поправочку на наши отношения сделали. Так что давай учись – кто знает, что им дальше в голову придет.
– Понятно, – кивнул я и продемонстрировал книжечку технического описания самолета: – Видишь? Учу как букварь.
С улицы донесся рокот мотора, и за окном показался садящийся на полосу самолет – вернулся Николай, закончив свой четвертый за день вылет.
Самым трудным в управлении «жужей» оказалось суметь повернуть ее на нужный угол: руки никак не справлялись с рычагами с достаточной точностью, и при каждом маневре я умудрялся распахать всю землю под гусеницами, все время промахиваясь мимо нужного направления и виляя, как пьяный при трогании с места. Трудно было вести, глядя в маленький триплекс перед глазами, отсутствие нормального обзора по бокам тоже очень напрягало. Федька же справлялся легко – его старая воинская специальность оказалась вовсе не липой.
Но все же и мы с Иваном понемногу осваивали машину – под чутким руководством Степаныча, разумеется, нещадно нас матерившего и злобно насмехавшегося. Каждый наш косяк в обращении с техникой он воспринимал как шило в задницу, а то и как личное оскорбление.
Машина действительно поражала невероятной по сравнению с любой колесной техникой проходимостью, легко раскатывая по грязным полям, выбрасывая чуть не в небо комья грязи с гусениц, выбираясь из оврагов и преодолевая броды. Выдали нам и пулемет, вместо ожидаемого РПД подогнав РП-46 – модерновую версию знаменитого военного «дегтяря», с длинным и толстым стволом и питанием не от диска, а от ленты из прямоугольного брезентового мешка. В ящик же для боекомплекта, прижавшийся к борту, загрузили аж две тысячи патронов, серьезно повысив нашу огневую мощь.
Выехав в поле и расставив доски-мишени, мы постреляли по ним из бортовых бойниц и сверху, высунувшись из люка машины, и решили, что с этим справляемся неплохо, причем все трое – Иван в свое время тоже в армии отслужить успел, научился. Пулемет грохотал солидно и гулко, выбрасывая гильзы и куски ленты, которые сыпались под ноги, что сразу было признано неудовлетворительным. Степаныч покивал и ушел в мастерские делать импровизированный сборник под все, что сыпалось из стреляющей «машинки». С расплывающимися по отсеку пороховыми газами поделать уже ничего не могли, хотя вентиляция была явно неудовлетворительной. Впрочем, Степаныч пообещал подумать над устройством дополнительной вытяжки.
Милославского я увидел всего один раз, причем очень накоротке – тот был чем-то занят и в наши дела особо не лез, что меня, по понятной причине, не слишком удовлетворяло: хотелось задавать вопросы и получать на них ответы. Он подошел ко мне в конце рабочего дня, когда я прогревал двигатель «тазика» и поджидал отошедшего помочиться Федьку. Рядом строились в колонну несколько машин: рабочий день заканчивался, было уже темно, и в город ехали всем скопом для вящей безопасности, ну и я намеревался пристроиться к ним – не хотелось раскатывать по лесам в одиночку, пусть даже всего десять километров.
Шикарный «олл-карри» Милославского появился из-за угла главного здания и ловко втерся в середину колонны, причем две машины раздвинулись, чтобы его пропустить. Двери «доджа» распахнулись, телохранители выбрались наружу перекурить, а профессор направился ко мне, на ходу протягивая руку для приветствия.
– Ну как, осваиваетесь? – спросил он.
– Да вроде осваиваемся, чего тут сложного? – пожал я его руку. – Главное, чтобы из этого какой-то толк был.
– Какой-нибудь будет обязательно, – уверил он меня. – По снабжению все нормально, проблем нет?
– Да вроде нет, – подумав, ответил я. – Занимаемся по плану, через неделю двинем в Красношахтинск, пороемся там в архивах.
– Вы бы с Настей слетали еще туда предварительно – глянули что и как, – сказал Милославский. – На таком расстоянии от границы Тьмы изменения чуть не каждый день случаются, подчас и не предугадаешь какие, так что лучше проверять. Она же сказала вам, что мы ее на постоянной основе наняли вам в помощь?
