Бутербродов Андрей Васильевич». Женщина в белом халате постучала, потом вошла, сделала три шага, положила перед Бутербродовым пачку бумаг.
— Андрей Васильевич, необходима Ваша виза на этих документах.
Бывший гинеколог поднял голову от стола:
— К чему такой официоз, Юль? Всё-таки мы муж и жена. Я понимаю, что на людях надо выдерживать тон, но без свидетелей… — он пожал плечами.
— На работе я не жена, а врач-психотерапевт, — отпарировала женщина. — Фамильярные отношения расслабляют и мешают сосредоточиться. — Она повернулась на каблуках.
— Юлия Фёдоровна, не подскажете, как поживает наш малыш? — окликнул заместитель главврача.
Врач-психотерапевт взялась за ручку двери, обернулась и неожиданно улыбнулась, превращаясь в жену:
— Малышу всего два месяца… — непроизвольно погладила живот. — Передаёт папе привет, — она засмущалась и быстро вышла.
— Ну, Юлька! — в восхищении воскликнул Андрей Васильевич. — Какая она всё же — Ну-Юлька!
У гранитного памятника с надписью «Барин Артём Михайлович: 20.11.1970 — 20.10.2005» кружком стояли 4 человека. Две женщины — Галя Халюкина и Лида Барин, двое мужчин — Андрей Бутербродов и Антон Халюкин.
Очкарик разлил водку в пластиковые стаканчики, вылил из бутылки немного на могилу:
— Пусть земля будет тебе пухом.
Молча выпили. Халюкин собрал стаканчики, вставляя их один в другой, надел стопочку на горлышко, поставил водку на землю между ног. Бутербродов достал сигареты.
— Дай-ка, — Антон вытащил сигарету, порылся в кармане куртки в поисках зажигалки. Прикурили.
— Ровно год уже, — задумчиво сказал врач.
— Да, — милицейский оглядел хмурое небо. — Кажется, сегодня будет дождь, — он глянул на друга. — А жена чего не пришла? Она ведь немного знала Артюху.
— Юлька у меня принципиальная и вдумчивая. Сказала, что её приход будет неэтичным, и она не желает мешать горю близких покойного. — Бутербродов усмехнулся.
— Кот не нашёлся?
— Нет, — врач отрицательно качнул головой. — А нового не хочу заводить. Да, в общем-то, в благоустроенной квартире он и не нужен. Только мучить животное.
— …И сколько дали этому Терпилову? — у женщин была своя тема для разговора.
— Двадцать лет, — проговорила Лида Барин. — Неуплата налогов, смерть пациентки в клинике… Её дочь как раз его и судила, так что накрутила по полной.
— А твоя сестра?
— Развелась ещё во время следствия. Продаёт квартиру, хочет переезжать сюда, ко мне в усадьбу. Я и рада, одной очень тоскливо.
Закапал дождик.
— Пойдёмте, — всполошилась Лидуся. — Посидим у меня, помянем хорошо, — она взяла подругу под руку. — Мальчики…
Майор перенёс бутылку к памятнику, прислонил:
— Нищие выпьют.
Мужчины двинулись вслед за женщинами, через десяток метров Андрей почему-то обернулся, толкнул друга:
— Смотри.
Возле последнего пристанища Барина стоял небритый мужик в рваной куртке и кепке. Он взял бутылку — в ней осталось более половины — отбросил стаканчики и засунул горлышко в рот.
«Буль-Буль-Буль», — спустя 16 секунд бутылка была пуста. Мужик отёр губы рукавом, подошёл к друзьям:
— Дайте закурить, ребята, — вымолвил он хриплым голосом.
Врач молча протянул пачку.
— Я возьму пару штук, — утвердительно сказал оборванец и высыпал себе в руку практически всю пачку.
Андрей заглянул в табачную коробку, там болталась одна сигарета.
Мужичонка как ни в чём не бывало опустил сигареты в брючной карман, сказал:
— Плохо кончил Барин. — Он двинулся в глубину кладбища.
Бутербродов взглянул на его расхлябанную, но абсолютно твёрдую, трезвую походку и грустно произнёс:
— Очкарик, я знаю этого алкаша. Это тот крендель, что продал мне гусака. По-моему, у нас начинаются проблемы. Буду очень рад, если ты убедишь меня в обратном.
— Думаю, нас уже не коснётся, — флегматично ответил Антон. — Два раза подряд не умирают.
— Быть может… — без интонации протянул врач.
ГОСПОЖА УДАЧА
1. День первый
— Докладывай, Аристофан Андрюшкин!
— Сегодня, 19 июня, в пять часов утра, в моей роте произошла Бойня. Двое первогодков расстреляли из автоматов четырёх дебильных «дедов»! — лицо докладчика осветила широкая улыбка.
— Засунь улыбку, Андрюшкин!
Докладчик сунул улыбку в карман кителя и достал оттуда смущенный кашель.
Смущенный кашель Андрюшкина стали слушать 6 офицеров.
Сам Аристофан Андрюшкин — круглолицый, жизнерадостный капитан. Командир роты.
Оппонент капитана Андрюшкина, суровый полковник Николай Николаевич Гоголев. Командир армейской части.
Вальяжный майор, Сергей Сергеевич Косяков. Заместитель командира части.
Активин, Пассив и Хомяков, три командира трех других рот.
— Я тебе не приказывал кашлять, Аристофан Андрюшкин! — грозно поправил Гоголев.
Кашель был упрятан назад в карман вместе с улыбкой.
— Иванов, Петров, Сидоров въехали на небо сразу. Раненный Брат Иванова отвезён в госпиталь…
— Разрешите? — как в школе поднял руку майор Косяков, он грустно встал.
— Разрешаю, — разрешил Гоголев.
— Брат Иванова отбросил копыта, — меланхолично сказал майор. — Наш медик части установил, что
