Гид вскочил, напоил Андрюху из кожаной фляги, снова уселся, ковыряя прутиком землю.
В это время на площади появился старый тепетай. Он уселся, поджав ноги, прямо против врача, метрах в трёх.
— Что он на меня так смотрит!? — раздражённо спросил Андрюха.
Словно поняв вопрос, старик произнёс:
— БАМБАМБИЛМА! — и выставил большой палец в одобряющем жесте.
— Он говорит, что ты храбрец, — разъяснил Уинстон.
Андрюха с интересом глянул на старика:
— Ну, спасибо.
— ТХАХА ГДА ТЕНДА УП. ТЬИНБИВА ХСАСА. ТИЛБА МА, — продолжил старый.
— Что он сказал?
— Старик прожил долгую жизнь. Но на его памяти ты лишь второй человек, который добровольно согласился дать обет безбрачия.
— Что он несёт!? Какой обет безбрачия!? — заволновался врач.
— Честно говоря, я с ним согласен, — откликнулся Уинстон. — После того, как ты провисишь на яйцах двадцать часов, о полноценной половой жизни придётся только мечтать. Если только современная медицина…
— На яйцах!? — вскричал гинеколог. — Ты мне ничего не сказал про яйца!
— Разве? — африканец вскочил, посмотрел на деда, затем на Андрюху. — По-моему, говорил. Или нет?
— Конечно, нет, хренов переводчик! — Бутербродов стал дёргаться, пытаясь сбросить путы. — Они не могут так поступить! На дворе двадцать первый век! Мама! Чёртовы финики! За что я тебе только плачу!?
Старик засмеялся:
— Хэ-э-э… ТУДУ САЛА ПЛОСА. МТЯНДА, — поднялся и заковылял с площади.
— Что он ржёт? — возмутился Андрюха.
Африканец хлопал глазами:
— Старик говорит, что тот человек, которого много лет назад подвергали наказанию, так же рвался и кричал. А потом потерял голос.
— Давай, дуй к вождю, — распорядился доктор. — Скажи, я переменил решение. А лучше позови его сюда, сам скажу.
— Ага, — Уинстон быстро отошёл.
— Ч-что… что за бред. Это не может быть правдой. Это какой-то дурной сон, — простонал Бутербродов и обессилено опустил голову на грудь.
Услышав звук шагов, Андрюха встрепенулся:
— Где вождь? — крикнул он.
Уинстон отдышался:
— У вождя сейчас послеобеденный отдых. Потом он будет общаться с Духом племени и спать.
— Ты с ним разговаривал?
— С вождём сейчас никому нельзя говорить. Ты только успокойся. Я тут кое с кем побеседовал. Ты сказал своё решение, вождь и племя будут против его перемены. Таковы традиции.
— Значит, остаётся побег, — Андрюха скривился. — Ночью, когда все уснут, ты меня развяжешь, и мы смоемся.
— Мне бы не хотелось ссориться с тепетаями, — смиренно произнёс гид.
— Да!? — вскипел Бутербродов. — А обо мне ты подумал!?
— Может, не так всё страшно? Как-нибудь отвисишь? — с надеждой предложил проводник. — Ну, потерпишь немного. Понимаю, неприятно… у тебя же много денег, врачи вылечат…
— Значит, тебе наплевать на меня!? — заорал гинеколог.
— Понимаешь, белый брат, бизнес есть бизнес. Когда я помогу тебе бежать, то уже не смогу больше приезжать в это племя и привозить туристов. А значит, лишусь средств к существованию.
— Сколько ты хочешь за мой побег?
Африканец подумал:
— Сто тысяч американских долларов.
— Ты их получишь, как только мы окажемся в городе, — сказал Андрюха. — Ты видел, что я к деньгам равнодушен, так что не обману.
На площади появился молодой воин с копьём и встал рядом со столбом.
— Зачем он пришёл? — недружелюбно поинтересовался гинеколог.
— ТДЕ БАЛАЛА? — спросил гид.
— ТЕПАЛ НДУХА, — ответил воин с каменным лицом.
— Охрана. Чтобы ты не воспользовался темнотой и не убежал, — доложил Уинстон. — Похоже, твой побег сорвался.
— Как бы не так, — сказал врач. — У меня есть план. Слушай внимательно…
Почти стемнело, в селении было тихо.
К стражу приблизился Уинстон с миской в руке:
— КЕЛА МПЕСА, — он протянул чашку.
Воин взял миску, прислонил копьё к плечу и, стоя, принялся есть. Проглотил два куска, свалился и захрапел.
— Уинстон, ты сколько снотворного насыпал!? — изумился гинеколог.
— Всё, что было.
— Пятьдесят таблеток?! Ты с ума сошёл! Он неделю будет спать!
— Сам же сказал, чтобы наверняка.
— Развязывай скорее!
Африканец достал из кармана шортов нож-складник и разрезал путы.
Бутербродов потёр затёкшие запястья:
— Вещи собрал?
— Да, спрятал в кустах, идём.
— Подожди, — Андрюха снял шорты, присел под столбом, громко пукнул. — Оставлю сувенир на долгую и светлую память, за гостеприимство.
— Вождь может в любой момент проверить караул! — гид тревожно оглядывался.
— Не дрейфь! — Бутербродов натянул нижнюю часть туалета. — Теперь пошли, у берега надо ещё камеру с экзотикой забрать.
Парочка растворилась в темноте.
24. Мобильник Духа племени
По джунглям пробирались два человека: чернокожий с тюком за спиной и белый, шедший налегке.
Путники раздвинули заросли и очутились на поляне.
Андрюха вылупил глаза:
— Ничего себе!
Посредине поляны стоял его Джип без колёс. Машина аккуратно покоилась на четырёх чурках.
Бутербродов обошёл автомобиль кругом, саркастически произнёс:
— Значит, по-твоему, здесь обитают одни змеи? Выходит, это змеи разули мою тачку?
— Нет, — негр отрицательно качнул головой. — Это наказание Духа племени тепетаев.
— Ага. Дух поднял Джип в воздух и пальцами, или что там у него, отвертел колёса. Или он
