по большей части пялилась в окно.
За билеты она заплатила сама. Зашла в туалет на автовокзале и вытащила из потайного кошелька тысячекроновую купюру. Вернулась. Патрик, успевший затариться огромной бутылкой колы и чипсами, вытаращив глаза, смотрел, как она выкупает билеты.
Но он ничего не спросил.
Это хорошо.
— А зачем ты, собственно, всем этим занимаешься?
Он слегка пожал плечами:
— Это круто.
Она не собиралась так легко отступать.
— Я серьезно. Зачем ты проводишь время с тридцатидвухлетней бабой? У тебя что, нет друзей?
— Неужели тебе всего тридцать два? — ухмыльнулся он.
Она не ответила. О ее возрасте он наверняка раз двести читал в газетах. Она продолжала смотреть на него, в конце концов он сложил свои бумаги и сунул их во внутренний карман.
— Я просто не врубаюсь, что тут такого особенного, если человеку нравится быть одному. Отец с матерью тоже все время ноют. Но что мне делать, если я не люблю ни хоккей, ни футбол? Если мне глубоко начхать, кто там выиграет, «Юргорден» или АИК?
Она успокаивающе кивнула:
— О'кей-о'кей. Я просто спросила.
Она снова уставилась в окно, а он вернулся к своим бумагам.
Сёрен Стрёмберг, 360207–4639.
Они направлялись к его родным. Она помнила свой визит к Лене Грундберг. Тогда у нее еще было и мужество, и осторожность.
Теперь же все изменилось.
Автобус пришел по расписанию, и без двадцати пяти пять они вышли на площадь в Вестервике. Патрик направился к газетному киоску спросить, как попасть на Сильвергатан, улицу, на которой находился дом Сёрена Стрёмберга. Сибилла видела, как девушка из киоска показывает и объясняет.
Это оказалось недалеко. Они были у цели меньше чем через пять минут.
Чем ближе они подходили, тем хуже ей становилось. Патрик несся галопом на полметра впереди, ничего не опасающийся и исполненный энтузиазма, как будто направлялся на какой-нибудь долгожданный праздник.
Дом представлял собой двухэтажную виллу с мансардой. Когда-то, когда это было модно, кому-то хватило вкуса облицевать фасад асбоцементной плиткой. Тот же мастер, видимо, присобачил к наружной двери крылечко с небольшой верандой из темно-зеленого рифленого пластика, в результате чего дом окончательно и бесповоротно утратил какое бы то ни было очарование.
Остановившись у калитки, они посмотрели друг на друга. Сибилла недовольно покачала головой, давая понять, что все еще считает затею крайне неудачной. Это немедленно подействовало на Патрика — он тут же открыл калитку и устремился к входной двери.
Вздохнув, она поплелась вслед за ним. Не могла же она просто остаться на улице.
— Что ты скажешь? — прошептала она.
Не успел он ответить, как на верхнем этаже соседнего дома открылось окно и оттуда высунулась голова женщины средних лет.
— Вы ищете Гунвор?
Они опять переглянулись.
— Да, — ответили они в один голос и снова посмотрели друг на друга.
— Она на даче. У залива Сегервик. Что ей передать?
Патрик приблизился к границе соседского участка.
— Это далеко?
— Ну пару миль будет. Вы на машине?
— Да, — ответил Патрик без колебаний.
— Это по старой дороге на Гамлебю, мимо болота Пиперсчэрр, а потом еще около мили. Кажется, там есть указатель.
— Спасибо за помощь.
Резко развернувшись к женщине спиной, он лишил ее возможности спросить о чем-нибудь еще. Они снова пошли к калитке и, только оказавшись на улице, услышали, как закрылось окно.
— Там его и убили, — произнес он тихо. — В газетах писали, что убийство произошло на даче.
Они продолжали идти, чтобы скрыться из поля зрения бдительной соседки. В конце улицы Сибилла остановилась.
— Ну? И что мы будем делать сейчас? Дойти туда мы вряд ли успеем, если нам нужно попасть на обратный автобус.
— Возьмем такси.
Она нахмурилась.
— У меня есть деньги, — объяснил он.
Ее это не удовлетворило.
— А откуда у тебя вдруг такие большие деньги? Разве это нормально для человека твоего возраста?
Не ответив, он посмотрел в землю.
— Черт, только не говори мне, что ты их украл.
— Не украл. Одолжил.
— У кого?
Он снова направился к автобусной станции, где вроде бы находилась стоянка такси. Сибилла осталась на месте.
— Я не двинусь, пока ты не скажешь мне, у кого ты украл деньги.
Остановившись, он оглянулся на нее.
— Я позаимствовал их дома. Из отложенных на хозяйство. Все в порядке. Я все верну, так что никто ничего не заметит.
— Вот как? А как ты будешь возвращать?
— Э-э-э, да устроится все как-нибудь.
Развернувшись, он снова пошел, но она по-прежнему не шевелилась. Заметив это, он повернулся и раздраженно закричал:
— Ну что, так и будем стоять и цапаться или все-таки попробуем что-нибудь сделать?
— Сколько ты взял? — крикнула она в ответ.
Он поколебался.
— Тыщу.
Вытащив свой нагрудный кошелек, она взяла оттуда еще одну смятую купюру. Застегнула молнию и подошла к нему.
— Вот, — сказала она и протянула ему деньги. — И если ты еще раз что-нибудь стащишь, я укокошу еще одного. Понял?
Он кивнул и удивленно покосился на деньги.
— Понял, я спрашиваю?
— ДА!
Он рванул купюру из ее рук. Пройдя мимо него, она направилась к автостанции.
— Ну и пожалуйста.
