читал, – сказал Федька. – Прямо перед войной построили, с новым оборудованием. Думаю, что оттуда можно неплохо натаскать, телефонную связь по городу тоже тянуть пытаются. Только не пойму, как все это увязать с наукой, Иван-то наверняка рогом упрется, если казенную броню на свои дела возьмем, а на грузовике я туда не поеду – страшно. Это даже не Порфирьевск, а намного хуже.
– Надо опять же с Милославским решать, – сказал я, разламывая ребром вилки котлету – ножей в столовке не было, так обходились. – Под соусом взаимовыгодного сотрудничества. Пусть дает добро на использование, мы тогда даже бензин для «жужи» сами оплатим. Только сначала скатаемся в рейд с Иваном – вроде как блеснем талантами и прочим, тогда уже проще будет. Если блеснем, конечно, не обгадимся.
– Сам как думаешь, толк от такой поездки будет? – спросил Федька, обкусывая отбивную, насаженную, как зонтик, на гнущуюся вилку.
– Ты о чем? Какой толк? – не понял я его.
– Да насчет Тьмы, – уточнил он. – Вообще остановить ее или как-то отбиться получится?
– Откуда я знаю? – пожал я плечами. – Она так и не очень наступает вроде как. Или все же я чего-то не понял?
– Не понял ты, – сказал Федька. – Твари стали куда резче и активней и в город пробираются чаще. Потом… ты ведь на карту внимательно смотрел?
– Ну… да, внимательно.
– В соседнюю область дорогами ехать – это как в коридор между двумя пятнами Тьмы, так? А они вроде как сдвигаться начали. – Федька сдвинул две пустые тарелки по столу, демонстрируя, как движется Тьма. – Это если на запад, и на восток такая же картина. Разделятся люди на отдельные анклавы, а дальше черт знает, как оно пойдет. Мы без торговли друг с другом тут сразу загибаться начнем, или на натуральное хозяйство переходить придется. Может, это и есть главная стратегия – разделить и поиметь?
– Может, и так, звучит логично, – согласился я. – Мне, сам понимаешь, ретроспективно смотреть трудно, я тут всего ни хрена, вижу то, что вижу.
– Ну а мне проще, – сказал Федька. – Поэтому честно скажу – деваться нам некуда, бежать некуда, мы тут как крысы в углу: надо кусать все, что видишь. Если есть тема насчет свою погибель притормозить или как-то отбиться – я для этого что угодно сделаю. Даже за бесплатно, правда, про это вслух уже не скажу, а то на лохах воду возят, сам понимаешь.
– Это точно, нагрузят и повезут – только в путь, – согласился я с ним. – Тебя куда отвезти, кстати?
– В общагу, – сказал Федька, махнув рукой куда-то в сторону окна. – У меня свиданка сегодня, но дама из женского корпуса, там и встретимся. Это тебе хорошо: уже устроился по-домашнему, а нам, бобылям…
– А кто же тебе мешает? – вроде как удивился я.
– Жизнь мешает. И муки выбора, – засмеялся он. – Не всем так сразу везет, как тебе, да и то неизвестно, не пожалеешь ли еще за поспешность свою. Кстати, я бы еще в Горсвет заехал да уточнил – точно ли все распоряжения насчет нас пришли. А то где-то канцелярия проспит, а нас в дезертиры запишут – проблем потом не оберешься.
– Это правильно, куда же без этого, – согласился я. – И к СКС патронов набрать бы надо, а то с двухсотого штук шестьдесят всего взял, маловато.
– Мне тоже пополниться надо, – сказал и Федька. – Давай, дохавали – и почесали.
В Горсвете с бумагами оказался полный порядок, мы числились откомандированными по всем правилам и процедурам, претензий быть не должно. Власов, которого мы встретили у отдела кадров, побурчал немного по поводу того, что на ходу приходится списки личного состава переделывать, но больше ничего не сказал, тем более что мы сами ему поплакались на неожиданный и вроде как ненужный перевод. Патроны в оружейном складе тоже выдали без проблем – правда, мне отнеся их на зарплату, поскольку СКС за мной не числился. Ну да ничего, нам и так сойдет.
