нас правило такое, что людей всегда приглашают, – просто так прийти и попроситься не выйдет. Обычно соглашаются.
– Хм, озадачил, – почесал я в затылке. – Я вообще-то не готов пока ответить, а вот Федор к вам рвался раньше вроде бы…– обернулся я к Федьке.
– Так то раньше, – ответил он, выдохнув дым и затоптав окурок папиросы. – А сейчас уже и не скажу – новые перспективы, сам видишь, открылись.
– Что за перспективы? – обернулся к нему Тенго. – Не секрет?
– Да чего тут секретного: перевели к Милославскому, с экспедициями кататься, – махнул рукой Федька. – Сам понимаешь, что пока и интересно, все что-то новое, и с Милославским конфликтовать, попросившись на увольнение, едва придя, тоже себе дороже: он же тогда с дерьмом смешает.
– Если к нам уйдешь – не смешает, – твердо ответил Тенго. – Евстигнеев своих в обиду не дает, а на Милославского со всеми его заморочками кладет с прибором.
– Это Евстигнеев, – высказал я свое видение ситуации. – А мы пока еще и не ваши, да и нет повода Милославскому хамить у нас: он к нам вполне по-человечески, так что нехорошо получится.
– Ну ладно, вам решать, меня это сами понимаете в какой мере касается, – завершил скользкий разговор Тенго. – Давай, грузимся, выходит колонна.
Колонна действительно вышла, мы плелись в ее хвосте, заметно отстав, чтобы грязь из-под колес замыкающего «ГАЗ-ААА» не летела на стекло.
– Видал, как вышло? – спросил Федька, развалившийся сзади. – То сам рвался – и облом, а тут взять собираются – а я в отказ. Нет в мире совершенства.
– А что у них вообще хорошего? – спросил я. – Ну понятно, почет и зарплата, но и риск вроде как неслабый. Так и у нас риск и зарплата ничего. К тому же выходных много, что вообще замечательно.
– Все, кто под Евстигнеевым, – они как государство в государстве, – подумав, ответил Федька. – Ни горбезопасность к ним особо не суется, ни кто другой. Евстигнеев за своих действительно горой, Тенгиз не соврал, и если бы даже Милославский взъелся на нас, мы бы там были в полной безопасности. Ну и халтурить своим он не мешает – понимает, что к чему. То же сопровождение колонн частников – хрен кто еще их поведет, не положено. Или сам себя охраняй, или разведбату башляй, иначе никак. Да и не только с частников им обламывается.
– Так это они на все перевозки присели? – уточнила Настя.
– Естественно, – кивнул Федька. – Вся торговля под ними. Мародерку всю крышевать пытаются, правда, с переменным успехом. Вот мы нашу нычку в Порфирьевске уже обязаны им показать, а что они с ней сделают – это кругом тайна и секрет. Скорей всего, еще сами продадут половину, на свой карман, только мы этого не узнаем.
– Что-то чем дальше наблюдаю, тем больше кажется, что у нас тут не социализм, а борьба крыш и влияний, – заключил я, поразмыслив над его словами.
– А при социализме как оно вообще? – удивился Федька. – Так оно и есть, это только для лохов лозунги, чтобы бежали дружно, куды начальники укажут. А уж те себя не забудут, на сей счет не беспокойся.
– Тоже верно, – согласился я. – Ты мне только одно скажи: вот это их предложение о переходе в данный исторический момент для нас хорошо? Или плохо?
– По мне, так всегда плохо, когда тебя замечают лишний раз, – ответил Федька. – Добра у нас от такого никогда не жди, если по моему опыту судить.
– Хм… возможно, – опять кивнул я. – Ты мне вот еще что скажи… УпрО – это же отдел Горбезопасности?
– Точно, – сказал Федька. – А что?
– А он на кого работает в местном раскладе?
– Бабинов, что им командует, в принципе сам по себе. Он раньше, говорят, в армии особистом был, скользкий и крученый, что твой угорь, хрен ухватишь. Но вообще, в приятелях с Милославским ходит, с Евстигнеевым они так, постольку-поскольку, конкуренты типа.
Вот теперь расклад сил в городе стал еще понятней. Есть глава Администрации, который тут за главного, а под ним – две группировки, соперничающие и даже враждующие. Возможно, что и с его подачи, типа балансная схема: сдержки, противовесы и безопасность своего собственного трона. Поэтому же «упроды» вокруг профессора постоянно.
– Ладно, пока предлагаю между группировками голову не совать добровольно, – сказал я. – Предложение разведбата, буде такое прозвучит, пока игнорировать, но максимально вежливо: будем посмотреть. Да и не верю я, если честно, что тут только наша лихость причиной, – что-то тут еще есть. Не фиг-то как мы там и воевали: самая банальная перестрелка.
– А что тогда? – спросила Настя.
– Без понятия, – честно ответил я. – Но не зря же нас Милославский так активно к себе тащил, причем даже аэродром от конфискации спас. Как-то удивляет, когда сперва ничего и ничего, а потом ты разом всем нужен.
С Сергеем, заведующим безопасностью на сальцевском базаре, мы столкнулись прямо на стоянке. Тот выбирался из-за руля большого «доджа три четверти», который явно у него был за личный транспорт, и очень удивился, обнаружив нас рядом с собой, выбирающихся из остановившегося «тазика». Скосил глаза на Настю, вроде как даже узнав, поздоровался.
– Серег, ну что? – не стал тянуть волынку Федька. – Есть что-нибудь для нас?
– Да пожалуй что и нет, – сказал тот и, посмотрев на вытянувшееся Федькино лицо, добавил: – Нет, потому что никакая Скляр в обозримом прошлом из Углегорска в Сальцево не перебиралась. Если только не сказалась свежепровалившейся и не назвалась другой фамилией – такое тоже бывало, если кто из города валит и хвосты рвет. Но без фотографии этого проверить не могу. Найдете фото – попрошу в архиве глянуть.
– Понятно-о…– протянул я, попутно приходя к выводу, что вообще ничего не понятно.
– А она точно из Углегорска уехала? – спросил безопасник.
– Так говорят, – пожал я плечами. – И вроде бы врать не должны: причины нет.
– Если ситуация странная, то причины могут быть для чего угодно, – сказал Сергей чуть наставительно. – Эта ситуация, на мой непросвещенный взгляд, явно странная. И как следствие может быть нечистой и нехорошей. Но концы ее ищите в Углегорске, тут пока ничем помочь не смогу.
– Спасибо, Серег, – поблагодарил Федька. – Должок за нами.
– Да уж на сей счет не сумлевайся, – усмехнулся тот. – Тем более что у меня и дело есть к вам как раз.
– Большое? – уточнил Федька.
– Кое-что в Углегорске поискать надо, как раз по вашей части. Но сейчас объяснить все не могу, тороплюсь…– Он подумал секунду, затем спросил: – Вы же сюда на базар наверняка? Покупки и все такое.
Спросил он больше у Насти, видимо сообразив, что в вопросах хозяйственных только она может быть главной и единственной направляющей силой нашей компании.
– На базар, – подтвердила Настя.
– Тогда как отоваритесь, подходите в «Светлячок»… во сколько вам удобно?
– К часу? – спросила, глядя на часы, Настя.
– К часу – отлично, – сказал безопасник. – Подходите – отобедаем, а там все и расскажу.
Настя глянула на часы, кивнула, и наблюдавший за ней Федька сказал:
– Придем, договорились.
Базар радовал ценами, которые даже не слишком портились обменным курсом углегорских расчеток против местных чеков, а еще больше радовал изобилием товара. Если с едой здесь было все так же, как и на углегорском рынке, ассортиментом удивить в этих краях трудно, то с остальным было куда проще. Одежду наловчились шить не только у нас, а где-то, похоже, даже целое производство успели наладить. По крайней мере, ассортимент нескольких лавок здорово напоминал друг друга, явно из-под одного «зингера» вышли брюки и куртки из плотной тонкой парусины, которые предлагались в продажу.
У меня к тому времени тоже целый список необходимого составился. Приближающаяся зима вкупе с постепенным врастанием в местную действительность здорово стимулировала догадливость. Перспектива
