Кев все понял. Между ними ничего не будет, пока Уин не добьется своего. И он любил ее за эти упрямство и силу, и в то же время его цыганская половина ощетинилась. Она могла приручить его до некоторой степени, но не полностью. Он толкнул дверь плечом, втянул ее в комнату, закрыл дверь и повернул ключ в замке.
Прежде чем она успела вдохнуть, он сжал ее голову руками и стал целовать, открывая ее рот губами. Ее вкус сводил его с ума, но он продолжал медленно целовать ее, все глубже, все настойчивее, втягивая ее язык. Он чувствовал, как ее тело прижималось к его, по крайней мере, насколько позволяли тяжелые юбки.
- Больше никогда не лги мне, - хрипло сказал он.
- Не буду. Обещаю. - Ее голубые глаза светились любовью.
Ему хотелось коснуться ее нежной кожи под всей этой одеждой и кружевами. Он начал стягивать спинку ее платья, расстегивая витиеватые пуговицы, отрывая те, что не желали расстегиваться, стягивая платье все ниже, пока оно не соскользнуло на пол. Уин ахнула. Сминая ткань ногами, он стоял вместе с ней посреди розовых волн испорченного платья, словно в сердцевине гигантского цветка. Он протянул руку к ее сорочке, развязывая ленточку на вороте, а затем тесемки на панталонах. Она стала помогать ему, освобождаясь от смятой одежды.
От вида ее нежной наготы у него перехватило дыхание. Стройные, сильные икры, обтянутые простыми белыми чулками. Это было невыносимо эротично, такой контраст теплой гладкой кожи и строгого белого хлопка. Собираясь отстегнуть чулки, он опустился на колени посреди массы мягкого розового муслина. Помогая ему, она слегка согнула колено, и это робкое предложение тут же заставило его отвлечься. Он наклонился и поцеловал ее ногу, шелковистую кожу с внутренней стороны бедра, и, когда она что-то прошептала и попыталась уклониться от его губ, он обхватил ее бедра и удержал на месте. Он нежно зарылся носом в светлые кудряшки, вдыхая ее аромат, раскрывая ее языком. Она тихо, умоляюще застонала.
- У меня колени дрожат, - прошептала она. - Я сейчас упаду.
Кев не обратил внимания на ее слова, зарываясь глубже. Он продолжал лизать и сосать ее, его голод лишь усиливался от вкуса ее кожи. Ее плоть пульсировала вокруг него, когда он глубоко погрузился в нее языком, и Кев почувствовал, как по ее телу пробежала дрожь. Еще раз вдохнув ее запах, он лизнул сначала одну складочку, потом другую и прямо между ними, в то самое место, где скапливалось удовольствие. Воодушевляясь, он ласкал ее снова и снова, пока она не зарылась руками ему в волосы, выгибаясь ему навстречу.
Он смог наконец оторваться от нее и встал. Лицо ее казалось смущенным, взгляд рассеянным, как будто она не видела его. Девушка дрожала с головы до ног. Он обнял ее, прижимая обнаженное тело к своему, полностью одетому. Коснувшись губами нежного изгиба шеи, он поцеловал ее кожу и потрогал языком. В то же время он потянулся к застежкам на брюках и расстегнул их.
Уин приникла к нему, он приподнял ее и прижал к стене, одной рукой защищая ее спину от шершавой поверхности. Ее тело было податливым и на удивление легким, спина напряглась, когда Кев прижал ее к себе и она поняла, что он собирается сделать. Он полностью опустил ее на свою плоть, видя, как рот ее сложился буквой «о» от удивления, когда медленным, уверенным движением он оказался внутри нее.
Ноги в чулках обвились вокруг его талии, и она отчаянно вцепилась в него, словно оказавшись на корабле в шторм. Но Кев крепко и надежно держал ее. Пояс его брюк вырвался из зажимов подтяжек, и они соскользнули к коленям. Он отвернулся, чтобы спрятать короткую усмешку, моментально обдумав идею остановиться, чтобы снять остатки одежды… но ему было слишком хорошо, желание нарастало, пока все мысли о веселье не вылетели из головы.
