полагаются, так Валерка-подлец и без нее в кафе похаживал. Вроде бы пообедать. Там Таньку и уболтал, долго ли ему…
А эта только с виду тихоня, а на самом деле… Хотя если честно, то все это Валеркина затея, он как узнал, что у Таньки своя жилплощадь имеется, так все и задумал.
Поздно Лиза про все узнала, ох, поздно… Никто не предупредил, девицы все только злорадствовали.
Все случилось быстро. Приходит как-то Валерка вечером после работы и говорит: извини, мол, Лиза, все у нас с тобой хорошо было, а только я другую полюбил и на ней теперь женюсь. Не точные слова, но в таком примерно духе.
Лизавета от таких слов растерялась, остолбенела, да и стояла на месте, как полная дура. А Валерка бочком-бочком протиснулся мимо и хотел дать деру. Лиза опомнилась да за ним. А там, в зале, Танька- цветочница девчонкам про свадьбу рассказывает и кольцом хвастается, жениховым подарком. Так себе колечко, дешевенькое, но она на него не насмотрится, как будто бриллиант в три карата.
Дальше Лиза помнила все смутно. Вроде бы орала она, на Таньку бросалась, в волосы пыталась вцепиться, а ее оттаскивали. Посуду била, что под руку попалась, столы опрокидывала, стульями швырялась. Слава богу, додумался кто-то из девчонок ведро воды на Лизавету вылить, а милицию хозяин вызывать не велел, а то понаедут, говорил, потом не отвяжешься, повадятся каждый день забесплатно обедать, никаких продуктов на ментов этих не хватит…
Наутро хозяин Лизавету потому только не уволил, что много денег она была ему должна за посуду, еще и зеркало кто-то в суматохе разбил, а на нее навесили.
И потянулись длинные тоскливые дни. Эти двое, понятное дело, в кафе больше ни ногой, Валерик вообще с горизонта исчез, молодую жену ни разу с работы не встретил. А Танька все бегом, с работы, на работу, в обед по магазинам, вечно с сумками да с пакетами – мужа-то, понятное дело, кормить надо.
Когда спала с глаз пелена безудержного гнева, Лиза немного успокоилась и стала подумывать о мести. Спокойно стала думать, не торопясь. Не зря ведь говорят, что месть – это такое блюдо, которое следует подавать исключительно холодным. Лиза не помнит, где это выражение слышала, тогда еще удивилась – как это холодным? А теперь как раз поняла, что это значит.
О том, чтобы оставить все как есть, и речи не шло. Лиза и за малую обиду всегда мстила, а тут ей нанесли смертельное оскорбление, перед всеми выставили полной дурой, обманули в лучших чувствах, использовали и выбросили на помойку. Одних обедов в кафе сколько Валерка съел, и все за ее счет!
На полном серьезе Лизавета посчитала, что такую обиду можно смыть только кровью. Но как это сделать? Пырнуть Таньку ножом? Плеснуть ей кислотой в лицо? Было бы здорово, но, во-первых, где взять кислоту? А во-вторых, если все пройдет удачно, то Таньки-то, может быть, и не станет, но Валерке, как законному мужу покойной, достанется ее квартира.
И что получается? Таньку – в больницу или на кладбище, Лизавету – на зону, а Валерка будет проживать в отдельной двухкомнатной квартире и водить туда разных баб!
Нет, кислота явно не решит проблемы. Как отомстить и не попасться при этом? Ведь если случится с той же Татьяной какой-нибудь криминал, все тут же подумают на Лизавету. А Валерку-то и вовсе ничем не взять. Врукопашную с ним схватиться Лизавета ни за что не решится – мужик здоровый, отобьется, еще и накостыляет так, что месяц на работу не выйдешь.
Обида точила ее, сильные чувства бушевали в душе и захлестывали через край, от мыслей о мести было никак не избавиться. От такой жизни Лиза резко подурнела, щеки ее ввалились, глаза горели яростным огнем, голос скрипел, как несмазанная дверь. Мужчины перестали обращать на нее внимание – внешность угрожающая, да и на язык невоздержанна. Пару раз посетители даже пожаловались хозяину на грубое обращение официантки.
Лизавету не выгнали с работы только потому, что дела в кафе шли неважно, шеф-повар неожиданно уволился, ушел к конкурентам, еда стала невкусной, и посетители в период кризиса предпочитали что-то более дешевое.
