— АПЛА ПУТВА ТЕПА! — вскричал вождь, задирая голову вверх.
Дочь, наоборот, смиренно опустила голову.
— Тепал славит Духа племени, — пояснил проводник.
Вождь и его дочь принялись за еду, они громко чавкали и облизывали пальцы.
Андрюха кинул в рот несколько кусочков, разжевал:
— Вкусно, — отправил в желудок целую горсть. — Нет, действительно, здорово!
Увидев местную культуру соседей по столу, он отбросил всякие церемонии…
Бутербродов выскреб миску, погладил живот:
— Передай вождю моё восхищение.
— МАДВПА ИЛА ТЕ! — возгласил наш африканец. Он коснулся пальцами правой руки лба, плавно опустил её на землю перед собой.
— Что за мясо? — спросил гинеколог. — Змея? Вернусь домой, обязательно приготовлю. Надо выведать рецепт.
— Вряд ли получится, — остудил его пыл Уинстон.
— Почему?
— Ну, во-первых, это блюдо готовится только на костре, в специальной посуде. В условиях города технологию соблюсти очень трудно.
— А во-вторых?
— Вагину бегемотихи нелегко купить, даже богачу.
— Вагину бегемотихи!? — уставился на него Андрюха.
— Да. Местный деликатес, — произнёс афроангличанин, как ни в чём не бывало. — Ею питается только вождь и его дочь. Тебе повезло. Немногим туристам удавалось её попробовать.
Бутербродов скривился, поспешно поднялся.
— Что случилось, белый брат? — обеспокоился гид.
Врач открыл рот, но тут же зажал его рукой и бросился прочь.
Уинстон недоуменно пожал плечами.
21. Грудь негритянки
Неделя пролетела незаметно. Бутербродов почернел от загара, сбросил пару килограммов и сбрил бороду.
Андрюха учился стрелять из лука, причём довольно успешно.
Переборол отвращение и выбрался понаблюдать, как дикари, с помощью длинных рогатин, ловят змей.
Стёр до крови ладони, пытаясь с помощью двух палочек добыть огонь.
Пробовал обдирать шкуру с убитого кабана, однако, безуспешно. Подвела природная утончённость, через минуту врач сбежал с места разделки от малоприятного запаха.
Пытался трясти кокосовую пальму, силёнок не хватило, а может, сноровки. Пришлось звать на помощь дикаря.
Однажды его напугал крокодил. Бутербродов вылез из реки, снял плавки, стал выжимать. Услышал за спиной шорох, обернулся. Семеня на коротких лапах, к нему деловито приближался крокодил полутора метров длиной.
— Мама! — побледнел гинеколог. Как метеор, абсолютно голый, вскарабкался на рядом стоящее дерево.
— Эндрюс, где ты? — на тропинке показался переводчик.
— Уинстон, не подходи! — зашипел врач. — Я здесь!
Африканец увидел голого подопечного на дереве и удивился:
— Ты зачем туда залез, белый брат?
— Спасайся! — завопил Бутербродов, тыкая рукой вниз. — Крокодил!
Негр увидел рептилию, улыбнулся:
— Это крокодилёнок, лет десяти, не больше. Слезай, он не опасен.
— Ты уверен? — сомневался Андрюха. — Десять лет — это мало, да?
— Конечно. Крокодилы живут до ста пятидесяти лет, бывает, до двухсот. Это ещё ребёнок.
— Зубы у него совсем не ребячьи, — возразил доктор, не решаясь спуститься.
Африканец поднял камень и кинул в крокодила. «Поджав» хвост, тот кинулся в реку.
Только тогда Бутербродов слез:
— Чтоб я ещё раз полез в воду!
Накануне отъезда, днём, Андрюха и его переводчик стояли у толстого столба, вбитого на краю импровизированной деревенской площади. Там обычно совершались разные обряды, и происходила меновая торговля с соседними племенами.
— Завтра уезжаем, Эндрюс. Вечером вождь устраивает торжество с вручением подарков. Будет убита и съедена антилопа-самка, высший знак уважения Тепала.
— Он уже раз проявил уважение — накормил вагиной бегемотихи, — усмехнулся Андрюха. — Пошли, поснимаем, — качнул видеокамерой.
— Ты иди, белый брат, я пока соберу вещи, — отказался от прогулки негр. — Утром не будем тратить время.
— Хорошо, — согласился Бутербродов. — Может, крокодила увижу.
Андрюха в шортах и сетчатой майке (в повязке было ходить, конечно, экзотично, но не совсем удобно) подошел к реке, когда услышал шумный плеск. Врач спрятался за куст, осторожно раздвинул ветви.
В воде, по-детски взбивая ладошками тучи брызг, плескалась негритянка. Накупавшись, она стала выходить на песчаную отмель.
— Мапута — дочь вождя, — прошептал Бутербродов и настроил камеру.
Дочь вождя натянула трусы и растянулась на берегу.
— Славная грудь! — отметил врач. — Неплохо! — он отключил съёмку и с наслаждением продолжал смотреть. Шлёпнул себя по ногам, ещё раз, ещё… С неудовольствием оторвался от занятного зрелища, взглянул вниз. Увидел свои ноги, по щиколотку погруженные в муравейник. По голеням и ляжкам бегали большие красные муравьи.
— Ёпт!.. — вскричал гинеколог.
Выпрыгнул из муравейника, положил камеру и стал отчаянно стряхивать насекомых, топча их резиновыми шлёпанцами. Схватился за промежность, оттянул резинку шортов, заглянул внутрь. Глаза округлились, из горла вылетел сдавленный крик:
— А-а-а! — и, ломая ветки, Андрюха кинулся в воду, забыв про крокодилов. Негритянка живо вскочила, прикрыла ладонями груди. Бутербродов прыгал в воде, яростно выскребая муравьёв. Наконец, с насекомыми было покончено, врач вылез на берег.
Вместо сексапильной девушки его встретили два угрюмых воина с копьями. Они с боков окружили гинеколога, один показал рукой в направлении деревни, другой легонько подтолкнул в спину.
— В чём дело? — забеспокоился Андрюха, с него ручьями бежала вода.
— БАЛАЛА, — произнёс второй воин, подталкивая.
— Сам ты балала, — огрызнулся Бутербродов, не трогаясь с места.
Воины сделали по два шага назад и нацелили острые копья в грудь Андрюхи.
— Эй, ребята, вы чего!? — не на шутку встревожился врач. — Сбрендили? Хотите, подскажу адрес хорошего психиатра?
— БУНТО БАЛАЛА, — первый воин махнул копьём.
— Ну, хорошо, хорошо, — доктор примирительно поднял руки. — Ваши аргументы меня убедили.
Он зашагал по тропке в деревню, проворчав:
