– Бедная Линди Бет, – пробормотал он. – По-моему, ты и впрямь веришь тому, что говоришь. Может, и всегда верила. До свидания, миссис Оуэн.
Небрежно махнув рукой ее матери, он повернулся и зашагал по аккуратно выметенной садовой дорожке.
– Ну и ну! – воскликнула Нора Оуэн, вкладывая в это короткое восклицание всю силу подавлявшихся доселе эмоций. – Ну, Линди Бет, что я тебе говорила? От этого человека одни лишь неприятности.
2
Мэтт присоединился к остальным членам своей семьи, уютно сидевшим за столом на заднем дворе среди цветов, когда Линда с близнецами уже уходила домой.
– Ну что, как дела с твоей новой работой? – с нетерпением спросил Фрэнк сына.
Мэтт покачал головой.
– Они все еще никак не могут окончательно решить, па. Теперь мне придется звонить им в понедельник.
– Я буду за тебя болеть, – улыбнулась брату Дженнифер.
– Спасибо, но большой беды не будет, если я и не получу ее, – небрежно пожал плечами Мэтью.
– А что за работу ты надеешься получить, Мэтт? – вежливо поинтересовалась Линда. Для нее было большим облегчением, что почти весь вечер прошел без него, и теперь она могла разговаривать с ним вполне по-дружески.
– Связанную со строительством, – ответил он после краткой паузы и присел на корточки, оказавшись на одном уровне с близнецами. – Мы еще не знакомы. Меня зовут Мэтт Дейтон, я знал вашу маму, когда она была еще маленькой девочкой. А как зовут вас?
Кейт задумчиво посмотрела на него.
– Вот он Дрю, – сказала она наконец. – А я Кейт.
Девочка сунула под самый нос Мэтта три пальца.
– Нам обоим вот столько лет, потому что мы близнецы.
– Три года – замечательный возраст, – сказал Мэтт. – А ты знаешь, когда тебе и брату исполнится четыре?
– В день нашего рождения.
Она отбросила волосы с глаз и насмешливо посмотрела на большого дядю, который задал ей такой глупый вопрос.
Дженнифер тихо засмеялась.
– Что-то сегодня на женщин не действует твое роковое обаяние, Мэтт. Неужели ты стареешь?
Он усмехнулся.
– Еще поглядим. Пожалуй, мне придется поехать в город и утешить свою уязвленную гордость с какой- нибудь красоткой.
Салли Дейтон окликнула сына из гамака.
– Сначала проводи до дома Линду, Мэтт, будь так любезен. Дрю почти засыпает на ходу, да и у Кейт тоже слипаются глаза.
Линда тут же запротестовала:
– Ах, не нужно, Салли! Я сама справлюсь. К чему утруждать Мэтта...
– Мне это не составит никакого труда, – перебил он ее, подхватывая на руки Дрю. – И вообще мне хотелось поговорить с тобой о некоторых вещах, Линда, и случай как нельзя более подходящий.
В ограде, разделявшей участки Дейтонов и Оуэнов, когда-то была удобная лазейка, в которую мог протиснуться ребенок. А теперь визитерам приходилось идти от одной парадной двери до другой, что с двумя полусонными детьми казалось целым путешествием.
Линда поняла, что нелепо протестовать слишком энергично против помощи Мэтта. Да и вообще у нее нет каких-либо причин ощущать неудобство от его присутствия. В то давнишнее лето она вела себя неразумно, но ведь тогда ей едва исполнилось восемнадцать лет и она была слишком напугана, чтобы оказать Мэтту ту поддержку, которой он заслуживал. Оглядываясь назад, она поняла, что его холодный гнев и презрение во время их последней встречи были вполне оправданны. Однако все старые раны должны уже давным-давно затянуться. И напряжение, возникшее между ними, не иначе как плод ее воспаленного воображения.
Линда взяла на руки сонную, но все еще брыкающуюся Кейт и повернулась к Дейтонам, чтобы поблагодарить их за этот вечер.
– Увидимся завтра утром, – пообещала Дженнифер. – Только не слишком рано. Я собираюсь отоспаться и посвящу этому большую часть каникул.
Хор веселых слов прощания летел по заднему двору вслед за Линдой и Мэттом. Линда думала о том, что ее мать сейчас уже стояла бы у раковины по локоть в мыльной пене, а вот Салли Дейтон не видела особых добродетелей в мытье посуды и подала ужин на одноразовых тарелках. Ту немногочисленную посуду, которую нельзя было сразу же выбросить, отнесли на кухню и оставили мокнуть в раковине, пока у кого- нибудь не появится достаточно энергии, чтобы помыть ее.
Линда улыбнулась при мысли, в какой ужас пришла бы ее мать от такого безобразного ведения хозяйства.
Мэтт тихо произнес над головкой спящего Дрю:
