послеоперационной терапии. Долгое время он пробыл в странах третьего мира, изредка возвращаясь домой в США. Он относился к этому спокойно: ему очень нравилось заботиться о детях, которые оставались в больнице на долгие месяцы, и их семьях. Для многих Норман стал родным и близким, а когда у него выдавался отпуск, он даже ездил в отдаленные районы, чтобы проведать «своих ребятишек». И хотя зарабатывал он очень мало, почти все свои жалкие гроши, дававшиеся ему с большим трудом, он тратил на предметы первой необходимости для этих семей, которые не могли себе позволить подобной «роскоши».
Спустя девять лет работы Нормана в этой области руководство отправило его домой. Норман рассказал нам, что работал так усердно, что начальство посчитало, будто он не уделяет должного внимания собственной персоне. Норман худел все больше и больше, а его здоровье оказалось под угрозой: его одолел какой-то паразит, от которого он никак не мог избавиться. На выздоровление у него в Штатах ушло несколько месяцев. В период такой вынужденной передышки в работе у Нормана умерла мать, и он чувствовал, что обязан позаботиться об отце. Он признал, что необходимо заработать денег и остаться рядом с семьей, и решил не возвращаться назад.
Поскольку Норман обладал навыками в области послеоперационного ухода за пациентами, прошедшими пластическую хирургию, его пригласила на работу группа деятельных пластических хирургов, владевших несколькими хирургическими центрами в Южной Калифорнии. В течение пятнадцати лет он имел дело с вещами, абсолютно противоположными тем, с которыми когда-то работал за границей. Здесь большинство людей, которых он успокаивал, обмывал, переодевал и которым раздавал лекарства, сами решились на пластику. Впрочем, это не помешало ему выполнять свою работу на все сто.
Норман рассказал нам о своей деятельности: двадцать четыре часа в сутки он выполнял обязанности по уходу за пациентами на дому и оказывал им услуги «консьержа». Он красочно описал ту пору, когда был у них на побегушках. Если нужно было забрать одежду из химчистки, это делал Норман. Если необходимо было выгулять или вымыть собаку, и это дело поручалось Норману. Если пациентке требовалось позвонить коммерческому директору, чтобы назначить совещание, Норман был тут как тут. Он даже научился делать стрижки и макияж!
Норман не мог никому отказать. Он чувствовал, что должен сделать все от него зависящее, чтобы облегчить этим людям жизнь. Заботливо ухаживая за пациентами и оказывая им разнообразнейшие услуги, Норман делал это с радостью. Мы не слышали, чтобы он жаловался, а когда он перемежал свой рассказ об
