Дезире, верно?
Где-то как будто щелкает хлыст, в кабинке вспыхивает голубой свет, и нос начинает покалывать от электрических разрядов. Я смотрел ей в глаза или, может, на ее груди – не знаю, – так или иначе, я сидел у самого окошечка, и вдруг она, та, у которой много чужих имен, выхватывает изо рта сигарету, просовывает в окошко руку и тычет мне в живот электрошокер. Хромированные зубы щелкают, и меня отбрасывает к дымящейся груше, которая то ли была в моей жизни когда-то давно, то ли никогда и не существовала.
– Не шевелись, – говорит она. – Кто тебя послал?
Я и не шевелюсь. В любом случае электрические зубья схватят меня раньше. Подчиняясь коллективному культурному рефлексу, вскидываю руки, и жетоны сыплются на пол кабинки.
– Парни в отеле. Это они подсказали, где тебя найти.
– Меня? То есть Дезире.
– Да. Дезире. – Лучше ошибиться, чем пребывать в неопределенности.
– Ты сказал в отеле. Что за отель?
– «Огненная птица». – Странно, что я до сих пор никому этого не сказал. – Примерно в полумиле отсюда.
– Я знаю, где это.
– Они там живут. Их двое. Джек и его друг. Долговязый. Все время молчит.
– Я их знаю.
– Так ты знаешь, как зовут друга Джека?
– Нет. – Она переходит на шепот. – В прошлый раз ты у меня все выгреб.
– Кто твой поставщик?
– Не важно. – Она поднимается.
– Пожалуйста, подожди. Кто такая Дезире? – Я должен это знать. Должен знать наверняка.
– Никто. Это код. Неужели не понятно?
– Код для чего?
Ее глаза холодеют. Она кладет сигарету на пол и растирает окурок острым каблуком.
– Я чист. Я тебя не подставлю. – Развязываю галстук и начинаю расстегивать рубашку, но она качает головой и машет руками – не стоит.
– Тебе надо уходить.
Застегиваю пуговицы и только потом спрашиваю:
– Умеешь читать по ладони?
Она не отвечает, но молча, одними губами, произносит – уходи.
– Понимаю, вопрос странный. Но скажи, ты умеешь читать по ладони? Можешь предсказывать будущее по картам? Да или нет?
Еще одна вспышка. Она держит электрошокер на уровне талии, за стеклом, так что мне ничего не грозит, но вспышки и сопровождающего микромолнию сухого щелчка вполне достаточно, чтобы бросить сердце к ребрам.
– Нет. А теперь уходи.
– Скажи еще раз, что твое имя не Дезире. Назови свое настоящее имя. Мне все равно, как тебя зовут, пусть даже не Дезире, ты только скажи.
Если она и говорит что-то, я уже не слышу. В кабинке гаснет свет, и стеклянная панель закрывает окошко. В дверь колотят, и я узнаю голос Контролера. Поворачиваю защелку, и его мясистые пальцы хватают меня за руку. Он тащит меня по коридору – причем весь путь я прохожу на цыпочках – и выталкивает на тротуар.
Глава 25
Нужно снова все забыть. В комнате у меня мешочек скина, которого вполне хватит для путешествий во времени на несколько ближайших недель, но я не хочу держать его под рукой. Есть немалая вероятность того, что все посекундно восстановленное прошлое неверно, что реконструкция прошла неправильно. Нельзя исключать, что с самого начала я был в лаборатории один, что скин мое изобретение и что я не мог никого сдать полиции, потому что ни с кем не вступал в контакт. Может быть, я случайно оказался рядом с лабораторией, когда она взорвалась, но не имел к ней никакого отношения. Может быть, Энслингер и Уайт знают друг друга, и детектив, наткнувшись на меня, решил, что я – кем бы ни был в действительности – и есть Эрик Эшуорт. Может быть, я попал в аварию, возвращаясь из церкви, или мне на голову случайно упал кирпич на стройке. Может быть, вся моя вина заключается в том, что мне отшибло память, что у меня не оказалось страховки и родственников, а детектив Энслингер всего лишь воспользовался ситуацией, чтобы свалить на кого-то ответственность и закрыть безнадежное дело. Возможно все, и все невозможно. Это одно и то же.
Лу на своем месте. Стоит за баром и протирает стакан, похоже, тот же самый. Как и Стеклянная Стриптизерша, никогда не покидавшая розовую комнату, как Джек и Дылда, не высовывавшие носа из «Огненной птицы», так и я ни разу не видел настоящего дня или настоящей ночи с тех пор, как вышел из больницы. Вселенная застопорилась, и я в ней сломанный зубец.
Лу спрашивает, буду ли я как обычно, и я говорю «да», но беру только колу.
– Налей-ка скотча с содовой. – Манхэттен Уайт садится на соседний стул и раскрывает бумажник.
– И скотч с содовой. – Я отмахиваюсь от его денег. – Не надо. – Если сегодня и есть что-то хорошее, так это то, что присутствие Уайта не вызывает ни ужаса, ни ненависти.
– Не против, если я составлю компанию? – спрашивает он.
– Пожалуйста.
– Неужели узнал? – Он улыбается и легонько толкает меня в плечо, как это делают тренеры в бейсболе. Киваю. Еще как узнал.
– Пришел носом поводить. – Лу ставит перед нами стаканы, и я делаю глоток виски. – Шанс есть. Давай води – сопротивляться не буду.
– Ну-ну, не будем забегать вперед, – усмехается Уайт, однако к виски не притрагивается. – Всему свой черед. Как дела? Мозги включились или придется начинать все сначала? – День выдался не самый хороший, и от его шуточек лучше не становится. – Я угощал тебя мороженым несколько дней назад, помнишь?
– Помню. А еще раньше я встречался с вами в одном доме возле Литл-Рока, на шоссе 138. Потом я обращался к вам за помощью, когда с одним парнем случилась неприятность, и этот парень пропал.
– Хорошая новость.
– Нет. – Я знаю, что он думает.
– Похоже, память к тебе действительно вернулась. Ты получил по голове, но сейчас уже в порядке.
– Я не получал по голове. Принял лишнее. Передоз. Мозг отключился на восемь долгих секунд.
– А по-моему, он у тебя неплохо варит.
– Приятно слышать. Если, конечно, я правильно помню, потому что все остальное – чистый лист. Я думал, что память вернулась, но, кажется, ошибался.
– Твое все остальное меня не заботит. А заботит наша компенсация. И еще ты должен передать нам некую интеллектуальную собственность. Помнишь, о чем мы говорили на прошлой неделе?
– Ничем не могу помочь. – Допиваю виски и делаю Лу знак – повторить.
– Неверный ответ. Ты должен нам деньги и урок химии. Или отправишься на свидание с моим сыном.
– Урок химии, о котором вы говорите, пропал в те самые восемь секунд. – Перед глазами у меня модель молекулы, которая может быть и витамином, и деревом, и чем-то еще. – Если вам нужен образец, я могу его предоставить.
– Образцы у нас есть. Это не проблема.
– Тогда никакой проблемы вообще нет. Надо только найти кого-то, кто выделит и проанализирует активный алкалоид, а потом проведет обратный синтез. Нужно время и оборудование. Я бы и сам был счастлив помочь, но от моей лаборатории осталось пепелище. К тому же после реанимации я забыл все, что узнал в университете.
– Кто-то. Может, предложишь объявление в газете поместить?
– Почему бы и нет? Профессиональные требования – экстенсивная подготовка в области органической химии и практический опыт лабораторной работы. Без серьезных повреждений мозга и закоренелых врагов.
