– От имени моего рода принимаю твою клятву, – торжественно сказала Аойда, – и вручаю тебе в пожизненное владение этот замок и окружающие его земли. А в свидетели призываю госпожу Аргию Мелету и всех, кто живет в этом замке…
Свидетелей было маловато, но где их возьмешь в смутное время? Право же проводить этот обряд Аойда имела, ибо по праву рождения владела лазурным плащом; вдобавок она получила от жениха среди подарков и право на алый плащ, а значит – право производить в рыцари.
Рыцарственной даме Герсе Ферет предстояла теперь Далеко не счастливая жизнь. Она не могла выйти замуж до того, как родит трех сыновей, продолжателей рода Феретов, – значит помолвка ее с Эгисфом Полетом будет расторгнута, а поскольку расторжение помолвки произошло по вине семейства Феретов, роду Полетов будет выплачена значительная компенсация и возвращены подарки, полученные со дня помолвки. Большие расходы!
Во дворе замка послышался шум, госпожа Аргия незаметно отошла посмотреть, в чем там дело, и вернулась с таким неправдоподобно-восторженным лицом, что Аойда сразу вспомнила о чарах колдуна.
Ее опасения оправдались.
Следом за госпожой Аргией в залу вошли трое: рыцарь в лазурном плаще и двое в серебряных плащах.
– Радость-то какая, девочка моя, – воскликнула, не сдерживаясь, госпожа Аргия. – Наш государь прислал за тобой и призывает тебя!
Рыцарь в лазурном плаще шагнул вперед:
– Госпожа Аойда Мунита! Мой господин, король Абраксас Великий, призывает вас к себе.
Аойда замерла. Она узнала этого человека.
– Так твой господин – Абраксас? – переспросила она резко. От гнева лицо ее побледнело. – А как же князь Мунит? Ведь ты приносил присягу верности ему, из его рук получил лазурный плащ?
Рыцарь, которого звали Тидей Акамант, нисколько не смутившись, возразил:
– Из рук Великого Короля я получил алый плащ!
– Не вижу!
Аойда понимала, что чары колдуна уже заморочили головы всем, и сейчас все, кроме нее, видят на плечах рыцаря Тидея алый княжеский плащ.
– Госпожа, – сухо сказал Тидей Акамант. – Если вы не подчинитесь, я имею приказ увезти вас силой.
– Я подчинюсь, – произнесла Аойда. – Но только при том условии, что ты окажешь мне любезность.
– Слушаю вас, госпожа.
– В роду Феретов не осталось мужчин, Акамант. Я произвела в рыцари вот эту даму, Герсу. Свидетелем выступает госпожа Аргия Мелета, но одной ее мало. Ты согласишься поставить свое имя в пергаменте?
– Да, – ответил Акамант, – это святое дело. Род должен жить. – И тут же сделал оттиск своей печати в документе.
Однако едва был свернут пергамент, Тидей устремил на Аойду жесткий взгляд и напомнил, что пора ехать к Абраксасу. Два истукана в серебряных плащах тут же подступили на шаг к Аойде.
– Для меня оседлали коня? – спросила она.
– Я распорядился, ваше сиятельство, – ответил Тидей.
Аойда попрощалась с новой хозяйкой замка Ферет и ее матерью, которые проводили ее слезами восторга и умиления, после чего, взвинченная до бешенства блаженным состоянием одурманенных чарами колдуна людей, вышла во двор.
Темно-игреневый жеребец ожидал ее; Аойда остановилась, выжидательно глядя на Тидея Акаманта: в том количестве металла, которое было на нее навешено, она не могла легко вскочить в седло.
Тидей подсадил ее; человек он был очень сильный, и получилось это у него очень изящно. Сам он легко – хотя металла на нем было побольше, чем на Аойде, – вскочил на могучего рыжего коня; безликие господа в серебристых плащах сели на гнедых коней. Аойда не сомневалась, что зачарованные колдуном Абраксасом люди видят их на волшебных конях каких-то невообразимых статей, а ее, возможно, даже на единороге…
– Что с князем Мунитом и моей матерью? – спросила Аойда в дороге.
– Антенор Мунит признал себя недостойным высокого сана и передал его государю, – ответил Акамат Тидей спокойно. – Теперь он ждет государева суда, который оценит его деяния.
Аойда прикрыла глаза.
Вот она – смерть. Вот она – чаша с безвкусной прозрачной водой.
– Колдун хочет нас убить, – тихо проговорила она.
– Госпожа! – резко сказал Тидей. – Последите за вашим языком! Не смейте оскорблять государя в присутствии его верного слуги!
Аойда взглянула на него и горько усмехнулась:
– Воистину чудные времена: «Нельзя быть смелым, ибо смелость твоя оборачивается против друзей твоих; нельзя быть верным, ибо верность оборачивается предательством».
Двое в серебристых плащах вклинились между Аойдой и Тидеем…
– Эй! – возмущенно прикрикнула Аойда. Ее лошадь шарахнулась, чтобы не столкнуться с гнедым жеребцом серебристого. – Куда ты лезешь!
