На следующее утро, когда София спустилась в столовую, на столе не оказалось свежих цветов. И ночь она провела в одиночестве. В столовой мужа тоже не было. Вчера Каллум известил ее запиской, что не вернется к ужину, и явился поздно, когда она уже легла спать. София уговаривала себя, что этому не стоит придавать значения, что его признание прошлой ночью не имеет к этому отношения. Скорее всего, он просто загружен работой, так бывает.
— Мистер Чаттертон рано ушел? — спросила она Эндрю, сервировавшего стол для завтрака.
— Хозяин сказал, что скоро вернется, мэм. Он отправился на рынок. — Лакей выглядел смущенным не меньше ее.
— На рынок?
— Шепард-Маркет, мэм. Рынок рядом, за углом. Там я покупаю цветы каждое утро. Но сегодня хозяин пошел сам.
— Я подожду его, а пока принесите мне чашку кофе в гостиную.
Почему Каллум отправился на рынок, что ему пришло в голову? Странная и неожиданная причуда. Если ему требовалась физическая разминка после напряженного дня в офисе, то парк гораздо больше подошел бы для утренней прогулки.
Не успела она дойти до гостиной, как дверь распахнулась и появился Каллум с таким огромным букетом, что виден был только верх его шляпы. Это был не обычный букет — его составляли самые разнообразные полевые цветы, такое впечатление, что этот букет собирал без разбора маленький ребенок, все подряд, а собрав, вручил Каллуму.
Его лицо было скрыто за огромным букетом.
— Каллум! — Она раздвинула цветы и увидела его улыбающееся лицо.
— Я решил, что это будет приятной переменой после каждодневных роз и ты сможешь их рисовать.
В Грин-Парке ты вряд ли найдешь такие, там садовники быстро прибегут с ножницами и срежут их или выдернут, как сорняки.
— Какая красота! Спасибо. И ты сам пошел за ними!
Она подумала, что не многие джентльмены способны рано утром толкаться на рынке, потом идти по улице с таким букетом под взглядами прохожих, чтобы порадовать жену и дать ей предмет для творчества.
София не отходила от мужа, пока он отдавал цветы Эндрю, а тот ставил их в вазу. Каллум повернулся к Софии, их губы встретились, он обнял ее, и страстный поцелуй длился, пока оба не задохнулись. София прижималась к нему, забыв обо всем на свете, как будто давая понять, что жаждет получить то, чего не хватало ей вчера ночью.
Когда Каллум отпустил жену, задыхающуюся и смущенную, ноги едва держали ее.
— Из-за меня ты еще не завтракала. Никогда не думал, что утром на рынке так много народу. Зато столько красок… Такое впечатление, что я вернулся в Индию. Ты должна это увидеть. Даже мне захотелось рисовать.
— С огромным удовольствием. — Она повела его в столовую. — А я решила, что ты плохо спал и пошел пройтись, подышать свежим воздухом.
— Да, я вчера много работал. Стол был так завален бумагами, что надо было разобраться и спланировать, что делать дальше. Сегодня у меня несколько встреч, но завтра собираюсь опять взглянуть на тот корабль. Хочешь пойти со мной?
Вот оно — осуществление ее мечты! Принять участие в жизни Каллума, разделить ее, войти в его мир, — что может быть желаннее? И он еще спрашивает, хочет ли она поехать с ним.
— Это одно из моих самых заветных желаний, — проговорила она. — Но прошу тебя, не задерживайся сегодня, потому что мы идем на прием к миссис Хиксон. С нетерпением жду встречи с твоими родственниками.
Он вернулся домой вовремя, день прошел спокойно, работы было не так много, как накануне. И это хорошо, потому что он просто не мог ни на чем сосредоточиться, его мысли то и дело возвращались к Софии.
В нем жили опасения, что своей сдержанной холодностью и подчеркнутой отстраненностью в начале брака он оттолкнул ее. И когда он понял, что влюбился в Софию, то растерялся и просто не знал, как себя вести. Как сказать своей жене, что он любит ее, когда боишься остаться без взаимности.
Когда делаешь предложение и получаешь отказ, ты можешь просто удалиться и зализывать в одиночестве свои раны. Но брак — это совсем другое дело, и, если услышишь, что жена не может разделить твои чувства, начнется ад — глубокий и долгий, на всю жизнь.
Он вступил в брак, не думая о любви. Брак оказался удачнее, чем он ожидал, и в одном не было сомнений — в постели они идеально подходили друг другу. Но теперь этого ему мало. Теперь его занимает одна мысль — он хочет любви собственной жены, на которой женился по расчету.
Каллум ехал верхом с работы по запруженным улицам, вынужденно отвлекаясь от своих навязчивых мыслей, чтобы лавировать среди экипажей. Войдя в дом, он увидел, что гостиная заставлена его цветами, а рядом — ее рисунки, которые она успела сделать днем и положила рядом с букетами. Растроганный и совершенно обезоруженный, он весело воткнул в петлицу какой-то цветок, взял рисунки и уселся на софу, рассматривая искусно выполненные и, на его взгляд, профессиональные работы жены.
— Пришел мистер Чаттертон, мэм, — доложил Хоуксли. — Подать чай в гостиную?
Поблагодарив дворецкого, она сбежала вниз. Каллум поднял глаза от рисунка, и от его улыбки ее сердце бешено забилось.
— Они очень хороши, — сказал он. — Ты не просто смогла передать их прелесть, это уже искусство.
— Я… благодарю тебя.
— Ты должна выставлять свои работы. — Он снова стал перебирать рисунки. — Они достойны, чтобы их опубликовали.
— Спасибо, я тронута, — повторила София и почувствовала легкое головокружение. Значит, он считает, что ее творчество можно обнародовать? Она решила признаться, что уже кое-что предприняла для этого, но страх удержал ее: он может быть недоволен, что она не посоветовалась с ним. То, что происходило между ними, было еще так хрупко, что любое неудачное слово могло все разрушить. Нет, нельзя рисковать. Пока.
Хоуксли принес чай, и София стала разливать его.
— Расскажи, кого мы встретим у миссис Хиксон. Я так хочу познакомиться с твоими родственниками.
Три часа спустя она вспомнила свои слова и внутренне съежилась. Она случайно услышала мнение миссис Хиксон и ее друзей о своей особе. Эта почтенная леди не одобряла брак Каллума с этой деревенской дурочкой, даже не обладавшей таким преимуществом, как молодость.
София сидела в укромном уголке, под укрытием больших пальм и слышала, как одна из матрон делилась впечатлениями о ней:
— Я была ужасно расстроена. Такой блестящий молодой человек, аристократ и занялся вдруг торговлей. — Это было мнение миссис Данбар.
— Ты права. Хотя Восточная Индийская компания все-таки имеет огромное влияние, и Каллум наверняка разбогатеет.
— Граф очень удачно помолвлен с леди Джулией Грей, и можно предположить, что у них появится наследник, который по праву унаследует титул, моя дорогая леди Пирсенбридж. За это мы должны быть благодарны судьбе.
— О, я согласна с вами. Хотя я не имею ничего против Каллума Чаттертона. Он, слава богу, не смешался с городским обществом, и его дом совершенно идеален.
— Такая жалость, что твои надежды не оправдались. Его карьера была бы обеспечена. А что может эта деревенская простушка? Потащит его вниз, и только.
София поспешно вышла из своего укрытия.
— И я не нахожу для него извинений. Это даже не какое-то внезапно нахлынувшее любовное
