Маркиза расплакалась, прочитав послание «подруги юности», понимая, что при всей резкости стиля, оно почти соответствует истине. Она тотчас же села за итальянский секретер, вооружилась остро отточенным гусиным пером и написала ответ:
Положение мнимой графини Дю Барри упрочнялось с каждым днём. И когда придворный ювелир Анри Крейон преподнёс ей от имени короля в подарок бриллиантов на сто пятьдесят тысяч ливров, маркиза де Помпадур поняла, что сомнительная особа действительно обошла её в королевском алькове.
Но король не спешил с официальным представлением своей фаворитки в Версале. Он ждал, когда страсти поутихнут, наслаждаясь любовью молодой графини. Король отправился в путешествие по своим резиденциям, посетив Клюни, Фонтенбло, Мальмезон и Рамбуйе, не забыв предоставить отдельную карету госпоже Дю Барри, и приказав, переделать бывшие апартаменты маркизы Помпадур для новой фаворитки, соединив их со своими покоями во всех резиденциях.
Во время пребывания в Фонтенбло, где король по обыкновению предавался охоте, Мари-Жанна занимала уже переделанные для неё покои бывшей фаворитки и была окружена всяческим вниманием и заботой. Но, увы, она не могла появляться с королём на прогулках, сидеть с ним за одним столом и посещать дофина и принцесс. Таковое положение вещей весьма расстраивали Его Величество, но всё же он прислушался к совету барона Ла Шемэ: должно пройти время, покуда злые языки не натешатся пустой болтовнёй, да и маркиза Помпадур, как умная женщина, поймёт – она потерпела поражение.
Но Маркиза Помпадур не желала мириться с появлением новой фаворитки и решилась на отчаянный шаг: обратиться к своему бывшему любовнику графу де Лаваль, про которого ходили слухи, якобы он совершает чёрные мессы в своём замке в Сент-Оноре.
Маркиза Помпадур прекрасно знала о том, что граф де Лаваль не покидал своего замка вот уже несколько лет, превратив его в пристанище сатанистов. Но, следуя нормам приличия, она написала Кристиану письмо, кратко изложив суть своего визита:
Вскоре, маркиза получила лаконичный ответ:
Маркиза направилась к графу де Лаваль. Граф расчувствовался, вновь воспламенившись чувствами к своей бывшей любовнице, ведь она была по-прежнему хороша и желанна.
Насладившись друг другом, маркиза и граф пребывали в сладостной истоме, лежа в постели.
– Какое мероприятие вы имели в виду, Кристиан? – спросила маркиза.
– Вы спрашиваете меня о том, о чём знаете сами. Я писал вам о Чёрной мессе. Вы готовы присутствовать на ней?
– Готова. Но я хочу не просто присутствовать, а принимать непосредственное активное участие.
– Тогда, моя дорогая, вам придётся обнажённой лежать на столе, выказав свои прелести всем на обозрение. И каждый мужчина, участвующий в мессе будет совокупляться с вами. Вас не пугает сие обстоятельство?
– Нисколько, Кристиан… Я хочу призвать тёмные силы, дабы они навлекли смерть на графиню Дю Барри! Я ненавижу её! Она отняла у меня всё: влияние, любовь короля! Я уничтожена! – маркиза разрыдалась.
– Всё изменится, дорогая, надо только верить в действо…
Отлученный от церкви священник, Луи Совитер, уже стоял пред «алтарем», длинным широким столом, застелённым чёрным шёлком. Посередине стола лежало распятие, когда в помещение вошли граф де Лаваль и маркиза Помпадур, облачённая в алый атласный плащ.
Женщина скинула плащ, оставшись обнажённой, и Луи Совитер оценил её прелести:
– Поверьте, мадам, перед такой грудью и бёдрами не устоит не то, что Дьявол, даже сам Господь!
Маркиза пропустила сей циничный комплемент мимо ушей, ей не терпелось занять надлежащее место на «алтаре». Присутствующие на мессе граф де Маршан, небезызвестная баронесса дю Плесси, графиня де Монтеспан и виконтесса де Танлан, окружили «алтарь».
Мадам Помпадур легла на стол и раздвинула ноги, как того требовали правила «мессы». Луи Совитер зажёг две чёрные свечи и вложил их в руки маркизы. Теперь она была готова для свершения дьявольского действа.
В помещение вошёл некто в чёрной маске, держа в руках небольшую чашу с кровью проститутки, убитой при весьма таинственных обстоятельствах, и поставил её на живот маркизы. Она ощутила холод серебра, отчего ей стало не по себе, дрожь пробежала по всему телу, кончики пальцев на руках начали неметь, но отступать было поздно. Желание уничтожить графиню Дю Барри было слишком велико.
Перевернутое распятие подвесили над алтарем. Луи Совитер посыпал серой треугольные гостии[31] из ржаного хлеба, таким образом «благословив» их, затем он смочил их в жертвенной крови и раздал присутствующим. Они тотчас съели сатанинское угощение.
Луи Совитер повернулся к перевёрнутому распятию, висевшему на стене, и прочёл молитву задом наперёд, указывая в конце, ради чего совершается Чёрная месса. «Священник» перечислил тайные желания присутствующих, в том числе, и мадам Помпадур, мечтающей навлечь на голову соперницы смерть или болезнь.
Затем мужчины по очереди подходили к маркизе, дабы совокупиться с нею. В это время присутствующие «благородные дамы» не теряли времени даром, предаваясь блуду между собой.
Луи Совитер приблизился к мадам Помпадур и вошёл в неё, обуреваемый диким сатанинским желанием. Женщина почувствовала в себе его огромный фаллос, но к своему удивлению не почувствовала боли, так как пребывала в крайне перевозбуждённом состоянии. Совитер рычал, словно самец, покрывающий самку в период гона, отчего «благородные дамы» вошли в безумное состояние экстаза и не понимали, что делают друг с другом.
Маркиза не получала плотского удовлетворения от Совитера, но удовольствие иного характера – несомненно. Её возбуждала и подхлёстывала сама дьявольская обстановка и развратное поведение окружающих. Неожиданно глаза маркизы накрыла пелена: ей почудилось, что она видит женщину в гробу, она пыталась приблизиться, дабы разглядеть умершую, но, увы, не успела. Луи Совитер, чувствуя, что вот- вот достигнет оргазма, извлёк свой фаллос из лона «чёрной жрицы» и направил его прямо ей на живот.
По прибытии в Версаль маркиза с нетерпением ожидала результатов Чёрной мессы, но, увы, мадам Дю Барри всё также была весела и беспечна.
