Голова его склонилась к ней, и пульс ее убыстрился неимоверно.
— Черт побери…
Его жесткие, волнующие губы впечатались в ее рот.
Глава 4
Энни собралась было хорошенько стукнуть его по спине кулачком, но поцелуй оказался слишком крепким, слишком сильнодействующим, и вместо того, чтобы сопротивляться, она поддалась власти его губ, которые стали вдруг нежными и заманивали ее в мир чувственных наслаждений. Горячий влажный жар обдал ее, когда язык скользнул по ее сомкнутым губам. У поцелуя Джейка был вкус кофе, и он отдавал чем- то резким, солоноватым, сразу напомнившим ей о том, что обнимает ее крепкий мужчина в расцвете сил, привычный к физическому труду. И еще у поцелуя был привкус беды.
Он привлек ее ближе: одна ладонь нажимала между лопаток, другая гладила спину, понуждая ее все теснее прижиматься к его могучему телу, приноравливаясь к его изгибам. Она обхватила его руками, завороженная исходящими от него первобытным жаром и силой.
Его длинные пальцы впились в ее бедра, и незнакомое тепло стало заполнять тело. Ни один мужчина не дотрагивался до нее так. Это было для нее слишком рано, и она запаниковала.
— Нет. — Энни рывком отстранилась от Джейка и тут же уткнулась лицом в мягкую ткань рабочей рубашки. Она чувствовала гладкость перламутровой кнопки под щекой, слышала шуршание его мозолистых пальцев о ткань ее джинсов, даже ощущала, как колеблются от его дыхания пряди ее волос. — Джейк, мы должны остановиться.
Он схватил ее за плечи, отодвинул от себя, пробормотал сквозь зубы невнятное проклятие и сделал шаг назад.
— Этот поцелуй… такого не должно было произойти, — сказал он сурово, почти грубо.
При этих словах на Энни нашло какое-то исступление. Он, черт возьми, полностью сохранил самообладание, в то время как она была потрясена! И она холодно улыбнулась ему:
— Так давайте считать, что ничего и не произошло. Джейк весь как-то подобрался, и ей вдруг показалось, что перед ней очень опасный человек.
— Ну да, для тебя ведь это пара пустяков, а?
— Почему же мне должно быть это трудно? — ответила она и вдруг снова оказалась зажатой между его крепкой грудью и боком Шалфейки. Стремя болталось позади и било ее по позвоночнику. Его жестокий рот впился в ее губы. Мысли Энни пришли в совершеннейшее смятение. Она почувствовала, что колени подгибаются, — и тут он отпустил ее так же стремительно, как прежде схватил.
Потрясенная этой неожиданной выходкой, Энни с трудом удержалась на ногах.
— Послушайте, — сказала она, оправляя блузку и приглаживая волосы. — Давайте проясним этот вопрос раз и навсегда. Мне была нужна работа. Вам нужен был человек, умеющий прилично стряпать. Я получила что хотела. Вы тоже. Мы оба прекрасно понимаем, что к середине сентября меня уже здесь не будет. Вы ведь сами сообщили мне, что я — девушка городская и в деревне мне делать нечего.
— Так точно, мэм, — протянул Джейк. Лицо его было совершенно бесстрастным, и невозможно было понять, что он при этом подумал. — Я буду строго придерживаться условий нашего контракта.
Энни боязливо подобрала поводья Шалфейки и, надеясь, что кобыла послушно последует за ней, принялась оглядываться в поисках камня побольше, на который можно было бы встать, чтобы забраться в седло.
— Подсадить? — Сильные руки Джейка обхватили ее талию. Девушка начала выгибаться, пытаясь отодвинуться, и натыкалась на широкий бок кобылы. — Не артачься, Энни, — сказал он скучным голосом. — Чем скорее ты сядешь в седло, тем быстрее мы доберемся до дома.
Она заставила себя не думать о том, как быстро и горячо побежала кровь, едва он коснулся ее, и молча приняла помощь.
Дорога домой показалась ей гораздо длиннее, тем более что ехать теперь пришлось в гору. Спина болела, ноги жгло, как огнем.
Мысли ее тем не менее постоянно возвращались к Джейку: он был так заботлив, так беспокоился о ней после ее падения, а потом этот неожиданный поцелуй. Она до сих пор не пришла в себя и ехала в задумчивом молчании.
Полчаса спустя они снова были в загоне. Джейк помог ей слезть с лошади. Его сосредоточенный взгляд не отрывался от ее губ, и девушка почувствовала, как напрягаются от возбуждения ее соски.
Оказавшись наконец на твердой земле, она попыталась совладать с эмоциями, бушевавшими в душе. Как ему удалось столь сильно потрясти ее?
Джейк отвернулся, погладил Шалфейку по морде и принялся расстегивать подпруги седла.
Энни вышла за ворота загона, аккуратно прикрыла их за собой и похромала по тропинке, ведущей к дому. Ну зачем, зачем она позволила ему поцеловать себя?
По мере того как росло негодование, возвращались и силы.
— Застал меня врасплох и обрадовался, да? Ну так больше подобного не случится! — сказала она вслух, неизвестно к кому обращаясь. Добравшись до хилой лужайки, она спихнула ногой маленький камешек, лежавший на узкой тропинке, прямо на клумбу. Джейк чересчур уверен в себе. Она наклонилась и выдернула сорняк, вылезший возле розового куста у самого крыльца.
— Бросаем слова на ветер?
Тихий вопрос Трэвиса, который, оказывается, был на крыльце, заставил ее вздрогнуть от неожиданности.
— Нет. — Она решительно затопала по деревянным ступеням. — Я бросала слова в лицо Джейку, просто его сейчас нет поблизости, он в загоне. — Энни прошла мимо Трэвиса, с удовлетворением отмечая, как стучат каблуки сапог по толстым доскам, и с шумом распахнула сетчатую дверь.
За спиной раздался негромкий смешок. Трэвис проследовал вслед за ней на кухню.
— Я принес термос, мне нужно взять обед с собой. Уезжаю в Прескотт по делу. Вернусь только к ночи.
Он поставил стальной цилиндр на стол.
— Что это вам, господин старший ковбой, показалось таким смешным?
Мужчина небрежно облокотился на кухонный 50 стол и взял полную горсть домашнего печенья.
— Первый раз в жизни вижу, чтобы девушка так выходила из себя из-за верховой прогулки.
— Он поймал меня врасплох и поцеловал, — брякнула не подумав Энни и тут же пожалела о своем ответе. И как это у нее могло вырваться такое! Вот что бывает, когда даешь волю своему гневу. Увидев, как ухмыляется Трэвис, сердито добавила: — Правда, правда!
— Он поцеловал тебя насильно? Джейк?
Живо вспомнив нежное, чувственное прикосновение его губ, ответила:
— Да ты что! Конечно, не насильно. Просто ловко воспользовался ситуацией.
Некоторое время Трэвис смотрел на Энни изучающе, причем выражение его лица постепенно становилось все серьезнее.
— Тогда я очень рад. Джейк, черт побери, уже давно живет сущим отшельником. Только и делает, что работает до упаду.
— Я заметила. Я совсем недолго здесь пробыла, но вижу, что он весь день занят. Даже после обеда находит себе дело.
— Думаю, тебе было бы по силам уговорить его иногда отдыхать. — Трэвис посмотрел на печенье. — Ему нужна женская забота.
Энни скрестила на груди руки, как бы перекрывая выход горячему, с болезненной силой рвущемуся наружу отклику, который вызвало у нее предположение Трэвиса. Ни под каким видом не станет она связываться с этим Джейком!
— Я работаю здесь. Вот и все!
— Ты уже сделала гораздо больше. Джейк никогда в жизни бы не бросил работу ради того, чтобы
