взять беспроводную дрель, и я забивала гвозди в боковую обшивку…
— Беспроводную дрель? — повторила Либерти, бросая на мужа взгляд, в котором беспокойство смешалось с упреком.
— Она отлично справилась, — улыбнулся Гейдж и потянулся, чтобы пожать мою руку. — Привет, Элла. Я вижу, что ваш вкус в выборе компании не улучшился.
— Не верь ни единому его слову, Элла, — сказал Джек. — Я всегда был и остаюсь ангелом.
Гейдж фыркнул.
Либерти пыталась рассмотреть руку Гейджа.
— Какой палец ты повредил?
— Ничего страшного. — Гейдж показал ей большой палец, и она хмурилась, пока осматривала место на ногте, которое начало синеть. Я была поражена, как смягчился его взгляд, когда он смотрел на склоненную голову жены.
Держа его руку, Либерти посмотрела на младшую сестру:
— Каррингтон, это мисс Варнер.
Девочка пожала мою руку и улыбнулась, открывая два кривоватых передних зуба. У нее была фарфоровая кожа и небесно голубые глаза, и едва различимые розовые линии на переносице и на лбу, как будто она недавно носила маску.
— Зови меня Эллой, пожалуйста. — Я взглянула на Либерти и добавила, — Кстати, она была в защитных очках.
— Откуда вы узнали? — спросила Каррингтон, пораженная и озадаченная. Прежде, чем я смогла ответить, она заметила Люка. — О, он такой симпатичный! Могу я подержать его? Я правда могу держать младенцев. Я все время помогаю с Мэтью.
— Возможно позже, когда ты сядешь, — ответил Джек. — А пока нам есть чем заняться. Пойдем, взглянем на лодку.
— Отлично, она в гараже! — девочка взяла его за руку и нетерпеливо потащила.
Джек мгновение сопротивлялся, посмотрев на меня:
— Ничего, если ты побудешь с Либерти у бассейна?
— О другом я и не мечтала.
Либерти повела меня через дом на задний двор. Она несла Люка, воркуя над ним, пока я шла следом с детской сумкой.
— Где Мэтью? — спросила я.
— Он сегодня немного раньше заснул. Няня принесет его, когда он проснется.
Мы прошли через кухню, которая выглядела будто перенесенной из французского деревенского дома. Пара окон вела к огромному заднему двору, с зеленой лужайкой, цветниками, и террасой с грилем для вечеринок. Гордостью двора был бассейн из камня и плитки, состоящий из двух соединяющихся лагун — глубокой и помельче.
Мелкая лагуна заканчивалась белым песчаным берегом с настоящей пальмой, растущей в центре.
— Гавайский песок, — смеясь, уточнила Либерти, когда заметила мой интерес. — Вы должны были видеть, как мы выбирали его — ландшафтный дизайнер принес, должно быть, двадцать образцов, пока Гейдж и Каррингтон пытались выяснить, из какого вида получится лучший замок из песка.
— Вы хотите сказать, что его полностью привезли с Гавайев?
— Да. На грузовике. Парень, который чистит бассейн, раз в неделю жаждет убить нас. Но Гейдж решил, что будет забавно для Каррингтон иметь свой собственный небольшой пляж. Он сделал бы для нее что угодно. Вот… позвольте мне отдать ребенка вам, и я включу мистеры.
— Мистеры?
Либерти щелкнула выключателем, приведя в действие распылители, и легкий прохладный водяной туман окутал бассейн.
Меня охватил почти благоговейный трепет.
— Это поразительно, — произнесла я. — Не поймите превратно, но ваша жизнь нереальна, Либерти.
— Я знаю. — Она скорчила забавную гримасу. — Поверьте, выросла я совсем в другой обстановке.
Мы устроились на уютных зеленых патио-стульях у бассейна, и Либерти приспособила зонт, чтобы заслонить от солнца Люка, пока я держала его.
— Как вы познакомились с Гейджем? — поинтересовалась я. Джек рассказал, что Либерти в их семью ввел Черчилль, но я не знала подробностей.
— Черчилль стригся в салоне, где я работала, и мы стали друзьями. Я была его маникюршей некоторое время. — Либерти посмотрела на меня с озорной искрой в глазах, и я знала, что она изучает мою реакцию. Без сомнения, большинство людей делало много предположений, основываясь на этой информации.
Я решила быть прямолинейной:
— Между вами было что-то романтическое?
Либерти улыбнулась и покачала головой:
— Я сразу полюбила Черчилля, но это любовь другого рода.
— Тогда он был человеком, в котором вы хотели видеть отца.
— Да, мой собственный папа умер, когда я была маленькой. Мне кажется, у меня всегда было чувство, что чего-то не хватает. После нескольких лет знакомства Черчилль нанял меня, как личного помощника и тогда я встретила остальную часть семьи. — Она засмеялась. — Я нашла общий язык со всеми, кроме Гейджа, который был надменным придурком. — Пауза. — Но очень сексуальным.
Я усмехнулась.
— Смею предположить, что у мужчин семьи Тревис какая-то удивительная ДНК, работающая на них.
— Семья Тревисов… необычная, — сказала Либерти, сбрасывая свои сандалии и протягивая загорелые, блестящие ноги. — Они все очень решительные. Настойчивые. Джек самый спокойный из них, внешне, по крайней мере. Он что-то вроде миксера семьи — он поддерживает баланс. Но он может быть упрямым. Он делает вещи по своему, и он готов противостоять Черчиллю, когда это необходимо. — Она сделала паузу. — Вы вероятно уже поняли, что жить с таким отцом, как Черчилль, не самое легкое дело.
— Я знаю, что он многого ожидает от своих детей, — сказал я.
— Да, и у него твердые понятия о том, как они должны жить, какой выбор должны сделать, и он сердится или разочаровывается, когда они делают по-своему. Но если в общении с Черчиллем ты остаешься верен своим убеждениям, он уважает это. И он может быть невероятно заботливым и понимающим. Я думаю, чем больше узнаешь его, тем больше он нравится.
Я вытянула ноги и рассматривала свои пальцы без педикюра.
— Вы не должны стараться вызвать у меня симпатию к Черчиллю или к кому-то из Тревисов, Либерти. Они мне уже нравятся. Но эти отношения между мной и Джеком не имеют будущего. Они не продлятся долго.
Зеленые глаза Либерти расширились.
— Элла… Я надеюсь, вы не позволите прошлой репутации Джека помешать вам. Я слышала какие-то истории о нем, которые ходят по Хьюстону. Да, он перебесился, и я думаю теперь, он, наконец, готов остепенился.
— Это не то, что… — начала я, но она настоятельно прервала.
— Джек — один из самых любящих, преданных молодых людей, которых вы когда-либо могли встретить. Я думаю, ему будет трудно найти женщину, которая могла бы заглянуть за деньги и имя Тревисов, и увидеть его таким, какой он есть. И Джеку нужен кто-то сильный и достаточно умный, чтобы сладить с ним. Он был бы несчастен с пассивной женщиной.
— Что насчет Эшли Эверсон? — вырвался у меня вопрос. — Какая она женщина?
Либерти сморщила нос:
