- Это подталкивает меня к кое-чему, что мне хотелось бы у тебя спросить.
- Правда? - Он изучал милое, серьезное лицо своей очаровательной сестры, которая так отчаянно стремилась иметь спокойную и обычную жизнь.
- Когда я была представлена обществу, - начала Поппи, - до меня доходили слухи…
Лео печально улыбнулся, когда понял, что именно она хотела узнать.
- Обо мне.
- Ты действительно такой порочный, как о тебе говорят люди?
Несмотря на то, что этот вопрос был личным, Лео знал, что и мисс Маркс и Беатрикс обратили все свое внимание на него.
- Боюсь, что да, дорогая, - ответил он, в то время как отвратительный парад его прошлых грехов вихрем пронесся у него в голове.
- Почему? - спросила Поппи со всей своей искренностью, которую брат, как обычно, нашел чрезвычайно милой. Но только не пристальный ханжеский взгляд мисс Маркс, устремленный на него.
- Намного легче оставаться порочным, - ответил он, - особенно, если нет причины быть хорошим.
- Как насчет того, чтобы заслужить место на небесах? - поинтересовалась Кэтрин Маркс. - Этой причины недостаточно, чтобы вести себя с некоторой каплей благопристойности?
Он отметил, что у нее был вполне красивый голос, если бы не исходил от такого непривлекательного источника.
- Как сказать, - язвительно ответил Лео.- А чем являются небеса для вас, мисс Маркс?
Она отнеслась к этому вопросу с большим вниманием, чем он ожидал.
- Мир. Спокойствие. Место, где нет греха, сплетен и конфликтов.
- Что ж, мисс Маркс, боюсь, ваше представление о небесах - мое представление об аде. Поэтому мой безнравственный путь счастливо продолжится.
Лео снова обратился к Поппи и уже более дружелюбно сказал:
- Не теряй надежду, сестра. Где-то есть человек, который ждет тебя. Когда-нибудь ты его найдешь, и он будет для тебя всем.
- Ты действительно так думаешь?- спросила Поппи.
- Нет. Но я всегда думал, что это отличная мысль, и хотел сказать ее кому-нибудь в твоем положении.
Поппи хихикнула и ткнула Лео в бок, в то время как мисс Маркс одарила его взглядом, полным отвращения.
Глава 13 (перевод: Spate, бета-ридинг: Ilona, Оксана-Ксю, вычитка: Akvitty)
Свой последний вечер в Лондоне семья провела на частном балу, устроенном в особняке мистера и миссис Хант в Мэйфере. Мистер Хант, железнодорожный магнат и один из владельцев Британского завода по строительству локомотивов, был человеком, который сделал себя сам. Он был рожден в семье лондонского мясника, и теперь являлся ярким представителем нового класса инвесторов, бизнесменов и управляющих, - класса, который уверенно оттеснял с привычных позиций саму аристократию с ее многовековыми традициями и авторитетом.
Круг гостей, собравшихся на ежегодном весеннем балу у Хантов, был интересным и необычным одновременно - политики, иностранцы, аристократы, бизнесмены. Считалось большой честью быть приглашенными на этот бал, поскольку даже пэры, которые публично выражали свое презрение к охотникам за деньгами, искали общества необычайно влиятельного мистера Ханта.
Особняк Хантов можно было бы с полным правом назвать символом успеха частного предпринимательства. Огромный, шикарный, современно оснащенный, этот дом был отделан штукатуркой из высокотехнологичных материалов, которые были представлены в самом Хрустальном дворце. Во все комнаты особняка было проведено газовое освещение. Большие, доходящие до пола окна открывали беспрепятственный доступ в сад, не говоря уже о замечательной остекленной оранжерее, которая обогревалась при помощи сложной комплексной системы подпольных трубопроводов.
Перед самым прибытием Хатауэев к Хантам, мисс Маркс снабдила своих подопечных последними наставлениями. Не стоит сразу заполнять всю танцевальную карточку, ведь вполне возможно, что какой- нибудь привлекательный джентльмен прибудет позже; никто не должен видеть девушек без перчаток; нельзя отказывать джентльмену, который пригласил вас на танец, если, конечно, этот танец уже не обещан другому. И, разумеется, недопустимо танцевать более трех танцев с одним и тем же джентльменом - подобная фамильярность спровоцирует сплетни.
Уин была тронута тем, как тщательно мисс Маркс проводила свой инструктаж, и как серьезно внимали ее советам Поппи и Беатрикс. Ей было совершенно ясно, что все трое прошли долгий и трудный путь по запутанному лабиринту этикета.
Уин находилась в менее выгодном положении, чем ее сестры. Она провела много времени вне Лондона, и ее познания в области светских правил оставляли желать лучшего.
- Надеюсь, что не поставлю кого-либо из вас в неловкое положение, - весело сказала она. - Хотя должна предупредить, что вероятность какой-либо оплошности с моей стороны довольно высока. Надеюсь, вы возьметесь обучать и меня, мисс Маркс.
Гувернантка слегка улыбнулась, приоткрыв мягкие губы и обнажая белые зубы. Уин не могла отделаться от мысли, что будь мисс Маркс чуть полнее, то была бы весьма привлекательной женщиной.
- У вас такое врожденное чувство приличия, - ответила гувернантка девушке, - не могу представить себе, чтобы вы были кем-то иным, кроме идеальной леди.
- О, Уин никогда не делает ничего дурного, - подтвердила Беатрикс.
- Уин - святая, - добавила Поппи. - Это просто невыносимо. Но мы изо всех сил стараемся терпеть ее.
- К вашему сведению, - с беспечной улыбкой сообщила им всем Уин, - еще до конца бала я собираюсь нарушить, по крайней мере, три правила этикета.
- Какие? - в унисон спросили Поппи и Беатрикс. Мисс Маркс выглядела слегка озадаченной, словно пыталась понять, зачем кому-то вообще надо делать это намеренно.
- Еще не решила, - Уин сложила на коленях затянутые в перчатки руки. - Я подожду, пока не представится подходящий случай.
Когда гости вошли в дом, слуги поспешили к ним, чтобы забрать у дам накидки и шали, а у джентльменов - пальто и шляпы. Заметив, как Кэм и Меррипен одинаковым жестом сбрасывают пальто с плеч, Уин усмехнулась краешком губ. Она удивлялась, почему никто не разглядел в них братьев. Их родство было таким очевидным для нее, даже несмотря на то, что они не были близнецами. У обоих одинаковые вьющиеся темные волосы, хотя у Кэма они были длинными, а у Меррипена - аккуратно подстриженными. Оба одинаково высокие, атлетически сложенные, только фигура Кэма была более стройной и гибкой, в то время как у Меррипена было крепкое, мускулистое тело боксера.
Самое главное их отличие проявлялось не во внешности, а в том, как они воспринимали окружающий мир. Кэм обладал удивительным терпением, шармом и непоколебимой уверенностью в себе, и это проявлялось во всех его действиях. В Меррипене чувствовалась затаенная энергия, обостренная гордость и более всего - сильные эмоции, с которыми он отчаянно боролся и которые тщательно скрывал от всех.
О, как она желала его. Но он не сдастся легко, никогда. Уин подумала, что это похоже на попытку приручить дикого зверя: череда бесконечных нападений и отступлений, голод и потребность в близости вперемешку со страхом.
Увидев среди всей этой блестящей толпы его сильную, бесстрастную фигуру, облаченную в строгий вечерний черно-белый костюм, она поняла, что желает его еще сильнее, чем прежде. Меррипен не считал себя ниже окружающих его людей, но он также прекрасно осознавал, что не является одним из них. Он
