– Нечего охать! – прикрикнула Лола. – Ты хоть в тепле сидишь, а я все себе уже отморозила!
Наконец, дверь парадной распахнулась, и оттуда выскочила Дези. Лола резко повернулась и пошла в сторону знакомого пустыря, но Дези, эта противная собака, вероятно, учуяла Пу И. Она припустила за Лолой, громко тявкая. Пришлось остановиться.
– Дези, девочка! – фальшиво изумилась Лола. – Откуда ты тут взялась? Неужели ты одна?
– Мы здесь живем, – послышался голос Елизаветы Константиновны, – вы, Оленька, разве забыли? А вы что тут делаете?
Тон вопроса был несколько необычен для старухи. Обычно она говорила ровным доброжелательным голосом и приветливо улыбалась. Сейчас же она смотрела на Лолу чуть снисходительно, и в голосе ее проскальзывали саркастические нотки.
– Мы гуляем, – Лола вытащила из-за пазухи упиравшегося Пу И и поставила его на снег.
Песик посмотрел на нее с немым укором и отдался во власть Дези.
– Что-то я запамятовала, – заговорила старушка, взяв Лолу под руку и направляясь к пустырю, – где, вы сказали, вы живете? В каком доме?
– Вон в том, – махнула рукой застигнутая врасплох Лола.
– А в какой квартире? В семнадцатой?
– В двадцать второй, – усмехнулась Лола. Она остановилась и внимательно посмотрела на старуху: – Что случилось, Елизавета Константиновна? Вы сегодня какая-то не такая, как всегда.
– Видите ли, в чем дело, Оленька, – спокойно заговорила старуха, – я прожила в этом районе всю жизнь. И знаю тут всех и вся. Поименно могу назвать всех, кто живет в окрестных домах. Разумеется, сейчас появилось много новых жильцов, но тем более они заметны среди нас, старожилов. А самое главное – Пу И. Очень красивая и приметная собачка, редкой породы. Сколько раз в день вы с ней гуляете?
– Три… ну, два.
– Вот видите! – обрадовалась старушка. – Я навела справки и никто – можете себе представить, – никто никогда не видел вас с собачкой в этом районе! А уж такого милого песика мои знакомые старушки никак не пропустили бы! Из чего я сделала вывод, что вы…
– Вы не из этого сделали свои выводы, – невесело усмехнулась Лола, – вернее, не только из этого. Итак, что вы теперь собираетесь делать – сдать нас с Пу И в милицию?
– С чего вы взяли? – искренне удивилась старуха. – Вы мне ничего плохого не сделали.
– Правильное решение, – одобрила Лола, – тогда давайте зайдем снова в знакомое нам кафе и откроем наши карты. Разговаривать на морозе я не в состоянии.
– Детки! – закричала старуха собакам. – А ну быстро идем в кафе! Пирожные есть!
Собаки не заставили себя упрашивать.
– Я сегодня ночью не спала, все думала, – начала старушка, с удовольствием отхлебнув глоток горячего ароматного кофе, – сначала, когда ко мне явились гости, я была так удивлена, что растерялась даже. А потом, в тишине, прокрутила в голове все последние события – и многое поняла.
– Что же вы поняли?
– А поняла я, например, то, что вы не та, за кого себя выдавали. Дело в том, что тот молодой человек, что приходил вчера ко мне домой, очень связно и правдоподобно рассказал историю нашей семьи. Ему якобы сообщил ее австралийский родственник, этот мистер…
– Билл Лоусон, – подсказала Лола.
– Я помню, – заметила старуха. – Так вот, этот молодой человек очень подробно рассказывал мне все об Анне, а также упомянул о некоторых вещах, о которых Анна, простите, знать не могла. Некоторые подробности про своего деда я выяснила гораздо позднее, я ведь специально занималась исследовательской работой, в архивы ходила… Леонид же рассказывал так, как рассказывала бы я сама, если бы мне пришлось пересказывать кому-либо историю нашей семьи. И я поняла, что он слышал все это от вас – больше никто не мог ему этого сообщить. Я не виню вас, дорогая, вам не пришлось тянуть из меня информацию клещами. Я сама вывалила вам все, что знаю о своей семье. Это, знаете, мой конек, могу говорить на эту тему неприлично долго… Для каких-то своих целей вы подстроили знакомство со мной, воспользовались удобным случаем, привлекли к соучастию своего очаровательного песика…
– Надеюсь, вы не думаете, что я специально наняла того бордоского дога, чтобы он напугал Дези?! – возмутилась Лола.
– Что вы! – улыбнулась старушка. – Я же вижу – вы любите собак. И Пу И такой симпатичный…
– Елизавета Константиновна! – взволнованно заговорила Лола. – Честное слово, мне очень неприятно было вас обманывать, но, поверьте, вам не сделают ничего плохого!
«Так-то, Маркизушка, – подумала она, – распустил небось хвост перед Танечкой, не следил за своей речью, думал, как бы покрасоваться, вот старуха тебя и рассекретила…»
И Лола, втайне злорадствуя, честно рассказала старухе все, что знала о том, что австралийский родственник очень подозрителен и что он сильно интересуется динариями Кесаря.
– Я понимаю, в это трудно поверить… – закончила она.
– Ну почему же! – живо откликнулась старушка. – Для меня эти монеты всегда были загадкой. Дело в том, что дед мой, по рассказам родни, был очень реалистичным человеком, а тут вдруг такой подарок – монеты, которые принесут его дочкам счастье! Только нельзя их терять, все три монеты должны быть вместе, иначе они потеряют свою волшебную силу… Кстати, про волшебную силу в письме не было сказано ни слова, это уж потом в пересказе бабушки получилась такая история. Бабушка в тридцатых годах сдала все письма профессора в архив, а я лет десять тому назад попыталась добраться до них.
– Успешно?
– Разумеется. Так вот, в том письме не было никакой мистики, написано оно было совершенно трезвомыслящим человеком, пребывавшим в здравом уме и твердой памяти. Просто указания жене и дочерям.
– Несмотря на романтическую семейную легенду, дочки указания отца почти в точности выполнили, а может быть, и благодаря ей… – проговорила Лола. – Монеты передавались от поколения к поколению, от матери к дочери… Кстати, как вам понравилась ваша молодая родственница? Я, к сожалению, еще не успела с ней познакомиться…
Старуха немного задержалась с ответом.
– Мы ведь тоже с ней мало разговаривали… но у меня сложилось впечатление, что она очень уверенная в себе молодая женщина, твердо знающая, чего она хочет, – осторожно подбирая слова, ответила она наконец.
– И чего же она хочет, как вам показалось? – несмело полюбопытствовала Лола.
– Чего обычно хотят современные молодые женщины? – старуха пожала плечами.
– Ну… некоторые – богатого мужа…
– Нет, это не тот случай. Думаю, Татьяна хочет преуспевать в жизни и… повелевать! – Елизавета Константиновна тут же, видимо, пожалела о своих слишком откровенных словах и пошла на попятный: – Видите ли, мы с ней почти не разговаривали. В первый момент она показалась мне очень сердитой, что-то бормотала о том, как ее мать некогда выгнали из нашего дома. Не знаю уж, зачем ее матери понадобилось говорить такое своей дочери о нас… Потом она успокоилась и больше слушала Леонида.
– Но вы поверили, что это действительно она – внучка той самой Татьяны, дочери профессора Ильина-Остроградского? Вы заметили в ней черты сходства с членами вашей семьи?
– Она совсем не похожа ни на кого из нашей семьи, видно, уродилась в родню с другой стороны. Но она показала паспорт – родилась в Улыбине, в одна тысяча девятьсот семьдесят восьмом году… И самое главное – монета! Монета – та самая, наша, семейная, динарий Кесаря.
– Такая же монета, как ваша? Они одинаковые?
– Не совсем… – задумчиво проговорила Елизавета Константиновна, – думаю, что все три монеты различались. Но на первый взгляд это трудно определить. Посидеть бы с лупой… хотя я ведь не специалист.
– А если показать ее специалисту? – спросила Лола без всякой надежды на успех предприятия.
Но старуха совершенно неожиданно согласилась:
– Возможно, я делаю глупость, но, видит Бог, как же хочется разгадать тайну этих монет! Тогда и