Прошло года полтора такой безрадостной жизни, Татьяна по-прежнему работала в цветочном магазине напротив, и однажды официантки узнали, что муж ее бросил. Не зря Лизавета при первой встрече смотрела на нее свысока и посчитала простоватой, так оно на деле и оказалось. Дурочка сама все про себя выболтала подружке. А как известно, две женщины – это уже базар. И что бы ни говорила одна подружка другой, какой бы клятвой ни клялась, что ни слова не расскажет никому про ее несчастья, все равно через некоторое время весь базар узнает в подробностях, кто кого бросил и как именно все происходило.
Узнав эту новость, Лиза прислушалась к себе и поняла, что она не слишком удовлетворена. Она хотела отомстить сама и насладиться своей личной, персональной местью. А ее лишили сладостной возможности. Тем более что Таньке-то досталось поделом, но подлец Валерка снова вышел сухим из воды. Да еще и с прибылью, пристроился зятем в богатую семейку. Будет теперь там как сыр в масле кататься и посмеиваться над нищими дурочками, готовыми для него каштаны из огня голыми руками таскать.
Лиза случайно столкнулась с Татьяной на улице. И не утерпела, высказала ей все, что думает. Ты, мол, хотела на чужом несчастье свою жизнь построить, так вот фиг тебе. И еще много в таком же духе. Да только совершенно зря она распиналась, Танька ее и не слушала. Если честно, то вид у нее был – краше в гроб кладут, Лизины слова от нее отскакивали как горошины.
А Лизавету словно какой-то бес подталкивал встретиться с Валеркой, поглядеть своими глазами, какой он теперь стал, как живет с новой пассией.
Все это или почти все Лиза рассказала Василию Макаровичу. Умолчала, правда, о своих кровожадных мыслях да о том, что до сих пор Валерка ей во сне снится.
– Ну и что? – Василий Макарович задумчиво покачал головой. – Наболтала ты много, а для дела без пользы. Куда Татьяна Окунева делась? Кто ее увез?
– Я не знаю, – отвернулась Лизавета, пожав плечами. – Валерка теперь работает в большом магазине на Кронверкском проспекте, «Электроленд» называется.
– Люстрами торгует?
– В директора выбился. Это у тестя его будущего целая сеть таких магазинов, ну зятьку и выделили пока непыльное место. А там и в головной офис возьмут, если молодая жена им довольна будет… Так что можете сами туда поехать и спросить, есть у него алиби на тот день, когда Татьяна пропала, или нету. Вечера-то у него точно все заняты. Эта новая мымра висит на нем, как часы, то в ресторан его ведет, то по магазинам – шмотки покупать, к свадьбе готовиться. Одет теперь Валерочка – закачаешься, упакован по полной программе!
Василий Макарович невольно подумал, что Валерия Окунева он в жизни не видел, но заочно его сильно не уважает. Да и за что его уважать-то? Хочет себе сладкую жизнь обустроить за счет женщин, как-то это не по-мужски…
– Что еще про него знаешь? – спросил он. – Давай, Лизавета, выкладывай все, не тихарись.
– Да ничего особенного, – Лиза отвела глаза, – вроде бы Танька все пыталась до него добраться, поговорить или что, а эта новая, Ольга, послала ее подальше. Понять ее, конечно, можно. Офис у них на набережной Невы, в шикарном новом здании, хозяина, Ольгиного отца, зовут Ладыгин Алексей Иванович. Танька пыталась до него добраться и через дом, и через работу, так ее отовсюду бортанули без разговоров. Вот и все, что знаю, да и то неточно.
– М-да-а… – протянул Куликов, – не густо… ладно, если еще что вспомнишь, то позвони мне, вот телефон.
– Уж это обязательно, уж это непременно, – глаза у Лизаветы насмешливо блеснули, – ждите, гражданин начальник, от меня привета, как соловей лета!
– Болтаешь много! – буркнул Василий Макарович и ушел, не прощаясь.
Выйдя из кафе, Василий Макарович направился к своей машине. И в тот самый момент, когда он открыл дверцу, у него в кармане зазвонил мобильник.
Устроившись на водительском сиденье, он поднес телефон к уху и проговорил:
– Куликов слушает!
– О, Василий, тепя уже можно узна-ать! – прозвучал в трубке голос Матти Пустонена.
– Ну что, Матти, как дела? Узнал что-нибудь? – оживился Василий Макарович.
– Узнал, узнал, коне-ечно, узнал! Записывай, Василий! Записывай адрес…
