– Да ты, Никитич, радоваться должен! – отозвался из-за своего стола Бахчинян. – Представляешь, если бы эту бумагу везде использовали? Нам бы пришлось объехать все фотоателье в городе!
– Страшно подумать! – согласился Творогов и набрал следующий номер.
– Капитан милиции Творогов, – представился он, наверное, сотый раз за последний час. – Скажите, какую бумагу вы используете для печати фотографий?
– Бумагу? – переспросил мелодичный женский голос. – А вы правда капитан милиции?
– Правда, – проворчал Творогов. – Если бы у меня был видеотелефон, я бы вам предъявил удостоверение, а так вам придется поверить мне на слово.
– Ладно, поверю! – отозвалась сотрудница фотоателье. – Тем более что у вас голос такой… милицейский.
– Это у меня после вчерашнего… – пробормотал честный Творогов. – Ну так все же, какую бумагу вы используете?
– Сейчас я у Иван Васильича спрошу, он печатью занимается, а я больше с клиентами работаю…
Трубку положили, и Творогов услышал отдаленный разговор двух голосов. Наконец его собеседница вернулась и сообщила:
– Васильич говорит, что с сегодняшнего дня он пользуется бумагой «Кодак».
– Ну да, как все… – пробормотал Творогов и хотел уже повесить трубку, но в последний момент спохватился: – Вы сказали, с сегодняшнего дня? А до этого?
– До этого он использовал бумагу «Ультра-колор», у нас был небольшой запас, но он закончился. Так что теперь будет «Кодак».
– «Ультра-колор»? – переспросил Творогов, вскакивая из-за стола. – Девушка, а где находится ваше ателье? Ой, простите, у меня же адрес перед глазами! Мы к вам сейчас приедем!
– Ждем с нетерпением! – отозвалась его собеседница.
Особой радости в ее голосе не было.
– Нашел! – сообщил Творогов своему напарнику. – Нашел это ателье! И кстати, совсем близко, на Малом проспекте. Поехали туда, может, удастся выяснить, кто заказывал эту фотографию.
– Я смотрю, ты приободрился, – с недоверием проговорил Бахчинян. – Я же говорил, что зеленый чай очень помогает.
– При чем тут твой чай? – возразил Творогов. – Я к твоему чаю даже не притронулся. Просто работу делать надо!
Бахчинян покачал головой, но ничего не возразил и вслед за напарником покинул кабинет.
Через полчаса они вошли в помещение фотоателье.
За стойкой сидела симпатичная девушка с круглым лицом и очаровательными ямочками на щеках. Творогов почувствовал себя старым, усталым и неказистым. От этого он стал еще более мрачным и грубым, чем обычно.
– Это я с вами, наверное, разговаривал, – проговорил он, исподлобья взглянув на приемщицу.
– Наверное, со мной, – согласилась та и улыбнулась, отчего ямочки на щеках стали еще милее. – Если, конечно, вы капитан милиции Сметанин.
– Не Сметанин, а Творогов, – поправил ее капитан. – А это – мой коллега Бахчинян. И теперь-то я вам могу предъявить свое удостоверение…
Он полез в карман и очень долго там рылся.
– Да не ищите, – остановила его девушка и снова улыбнулась. – Я вам и так верю.
– Нет уж, я предъявлю… – Творогов наконец нашел свою книжечку и показал ее девушке в раскрытом виде. – Все должно быть как положено.
– Ну хорошо, вы его предъявили, – согласилась приемщица. – Так чем я вам могу помочь?
– Вот эту фотографию вы печатали? – Творогов положил на стойку злополучную фотографию.
Девушка ее перевернула, внимательно посмотрела на изнанку и кивнула:
– Да, бумага «Ультра-колор»… но я сейчас на всякий случай уточню…
Она повернулась к двери с надписью «Вход воспрещен» и крикнула:
– Васильич, выйдите к нам на минутку!
Дверь открылась, оттуда, вытирая руки, вышел пожилой сутулый человек в очках с толстыми стеклами.
– Васильич, – проговорила девушка. – Вот люди из милиции пришли, они спрашивают – наша это фотография или нет?
Васильич неторопливо подошел к стойке, внимательно посмотрел на фотографию и солидно кивнул:
– Наша. Вот здесь цифры отпечатаны, здесь порядковый номер и дата… это я на каждой фотографии такой шифр проставляю.
– Дата? – оживился Творогов. – Так когда эта фотография была напечатана?
– Позавчера, – уверенно сообщил Иван Васильевич. – Вон дата, и даже время указано. Четырнадцать тридцать.
– Это время, когда вы печатали? А можно по этому шифру узнать, когда фотографии сдали в печать?
– Так вот же здесь в шифре ноль стоит, – сообщил Василий Васильевич. – Это значит, что работа оплачена по срочному тарифу. Срок выполнения работы – один час. Заказчик сдал в четырнадцать, а в пятнадцать уже получил фотографии на руки…
– Значит, позавчера в четырнадцать часов! – оживился Творогов и снова повернулся к приемщице: – Девушка, а вы не помните этого клиента? Ну, того, который приходил позавчера в два часа?
– Оксана, – проговорила та и снова улыбнулась. Улыбка у нее была замечательная, и она это знала.
– Что? – переспросил Творогов. – Вы даже имя клиента знаете?
– Нет, это меня зовут Оксана. А то что вы все – девушка, девушка…
– А я – Алексей… – машинально сообщил Творогов. – Так вы помните того клиента?
– Это была женщина… – припомнила Оксана. – Молодая женщина, высокая, волосы светлые, такого приятного медового оттенка…
– Не эта? – Творогов показал на фотографию, где несчастная неказистая девушка смотрела на Арсения Уколова преданным собачьим взглядом.
– Нет, не эта. Та была гораздо симпатичнее.
– Волосы медового оттенка? – вполголоса переспросил Бахчинян, и на лице его появилось какое-то странное выражение. – Никитич, достань-ка свой бумажник!
– Бумажник? – удивленно переспросил его Творогов. – У меня денег не очень-то, сам знаешь, зарплата давно была…
– Да не нужны мне твои деньги! – отмахнулся Ашот. – Достань свой бумажник!
Творогов достал бумажник и протянул его напарнику.
– Ага, так я и думал! – оживился тот и вытащил из прозрачного отделения небольшую фотографию. Творогов заметно порозовел, а Бахчинян показал фотографию приемщице:
– Эта?
– Она, – девушка кивнула и опять улыбнулась, – та, которая слева.
– Ну, понятно, что не справа! – Бахчинян отдал фотографию Творогову и проговорил: – То-то она так странно себя вела!
Слева на фотографии была хорошая знакомая двух капитанов Василиса Селезнева. Справа – ее собака, бордоский дог по кличке Бонни.
Фотографию эту Василиса подарила Леше Творогову три месяца назад, когда их отношения развивались стремительно и, как полагали все друзья и знакомые, близились к счастливой развязке. Доблестные капитаны тогда спасли Василису от рук убийцы[3], и благородный Бахчинян приписал все заслуги своему напарнику Творогову. Он очень переживал за личную жизнь своего невезучего друга и хотел пристроить его в хорошие руки.
Василисе он бы Творогова доверил – симпатичная, неглупая, характер хороший да еще и жилье собственное имеется. Творогову обязательно нужна была невеста с квартирой – после развода он вернулся
