обыкновенным.
При приближении дрезины Виталий замахал руками, чтобы привлечь к себе внимание. Водитель нажал на какой-то рычаг. Платформа сбавила ход и остановилась рядом с Александрой и ее спутником.
– Здравствуй, дядя Сильвестр! – проговорил Виталий с некоторой робостью.
– Здорово, племянничек! – отозвался ушастый. – А это что ж с тобой за краля?
– Это знакомая Учителя, – с уважением ответил юноша. – Учитель велел доставить ее к Воротам. Довезешь нас до переправы?
– К Воротам, говоришь? – Сильвестр с любопытством взглянул на Александру. – Ну, это ваши дела, а мне-то что за это будет?
– А тебе Учитель велел передать вот это, – и Виталий протянул Сильвестру сверток, врученный ему старым художником.
– Ух ты! – бурно обрадовался Сильвестр и спрятал сверток под сиденьем. – Ну, коли так, садитесь, я вас живо домчу!
Он помог Александре взобраться на платформу. Виталий, несмотря на слепоту, ловко вскарабкался следом, и дрезина плавно покатилась по рельсам.
После медленного и утомительного пешего похода по темному сырому туннелю ехать на дрезине было легко и приятно. Платформа разогналась и неслась по рельсам удивительно быстро. От этого стремительного движения ветер овевал лицо Александры и трепал огромные уши Сильвестра. Мимо пролетали боковые коридоры, уходившие куда-то в темноту ответвления туннеля с блестящими змейками рельсов.
Странный водитель дрезины устроился поудобнее, подпер щеку кулаком и затянул песню:
Александра думала, что еще совсем немного – и они попадут в обычное метро, окажутся на ярко освещенной станции, среди людей, или хотя бы в депо.
Однако дрезина мчалась все дальше и дальше, а туннель по-прежнему оставался безлюдным.
Наконец Сильвестр повернул рукоятку тормоза, дрезина замедлила ход и остановилась.
– Приехали! – проговорил подземный водитель и указал на что-то прямо перед собой. – Вот она, переправа!
Александра привстала и вгляделась в темноту.
Рельсы закончились.
Туннель впереди расширялся, края его терялись в темноте. И там, в темноте, лежало огромное подземное озеро – ровное, без единой морщинки, зеркало неподвижной черной воды.
– И куда же мы теперь? – разочарованно протянула Александра.
– На ту сторону! – ответил Виталий и уверенно, словно зрячий, спрыгнул с дрезины.
Подойдя к краю озера, он сложил руки рупором и заухал по-совиному.
Через минуту в ответ донеслось такое же уханье, и в темноте над озером возникло большое белое пятно. Оно приблизилось и превратилось в огромную белую сову. Мягко, бесшумно хлопая крыльями, сова опустилась на плечо Виталия.
Александра уже перестала удивляться, все происходящее казалось ей каким-то нереальным. Не сон, не глюки, не видения – просто иная жизнь, существующая параллельно с обычной. Однако сова была настоящей, и Сильвестр – вполне живым, от него пахло копченой рыбой и машинным маслом, а сова живо вертела головой и хлопала крыльями.
– Здравствуй, Варвара! – проговорил Виталий. – А хозяйка твоя где?
– Вот я, вот я! – донесся из тьмы визгливый голос. – Плыву, плыву уже! А ты пока Варю мою угости!
Сова тоже намекала на угощение: она заглядывала в незрячее лицо Виталия и громко щелкала клювом.
Виталий запустил руку в карман и достал кулек семечек.
– Ну, ладно, вы уж тут сами разбирайтесь, – проворчал Сильвестр. – Мне с Аней встречаться неинтересно, она женщина грубая…
Дрезина тронулась задним ходом и поехала прочь, медленно набирая скорость и постукивая колесами. Вскоре этот звук растаял в глубине туннеля.
Сова осторожно склевывала семечки с ладони Виталия.
Прошло не больше минуты, и из темноты донесся негромкий плеск, а затем появилась приближавшаяся к берегу лодка-плоскодонка. На носу плоскодонки горел тусклый керосиновый фонарь, рядом с ним сидела совершенно лысая женщина в прожженном ватнике и кирзовых сапогах, с коротким веслом в руке.
– Ну, кто тута? – осведомилась она, вглядываясь в берег. – Ты, что ли, слеподыр? А кто это тут с тобой? Что за краля? Фу-ты ну-ты, пальцы гнуты! Прям эта… мотопедаль! То есть, тьфу, фотомодель! Где это ты такую фрю откопал?
– Нам, Аня, на другую сторону переправиться нужно! – проговорил Виталий, помогая женщине вытащить лодку на берег.
– Чего вам там делать? – недовольно осведомилась лодочница. – На том берегу, сам знаешь, кто обитает! Приличным людям, к примеру, таким, как мы, там делать нечего!
Слово «людям» лодочница произнесла с ударением на второй слог.
– Учитель мне велел эту девушку доставить к Воротам.
– Ну, велел так велел! – проворчала лодочница. – Наше дело маленькое, отвези – привези, до всего остального нам дела нету… А ты Анюте сахарку принес?
– Само собой! Я порядок знаю! – Виталий вытащил из другого кармана пакетик колотого сахара, показал его женщине. Та необыкновенно оживилась, забормотала:
– Сахарок! Сладенький! Давай Анюте сахарок! – и протянула руку к пакетику.
– Э, нет! – Виталий вытряхнул ей на ладонь один кусок, остальное бережно спрятал обратно. – Я порядок-то знаю: тебе сразу все давать не положено! Ты сахару наешься, станешь плясать и песни петь, а нам еще плыть…
– Ну, знаешь так знаешь… – Анюта вздохнула и столкнула лодку в воду. – Поплыли, что ли? Садитесь! Варвара, отправляемся!
Сова глухо ухнула, перелетела к лодке и уселась на самом носу, перед фонарем. Виталий помог Александре забраться в плоскодонку, оттолкнул лодку от берега, запрыгнул в нее и устроился на корме. Лодочница заработала веслом, и плоскодонка быстро поплыла в темноту.
Вскоре берег подземного озера исчез.
Лысая лодочница вовсю работала веслом, лодка бесшумно плыла по неподвижной черной воде, но Александре казалось, что она стоит на месте. Фонарь освещал круг воды на пять-десять метров от бортов лодки, и за его чертой начиналась густая темнота. Минуты шли за минутами, и совершенно ничего не менялось – тот же равномерный плеск весла, тот же круг освещенной фонарем воды, та же тьма вокруг.
– Мы правильно плывем? – не выдержала наконец Александра.
Она не понимала, как лодочница находит дорогу в этой тьме без компаса, без звезд, без каких-либо примет.
– Правильно, правильно! – отмахнулась от нее Анюта и повернулась к сове: – Варя, слетай на разведку!
Сова громко ухнула и улетела в темноту.
Лодочница повернулась к Виталию и жалобно проговорила:
– Молодой-красивый, дай Анюте сахарку! Анюте сладенького хочется!
Виталий выдал ей кусочек сахара, и Анюта с аппетитом им захрустела.
Сова отсутствовала несколько минут и наконец появилась, бесшумно вылетев из мрака. В клюве у нее что-то блестело и извивалось. Опустившись на борт плоскодонки, сова бросила на дно крупную серебристую рыбу и негромко, но выразительно заклекотала.
– Молодец, Варя! – похвалила ее лодочница. – И на разведку слетала, и рыбку поймала! Ты, красавица, будешь рыбу есть?
