Не глядя на него, она ответила:
– Я не показывала Урчалок никому, кроме твоей матери. Почему ты хочешь на них посмотреть, Мэтт?
Он ответил после недолгих колебаний:
– Потому что один из моих приятелей случайно оказался президентом компании по изготовлению игрушек «Плейбрит». Я ничего не обещаю, но если образцы и впрямь так хороши, как утверждает мать, его компания, возможно, и заинтересуется ими. Тогда производство твоих Урчалок будет поставлено на коммерческую основу.
Линда резко выпрямилась, отчего Кейт что-то сонно забормотала. Уже несколько месяцев в душе она мечтала добиться коммерческого успеха своими Урчалками. Но теперь, когда Мэтт даст ей возможность проверить ее фантазию при ярком свете дня, она засомневалась, хочется ли ей и в самом деле рисковать и разрушать свои мечты. Она молча призналась себе, что страдает от прогрессирующей творческой анемии.
– Эскизы еще не закончены, – поспешно заявила она. – Над ними нужно еще много работать, прежде чем они будут готовы предстать на коммерческую апробацию.
– Я вполне понимаю, что ряд эскизов еще не завершен. Не беспокойся, Линда, я и не жду совершенства.
Ей следовало бы знать, что Мэтт не из тех, кто верит вежливым отговоркам. Он никогда не считался приверженцем светских условностей, тем более если речь шла об искусстве. Даже подростком он был страстно одержим живописью, за что его и невзлюбил тренер Маккензи. Тот предложил Мэтту место полузащитника в футбольной команде школы, когда парень учился в выпускном классе, а тот отказался от столь лестного предложения, небрежно заявив, что часы, отведенные на тренировки, совпадают с его уроками живописи в Гранд-Джанкшене и что искусство ему дороже.
Линда осмелилась наконец задать вопрос, который весь вечер вертелся у нее на языке:
– Как у тебя дела, Мэтт? Надеюсь, ты продолжаешь писать?
– Вроде того. – Тон его ответа пресекал ее дальнейшие вопросы. Он покосился на нее. – И не увиливай, Линди Бет. Сейчас речь идет о тебе, а не обо мне. Когда я смогу посмотреть эскизы к Урчалкам?
– Мне непонятна твоя настойчивость, Мэтт. Откуда тебе знать, годятся ли мои эскизы? Ведь у тебя нет опыта в дизайне игрушек?
Мэтью немного помедлил.
– Непосредственного опыта нет, это верно, – ответил он наконец. – Я не дам тебе стопроцентной гарантии, что твоя работа обладает коммерческим потенциалом, однако я часто видел, как принимает подобные решения мой друг, и прекрасно знаю его требования. И если твои эскизы покажутся мне подходящими, я перешлю их ему по почте, а уж он даст им оценку эксперта.
Линда сделала вид, что поглощена застегиванием пуговицы на кофточке дочери.
– Может, тебе покажется глупым весь мой замысел Урчалок.
– Не исключено, – согласился он. – Но разве тебе не будет приятно, когда ты поймешь, что не просто отдавала свое свободное время приятному занятию, но и создала забавную игрушку для тысяч детишек?
– Я и сама не знаю, – призналась она, удивившись собственной откровенности. – Порой легче жить с надеждой в душе, чем понимать, что у тебя ничего не вышло.
– Мне это знакомо, – пробормотал Мэтт.
Он произнес эти слова с глубоким убеждением, и Линда вспомнила, что, по стандартам большинства ее знакомых, Мэтт закоренелый неудачник. В двадцать восемь лет у него нет ни ученой степени, ни приличной работы, ни жены, ни детей и скорее всего денег тоже.
И все-таки, стоя перед ним, Линда ощущала, что он излучает волны такой уверенности в себе, какая обретается людьми лишь при подлинном успехе. Что бы он ни сделал к данному моменту своей жизни, вид у него вполне довольный.
Неожиданно в его глазах появилось сочувствие, когда он взглянул на нее. Потом он легко погладил ее по щеке.
– Что ж, подумай пару дней, а после этого скажешь, можно или нет мне посмотреть твои эскизы. Хорошо? Я останусь в городе еще недели на две.
Не успела Линда ответить, как дверь распахнулась так резко, что она едва не потеряла равновесие.
На пороге появились Рон и Нора Оуэны. Нора учащенно дышала, словно только что пробежала немалую дистанцию.
Линда не упала только потому, что схватилась за дверной косяк.
– Мама! Папа! Я и не ожидала, что вы вернетесь так рано.
– Я и вижу, что ты не ожидала этого. – Голос Норы звучал еще более грозно, чем обычно в присутствии Мэтью.
Рон прокашлялся.
– Добрый вечер, Мэтт, – кивнул он. – Давай мне Дрю. – Он взял спящего ребенка на руки. – Детям уже давно пора быть в постели.
Рон с неуклюжей лаской похлопал внука по спине, когда тот зашевелился. А Нора Оуэн тем временем брала на руки внучку, с упреком выговаривая дочери:
– Уже почти девять часов, Линда, они уже час назад должны были лечь спать. Детям их возраста необходим твердый режим. Ты все время до самого окончания школы ложилась спать очень рано, и я ни разу не слышала от тебя малейшего протеста.
