скандал. И вы хотите, чтобы она собственными руками заварила эту кашу?
— Она эксперт в области отношений между людьми, — сказала Денни. — А отношения между людьми иногда и заканчиваются. Я как раз об этом и хотела с ней поговорить. Недавно я нашла прекрасную цитату из Маргарет Мид. У нее как-то спросили, чем она объясняет неудачи своих браков, и она ответила: «Какие неудачи? Я была замужем три раза, и ни один из моих браков не был неудачным». Подумайте, как это подходит Дженис.
Виктория казалась заинтригованной, но все еще колебалась. Денни продолжила атаку.
— К тому же она противоречит самой себе. Сначала говорит о необходимости риска, а потом прячется за спины полицейских. Если она в самом деле верит в риск, то я и есть ее козырь. Я верю в нее. Виктория отпихнула свою тарелку.
— О каких полицейских речь?
— Она пригрозила арестовать меня за преследование, — ответила Денни. — Потому-то мне и понадобился Алек, чтобы добраться до вас, а вы — чтобы добраться до нее. Тогда она не сможет обвинить меня в преследовании.
— Значит, вы использовали Алека, чтобы добраться до Дженис, а Алек использовал вас, чтобы добраться до Бонда. — Виктория расплылась в улыбке. — Вот это мне нравится. Ловкая игра.
— Не отвлекайтесь, Виктория, — взмолилась Денни.
— Ешьте свою булочку и слушайте меня, — ответила Виктория.
Денни вздохнула и терпеливо принялась жевать.
— Всю свою карьеру Дженис построила, занимаясь проблемами брака. — Виктория говорила медленно, осторожно, как будто спорила сама с собой, как будто раскладывала все по полочкам. — Чарльз не просто бросил ее ради молоденькой девушки. Он лишил смысла всю ее работу. Такие женщины, как я и Дженис, от многого в жизни отказываются ради карьеры. И не жалеют об этом. — Она помолчала, словно ее удивили собственные слова. — Ну я, во всяком случае, не жалею. Все свои материнские инстинкты я реализовала в заботе об Алеке и его брате, когда брала их к себе на лето. Я не жалею ни об одной минуте своей жизни.
Денни, продолжая жевать, кивнула. Она не совсем ясно представляла себе, откуда в монологе Виктории появились воспоминания об Алеке, но прерывать ее не собиралась.
— И все равно, даже ни о чем не жалея, мы не готовы вот так просто взять — и отказаться от всего, чего мы добились. — Виктория расправила плечи. — Ни одна из нас без борьбы всего этого не отдаст.
— Почему? — бросила Денни. Виктория заморгала.
— Вы хоть слышали, что я вам говорила?
— Все до единого слова. — Денни положила остатки булочки на тарелку, чтобы ничто не отвлекало ее от атаки. — А вы сами себя слышали? Вы сказали, что упорно трудились, чтобы добиться своего нынешнего положения. Ну так мне это и так прекрасно известно. Это всем без исключения известно. Это непреложный факт. У вас обеих есть опубликованные труды, читатели вас знают, вам больше ничего не нужно доказывать. Доказывать это снова и снова, прямо скажем, излишне.
— Речь не о том… — начала было Виктория, но Денни оборвала ее.
— Речь именно об этом. Вы добрались до места назначения. Вы победили. Ну и что вы собираетесь теперь делать — сидеть на этом завоеванном вами месте и поздравлять друг друга с успешным окончанием пути? — Денни наклонилась ближе к собеседнице. Она выкладывала Виктории все, что собиралась сказать во время интервью с Дженис Мередит. — У нее появилась возможность двигаться дальше, расти… вместо того чтобы топтаться на одном месте и обрастать воспоминаниями. Это ведь ее собственные слова: «Кто не рискует — тот не живет».
Виктория судорожно сглотнула.
— Легко сказать.
— По сути, у нее и выбора-то особого нет. — Денни вновь откинулась на спинку. — Одно из двух: либо она попытается сделать вид, что ничего не изменилось, и останется в одиночестве до конца своих дней, либо согласится, что перед ней открывается новая дорога, — и зашагает по ней вперед, пусть даже поначалу спотыкаясь и падая. Я знаю, что она мудрая и отважная женщина, много повидавшая на своем веку; я не могу представить, чтобы она выбрала пожизненную слепоту. Думаю, она уже давно не испытывала никаких жизненных неурядиц.
— Это правда, — сказала Виктория, глядя куда-то в пространство.
Денни удивленно моргнула, но не остановилась.
— Мне запомнилась чья-то фраза: «Если вы точно знаете, куда идете, вы — конченый человек. Выбирайте себе новый путь». Мне кажется, что Дженис Мередит слишком долго знала, куда именно она идет. Держу пари, что и ее муж это почувствовал. Держу пари, он потому и решил положить этому конец. Просто затем, чтобы опередить ее.
— Вы что, перед завтраком вызубрили весь «Цитатник» Барлетта? — поинтересовалась Виктория чуть более язвительно, чем того требовал разговор.
— Я серьезно готовилась к этому интервью, — ответила Денни. — И знаю, что могу сделать его хорошо. Оно должно обеспечить мне взлет в карьере, но при этом я думаю не только о себе. Для Дженис оно тоже станет переломным. Она не будет выглядеть в глазах публики проигравшей. Это интервью поможет ей обрести равновесие. Если она нанесет удар первой, она из жертвы превратится в триумфатора. Слышали о таком психологе, Эрихе Фромме? Он как-то читал лекцию, и один из его студентов поднял руку и сказал: «Профессор Фромм, но ведь десять лет тому назад вы говорили „А“, а теперь говорите „Б“!» Фромм спросил:
«Вы уверены, что я говорил именно „А“?» Студент кивнул, и тогда Фромм ответил: «Ну так, значит, я ошибался». Вы когда-нибудь слышали слова мудрее этих? Разве вы не стали за это уважать Фромма еще больше? Денни вдруг заметила, что она чуть ли не лежит грудью на столе, давя на Викторию своим напором. Она выпрямилась.
— Я предлагаю Дженис Мередит возможность проявить мудрость. И для этого ей даже не нужно говорить: «Я ошибалась». Ей всего-то и нужно сказать, что в жизни всегда есть чему учиться.
Виктория сидела не шевелясь, как каменная. Денни собиралась спросить ее, что она по этому поводу думает, как вдруг увидела полные слез глаза Виктории. На секунду Денни опешила, а потом обошла стол, присела на кресло рядом с Викторией и протянула ей салфетку со стола.
— Что я такого сказала? Ради Бога, простите меня. Виктория промокнула глаза, высморкалась в салфетку.
— Вы правы. Вы абсолютно правы. Каждое ваше слово — правда. В жизни всегда есть чему учиться. Я тоже слишком долго знала, куда именно я иду. Просто… отказаться от дела всей твоей жизни и начать все заново… так страшно.
— Еще бы, — отозвалась Денни. — На карту сейчас поставлена моя работа, а я не могу позволить себе ее потерять. Но и топтаться на месте тоже не могу. Потому-то мне так необходимо это интервью.
— Хорошо. — Виктория, всхлипнув, отложила салфетку. — Вы правы. Мы встречаемся с Дженис после обеда. Я с ней поговорю.
Виктория встала из-за стола, и Денни запаниковала.
— Только, пожалуйста, умоляю вас, будьте поосторожнее. Мне совсем не хотелось бы угодить в тюрьму.
— Дженис на такое неспособна, — ответила Виктория.
— Думаю, мне со стороны видны немножко другие ее качества, — сказала Денни. — А для моей карьеры очень важно оставаться на свободе.
— Риск — благородное дело! — провозгласила Виктория и направилась к выходу, а Денни, помешивая ложечкой давно остывший кофе, про себя взмолилась, чтобы этот риск воздался ей сторицей.
— Не знаю, чем вызвана такая задержка с результатами проверки, — часом позже в своем номере обратился Алек к Гарри. — Я догадываюсь, что мы увидим в материалах на Денни, но статус тех участков, которые продает Бонд, хотелось бы знать наверняка.
— Ты хоть когда-нибудь от всего этого устаешь? — поинтересовался Гарри.
— Еще бы не устаю, черт возьми, — буркнул Алек. — Когда ты взял меня к себе, я уже был как выжатый лимон от бесконечных командировок. Вечно сидишь в одиночестве в этих чертовых отелях с бутылкой