Уин тихо ахала от каждого настойчивого, влажного толчка, чувствуя как он наполняет ее. Он замер, чтобы жадно поцеловать ее, его нежные пальцы коснулись набухших складок ее плоти. Когда ритм возобновился, каждый резкий, глубокий выпад задевал маленький бугорок. Глаза ее закрылись, словно во сне, плоть бешено пульсировала вокруг него.
Глубже, глубже и еще глубже, он подводил ее все ближе к краю. Ее ноги крепко обвили его талию. Она на мгновение замерла и закричала, а он стал целовать ее, вбирая крики. Но тихие стоны от затопившего ее удовольствия все равно срывались с губ. Настигнутый собственной разрядкой, Кев погрузился в мягкость ее тела, постепенно спазмы перешли в слабую дрожь.
Резко втянув воздух, Кев опустил ее на ноги. Они стояли вдвоем, прижавшись друг к другу влажными телами, касаясь губ успокаивающими поцелуями. Руки Уин забрались ему под рубашку и одобрительным движением скользнули по бокам. Он осторожно вышел из нее и стянул остатки одежды с разгоряченного тела.
Каким-то образом они смогли добраться до постели. Кев закутал их обоих в льняные простыни и шерстяные одеяла и прижал Уин к себе. Запах ее кожи, их обоих, словно аромат духов щекотал ему нос. Он втянул его, взволнованный этим ароматом.
- Me voliv tu, - прошептал он и коснулся ее улыбающихся губ своими. - Когда цыган говорит своей женщине «Я люблю тебя», он не помнит о целомудрии. Это означает лишь желание. Жажду.
Уин это понравилось.
- Me voliv tu, - прошептала она ему в ответ. - Кев…
- Да, любовь моя?
- А как женятся по цыганским обычаям?
- Двое просто берут друг друга за руки перед свидетелями и дают обеты. Но мы сделаем это и по обычаям gadje. И по всем остальным, какие я только смогу придумать. - Он снял с нее подвязки и по очереди скатал чулки, растирая пальцы на ногах, пока Уин не замурлыкала от удовольствия.
Протянув к нему руку, они притянула его голову к груди, соблазнительно изогнувшись. Он послушно подчинился, втянув розовый кончик соска в рот и обводя его языком, пока тот не превратился в твердый бутон.
- Я не знаю, что теперь делать, - сказала Уин сонным голосом.
- Просто лежи. Я позабочусь об остальном.
Она хмыкнула.
- Нет, я о том, что делают люди, когда наконец наступает счастливая развязка?
- Они превращают ее в долгую счастливую развязку. - Он погладил ее вторую грудь, нежно обхватив пальцами.
- Ты веришь в «и жили они долго и счастливо»? - спросила она, тихонько ахнув, когда он игриво укусил ее.
- Как в детских сказках? Нет.
- Не веришь?
Он покачал головой.
- Я верю в двоих, которые любят друг друга. - Губы его изогнулись в улыбке. - Наслаждаются самыми простыми вещами. Гуляют вместе. Спорят о том, сколько времени готовить яйца, или как управлять прислугой, или о том, сколько платить мяснику. Каждую ночь спят вместе, и вместе же встают каждое утро. - Подняв голову, он прижал ладонь к ее щеке. - Каждый день я начинал с того, что подходил к окну и смотрел в небо. Но теперь мне это не нужно.
- Почему нет? - тихо спросила она.
- Потому что, вместо этого я могу смотреть в синеву твоих глаз.
- Какой ты романтичный, - прошептала она с улыбкой и нежно поцеловала его. - Но не тревожься. Я никому не скажу.
Меррипен снова занялся с ней любовью, он был так увлечен, что, по всей видимости, не заметил, как дверной замок тихо задребезжал.
Поглядев Кеву через плечо, Уин увидела длинное, худое тельце хорька Беатрикс, который подпрыгнув выдернул из замка ключ. Губы ее приоткрылись, чтобы сказать об этом, но Меррипен поцеловал ее и раздвинул бедра. Позже, подумала она беспечно, не обращая внимания на Доджера, который пролазил под дверь с ключом во зубах. Пожалуй, лучше сказать об этом позже.
И вскоре она совсем позабыла про ключ.
