(Встает, приближается к Сюзан.)
СЮЗАН
ВЛАДИСЛАВ
СЮЗАН И ВЛАДИСЛАВ
Молодые люди целуются.
– Я увезу вас в Петербург, – говорит Владислав. – Простите, не представился. Владислав.
– Сюзан, – говорит девушка. – Или я сошла с ума, или вы – брат Кати Орловцевой, возлюбленной нашего бедного Филипа.
– Как? Вы знаете их историю?
– О да! Как это печально!
– Что тут печального? Она ищет его повсюду.
– Правда? А он боится показаться ей на глаза.
– Сюзан, прежде чем мы поженимся…
– Какой вы стремительный!
– Иначе нельзя – скорости, авиация! Итак, прежде чем мы поженимся, мы должны помочь этим дуракам.
– О, Владислав, надо быть осторожным. Филип – страшно самолюбив.
– Сейчас мы все это придумаем! – Владислав бешено потирает руки.
Филип сидит один в каком-то темном бистро, мрачно курит, пьет. С бульвара его замечает Роже Клаксон и вздрагивает, будто ударенный током. Он отсылает Формидабля, который сопровождал его, а сам подбирается к окну кафе и наблюдает за Филипом. Прежние чувства отражаются на лице Клаксона: восхищение, потом зависть, потом он начинает непроизвольно подражать своему ненавистному кумиру.
Рядом с Филипом скрипнуло кресло. Он скосил глаза и увидел бородатого румяного парня в вязаном колпаке.
– Весь д-е-ень ходить, устать. Париж – эт-то трюм с селедко-о-ой, – проговорил бородач.
– Норвежец? – довольно безразлично спросил Филип.
– Иа! Мы рыболовный концерн, ищем моряки по всей Европа.
– Вот как? – в глазах Филипа мелькнула искорка любопытства. – Бывшие командиры миноносцев вам годятся?
– Месье шутить?
– О нет! Буду ловить селедку, все же она водится в море – не так ли? Не ошибаюсь?
– Это великий удача! – вскричал норвежец. – Пойдемте ужинать в «Куполь» и там подписать контракт!
Филип, усмехаясь, последовал за ним. Поодаль, точно так же усмехаясь, шел Роже.
В то же время в большом зале «Куполь» играет оркестр. Катя и Чарли-Перчик танцуют кекуок. Танец вроде бы веселый, но они делают это с некоторой иронической печалью.
КАТЯ
ЧАРЛИ
КАТЯ: Куда билет?
ЧАРЛИ: Каюта-люкс до Сан-Франциско.
КАТЯ И ЧАРЛИ
Катя с прежним ее гордым видом, задрав подбородок, направляется к выходу. Чарли сует деньги официанту, бежит за ней, подпрыгивая от счастья.
Внезапно какая-то девушка (это, конечно же, Сюзан!) бросается ему наперерез, хватает за лацканы и визжит на весь зал:
– Мадам и месье, полюбуйтесь на голубчика! Сделал мне трех детей, а теперь смывается в Калифорнию с русской красоткой!
– Мадмуазель, я впервые вас вижу! – Чарли ошарашен.
– Может быть, погасить свет? Тогда ты меня узнаешь? – кричит Сюзан, подбоченясь.
Вокруг собралась толпа завсегдатаев. Ужасный конфуз.
В этот момент в зал входят Филип и «норвежец», в котором мы наконец-то узнаем Владислава.
Катя видит Филипа прямо перед собой и, не говоря ни слова, бросается к нему на грудь.
– Катя, неужели ты меня еще любишь? – шепчет ошеломленный Филип. – Даже таким?
– Таким еще больше, – бормочет Катя, целуя его лицо.
Сюзан хохочет. Владислав сдирает фальшивую бороду. Они тоже целуются.
Вновь заиграл оркестр. Две пары танцуют.
Глядя на сияющих Катю и Филипа, печально подтанцовывает Чарли.
Весь во власти подражающего инстинкта подтанцовывает соглядатай Роже Клаксон, потом спохватывается, бросается к телефону.
– Прошу отель «Крийон»! Графа Опоясова! Граф, ужасные неприятности – они встретились!
В толпе на Елисейских Полях боцман Жанпьер Формидабль с целым ворохом газет. Копается в политических статьях и бормочет:
– Если Голландия заключит союз с Турцией и будет угрожать Италии, России тогда ничего не остается, как блокироваться с Аргентиной, и тогда мы посылаем наш флот…
Он мечтательно поднимает глаза и… Да-да, в нашем сценарии настала пора неожиданных встреч и поцелуев. По Елисейским Полям величественно шествует не кто иная, как сама могучая Агриппина и, разумеется, уже в модном «жюп-кюлот».
Боцман привалился к столбу не в силах двинуться с места. В следующий миг Агриппина заметила его и испустила трубный радостный зов.
– Ага! Вот он мой красавчик! Мой Ромео! – она бросилась к Формидаблю и оторвала его от столба. – Я знала, что наши блохи друг друга ищут!
– Триста сорок пять подводных чертей и одна каракатица, – пробормотал Формидабль. – Моя любимая говорит по-французски, да еще как!
– Глупышка! – Агриппина ласкает Жанпьера. – Да я же просто-напросто парижанка! В России я выступаю по контракту.
– Драконы и медузы! – взревел боцман. – Значит, войны не будет!
Пассажиры фиакров, такси и автобусов с любопытством наблюдали танец влюбленных гигантов.
ФОРМИДАБЛЬ
АГРИППИНА
– Разреши мне задать тебе один щекотливый вопрос, моя Агриппиночка, – проговорил Формидабль. – Конечно, ты можешь на него не отвечать. Что с тем противным англичанином?
– С ним покончено! – выразительно заявила Агриппина и хлопнула ладошкой по ладошке.
Кабинет парижского префекта. Граф Опоясов и префект сидят в креслах. Господин Велосипедов робко стоит с ворохом бумаг в руках.