– Сказала, как не сказать, – подтвердил я. – Спасибо, что фонды на топливо и ремонт выделили, – можно птичкой порхать. Перед выходом слетаем несколько раз – и прямо на место, и над окрестностями покрутимся.
– Давайте, дело нужное. И обещаю заодно премию вам выбить за выход к Тьме – думаю, что пригодится.
– А по тому… «моему» месту нет ничего нового? – спросил я после короткой паузы.
– Нового пока ничего, разве что засекли активность магнитного поля на этом месте, – сказал профессор. – Есть мнение, причем вполне обоснованное, что тоннель с той стороны к нам существует, как- то он закрепился.
– А как обычно бывает? – полюбопытствовал я.
– Обычно просто след остается – быстро тающий, через пару дней на месте уже ничего. А тут стабильное поле, не снижается, не рассасывается… очень интересно, пока не сталкивались с подобным. Стабильный выход из канала, как я уже сказал, закрепился, а вот на противоположной – болтается, как флаг на ветру, и где точка входа в него, не известно никому.
Я вздохнул сдержанно, осознав, что на самом деле сказал профессор, затем спросил, дух переведя:
– Иван сказал, что вы там постоянный пост организовать хотите?
– Ну насчет постоянного я бы так не утверждал…– задумчиво сказал Милославский. – Но временный лагерь с лабораторией устраиваем, верно, попытаемся понять, что же там конкретно произошло, почему так все. Ладно, удачи, пора ехать, – сказал он мне, вновь пожимая руку и направляясь к своей машине.
Один из телохранителей услужливо открыл ему заднюю дверцу, второй уселся за руль. Тут и Федька подоспел, закинулся в «тазик», а то бы отстали от колонны – пришлось бы догонять.
На следующий день у Насти наступил долгожданный выходной, впрочем, как и у всех остальных – суббота все же, – к тому же наложившийся на нелетную погоду, так что и я наплевал на все дела на Ферме, и Федька тоже. Иван вроде не возражал: сам собирался предаться лени в полагающийся уик-энд, Милославский в наши дела не лез и программу не гнал, так что мы втроем вознамерились ехать в Сальцево – базарный день. Нам по хозяйству надо было, да и пообщаться с тамошним главой базарной безопасности Сергеем, который обещал разузнать насчет пропавшей Скляр, тоже было пора: он два дня взял на выяснение.
На КПП удалось пристроиться в хвост колонне грузовиков с какими-то железяками, которую сопровождал разведбатовский «скаут», то есть вполне официально. Группой командовал племянник шашлычника Шалвы, тот самый Тенго, с которым мы обмывали продажу генератора. Пока караульные переписывали состав колонны, он выбрался из броневика и подошел к нам.
– Как жизнь, как дела? – спросил он после обмена приветствиями. – Зачем в гнездо порока и свободной экономики намылились?
– Угадай с трех раз, – предложил я.
– На базар? – сделал он первую попытку, скосив глаза на Настю.
– Ну видишь, какой ты умный, – засмеялся я. – На базар в законные семейные выходные.
– Кстати, – вроде как спохватился он, – я отчет читал про засаду на горснабовскую колонну, – это ведь ты там участвовал?
– Я. Мы, если точнее, – добавил я, кивнув попутно на Федьку. – Тоже кстати, узнали, кто напал?
– Похоже на то, – кивнул Тенго. – Были слухи, что целый хутор бандитский завелся – вроде как народ из Сальцева и Углегорска туда соскочил, попалились на каких-то нехороших делах. Одного опознали – снайпера, он к нам в разведбат года два назад устроиться пытался. Так я чего спросить хотел…
– Чего?
– По тому, что люди сказали, действовали вы вроде толково, а у нас вакансии образовались в последнее время…
– Приглашаешь, что ли? – немного удивился я.
– У меня чин не тот приглашать, – ответил Тенго. – Но слышал краешком уха, что могут вас позвать. У