Закинув Федьку в общагу и пожелав ему поразить воображение счастливой избранницы матерными частушками в самом мастерском из возможных исполнений, я сначала заехал домой, оставив карабин и патроны, и уже потом покатил на аэродром, естественно, – куда же мне еще.
– На вылете, – сказал Марат, запуская меня на территорию. – И Настя на вылете, и Николай. В честь погоды с утра летают, уже в четвертый раз. Подождешь?
Я глянул на небо, заметно темнеющее, спросил:
– А не темновато летать?
– По времени уже возвращаться должны, – сказал он, глянув на часы на стене. – Пора.
Выловив из висящей на боку противогазной сумки техническое описание самолета По-2, я присел на скамейку в импровизированной курилке – с этого места хорошо просматривалась посадочная полоса.
«…Управление делится на ручное – для управления рулями глубины и элеронами и ножное – для управления рулем направления и костылем при рулежке на земле. Связь между управлениями достигнута в ручном управлении – посредством промежуточной тяги между передним и задним ручным управлением…»
Давно как-то учебников читать не доводилось – усваивается медленно и как бы даже со скрипом. Жизнь коммерсанта, каковым я долго являлся, развивает гибкость ума до невозможных величин, но сильно уменьшает его глубину.
Вдалеке послышался треск мотора, и вскоре я увидел заходящий на посадку биплан, слегка покачивающийся в потоке бокового ветра. Самолет плавно коснулся земли, прокатился немного и удивительно ловко развернулся у самого ангара – я даже не понял, каким образом. Поток воздуха от пропеллера погнал облачка мусора прочь от полосы, затем двигатель несколько раз чихнул, пропеллер закрутился все медленней – и встал, упруго покачиваясь, как на пружинах.
Настя выбралась из кабины, спрыгнула с крыльца и сказала Марату:
– В задней кабине мешок с почтой, забери и отвези в НКВД. И Сергею скажи, чтобы опять песка в балласт досыпал, там теперь килограмм на тридцать меньше. Дорогой, соскучился?
Это уже мне было адресовано, а я и вправду соскучился. Я как-то по ней успеваю соскучиться минут через пять, после того как мы в очередной раз расстаемся. Такая вот, понимаешь, быстро возникшая зависимость в тяжелой и острой форме.
– Ты уже все на сегодня? – спросил я ее, поцеловав в холодные после полета губы.
– Почти что. Так, журнал заполнить осталось – и можно домой. Я голодная, кстати, там что-нибудь есть?
– Откуда? – удивился я вопросу. – Заедем по дороге, купим что-нибудь. А так только чай.
Мы поднялись по лестнице в их дежурку, жарко натопленную от небольшой печки, притулившейся в углу. Настя, распахнув дверцу металлического шкафчика, начала снимать комбинезон, теплый и массивный, без которого летать было бы невозможно в открытой машине.
– Был у Милославского? – спросила она, усевшись на табурет и натягивая вместо высоких сапог на меху свои «турики».
– Был, – кивнул я. – Перевели официально, меня и Федьку.
– И что думаешь?
Вопрос конкретным не выглядел, но его настоящий смысл был мне понятен. Поэтому я ответил:
– Думаю, что я на правильном пути. Что-то за всем этим есть наверняка.
– Предчувствие? – уточнила она.
– Да не сказал бы: уже какие-то фактики собираются. В любом случае какую-то полезную инфу в обмен получил, да и бронемашину нам выдали – можно соваться куда раньше не совались.
– Тебе сказали, что они ко мне тоже обратились? – спросила Настя, затягивая шнурки.
– Сказали, – подтвердил я. – Вроде как разведка и контроль ты у нас будешь?
– Буду, – кивнула она. – Так что ты с картами и планами поаккуратней, чтобы не промахивалась, если вас искать придется. И еще вопрос: учиться когда будешь? У меня план простой – через месяц самое большее ты должен полететь. Машина простая, поднять и по коробочке провести ты ее уже сможешь.
– А что за спешка? Мне еще броню осваивать, я же за рычагами не сидел никогда.
– Одно другому не мешает: универсалом будешь. Считай, что предчувствие у меня такое. Кстати, – поднялась она с табурета, ловко собирая волосы в хвост, – похоже, что твой перевод немного тучи над нами развеял. Нас уже совсем конфисковывать собирались, но вроде решили, что сейчас не время будет,
