успокаивающе воздел руки:
— Братия! Бесы не ходят по земле и у них совершенно другой вид!
Монахи тотчас затихли. Они слушали, открыв рты. Антоний опустил руку с оружием и недовольно морщился при словах духовного наставника.
— Они с рогами и копытами! — продолжал феофил. — Покрыты шерстью!.. Бесы не умеют управлять современной техникой… — он показал на «КамАЗ».
— Но, игумен Феофил! — не сдержался Антоний, показывая на братьев. — Они…
— Молчи, брат Антоний! — предостерег настоятель и продолжил тем же увещевательным тоном. — Это просто бандиты, желающие ограбить нашу бедную обитель… Их необычный вид — это обычные маски и грим… Классический приём, чтобы потом бандитов нельзя было опознать…
Бесы внимательно слушали речь, ухмыляясь. Наконец, Порось насмешливо выкрикнул:
— Феофил, не вешай братии лапшу! Много ты понимаешь в бесовской породе!
Иноки выжидающе воззрились на игумена, тот жевал губы.
— Лучше скажи, где нам найти расстригу! — предложил Хрыщ.
Настоятель развернулся к флигелю лицом и спросил:
— Если я дам вам адрес Сергия, то уйдёте?
— Ты ещё будешь торговаться, сукин сын!? — изумился Порось. — Он достал из-за пояса, под спецовкой, пистолет. — Колись быстро!
— Видите!? — вскричал игумен, тыкая указательным пальцем в братьев. — У них пистолет! А оружие бесов — это острые зубы и когти на руках!..
Феофил поднял левую руку, назидательно помахал пальцем. Пороська выстрелил, пуля срезала указующий перст, он упал на землю, из культяшки фонтанчиком брызнула кровь. Иноки посмотрели на искалеченную конечность, синхронно сделали по два шага вперёд, уставились на палец, лежащий под ногами игумена. Феофил даже не пикнул, лишь с удивлением посмотрел на кисть, затем взглянул вниз — на палец. Потом на бесов, после снова на кисть и опять на бесов.
— Господь не оставит меня! — сказал он твёрдо. — А вас накажет!
Феофил зажал рану пальцами другой руки.
Иноки, по-прежнему, глядели на отстреленный палец, как на чудо.
— Мы оценили твоё мужество, — сказал Хрыщ. — Однако кончай кобениться и гнать порожняк! Твои представления о бесах устарели на двести лет. Давай адрес расстриги, и мы оставим вас в покое. Иначе монастырь превратится в кладбище!
— Ага! — осклабился Порось, крутанув в пальцах пистолет.
— Он должен находиться в Новосибирске… во всяком случае, у него там жила престарелая мать… — Феофил скрипнул зубами, всё же, видно, рана давала себя знать. — Я дам её адрес!
Игумен разыскал глазами Антония:
— Брат Антоний, сходи в мою келью! На тумбочке, у кровати, лежит красная папка, принеси её… И захвати из аптечки бинт, иначе я изойду кровью! Знаешь, где стоит аптечка?
— Знаю, в самой тумбочке! — Антоний передал топор соседу — монаху, заросшему до ушей бородой… и быстро ушёл.[6]
Бесы всё ухмылялись, Пороська поигрывал пистолетом.
Брат Трифон за их спинами стоял ни жив, ни мёртв.
35. Холодная проповедь
Сидоркин и Гавриил Иоаннович летели в тёмной, мерцающей пустоте. Куда ни кинь взгляд, мелкой россыпью были разбросаны звёзды, тускло освещая две фигуры.
Санькина душа летела сжавшись, обхватив себя руками, на лице блестела изморозь.
— Ттут вс-сегда такой дуб-бак? — спросил карманник.
Дедушка Гавриил как будто не чувствовал ледяного дыхания космоса.
— В космическом вакууме всегда холодно, чадо. Потерпи, завтра прилетим, — проговорил он воодушевлённо, поворачивая к подопечному румяное лицо.
— За-а-автра!? — вскричал Сидоркин. — Я загнусь до зааавтра!
— Ты уже умер, — напомнил старичок. — Так что не переживай по данному поводу.
Мимо пролетела, легко обогнав странников, летающая тарелка. За ней, сразу, ещё одна.
— К-кто эт-то? — полюбопытствовал вор. — Инопланетяне?
Дедуся поджал губы, затем звучно и высокопарно возгласил:
— Великие праведники, чадо! Безгрешные и скромные души, всю жизнь трудившиеся в благодатном лоне Церкви!
— Блатные… — пробормотал Санька, тоскливым взором провожая корабли. — Будущие полож-женцы, белая кость, етих их… — он завистливо сглотнул.
— Удобную доставку нужно заслужить, — развивал мысль Гавриил. — Иисус учит — земная жизнь дана людям для того, чтобы заработать спасение в раю. И не обходит праведников благодатью. Создаёт им все удобства! В чистилище, куда мы держим путь, селит в люксовых номерах. К их услугам всё, что угодно безгрешной душе: нравоучительные фильмы и книги, бильярд, лото, самые лучшие овощи и рыба. После чистилища праведные души отправляются в Эдем — райский сад! Там они гуляют, общаются друг с другом, дружат со зверями…
Карманник дрожал от холода, злобно поглядывая на архангела. А тот разливался соловьём:
— …им радостно и они умиротворены! Душам праведников позволено беседовать с Богом-отцом, который мудро управляет раем! А также святители учатся у таких великих и достойных личностей, как равноапостольный император Константин, бывший правитель Византии — Восточной Римской империи; Орлеанская Дева; Сергий Радо…
— Твою мать! — не выдержал карманник. — Заткнись ты, чёртов зануда! Без твоей хренотени тошно!
Старичок охнул, с укоризной мотнул головёнкой, покрытой седым пухом, и умолк, насупившись. После взмахнул посохом и демонстративно отлетел вперёд.
36. Страсти в монастырском дворе: окончание
В толпе монахов наметилось шевеление. Подбежал запыхавшийся брат Антоний, подал игумену бинт и красную папку. Феофил взял бинт здоровой рукой, сказал:
— Открой четырнадцатую страницу и читай, а я пока перемотаю рану!
Он тут же занялся первичной перевязкой, а попросту стал наматывать бинт на кисть.
Антоний торжественно возгласил:
— Инок Сергий, в миру Сергей Анатольевич Кац! Домашний адрес: город Новосибирск, улица Тихая, дом номер восемьдесят, квартира номер семь! Родился шестого апреля…
— Хватит, хватит, брат Антоний! — перебил настоятель, не отвлекаясь от оказания первой медицинской помощи самому себе. — Им нужен только адрес!
— Тихая, восемьдесят — семь, — негромко повторил Хрыщ и крикнул: — Молодец Феофил! Ты оказал дьяволу услугу! Поехали, Пороська.
— Может, постреляем? — предложил Порось. — Монахи, один хрен, в рай попадут. Благодеяние окажем. Им, поди, самим не терпится на небо!
— Я обещал оставить их в покое… — в раздумье проворчал Хрыщ, окидывая взглядом иноков. — Кроме того, времени нет.
— С каких это пор ты выполняешь свои обещания? — удивился Порось и стал уговаривать. — А мочилово займёт минуту. Я под сиденье ЗРК закинул.
