улыбку — для каждого, кто мог бы наблюдать за ними.
— А я уже было отчаялся, что этим вечером произойдёт что-нибудь интересное, — сказал он. — Что случилось?
— Прибыли мисс Дарвин и виконтесса Рэмси.
Лицо Лео побледнело:
— Сюда? Сейчас?
— Кэм, Уин и Меррипен разговаривают с ними в вестибюле.
— Кто, к дьяволу, пригласил их?
— Никто. Они уговорили общих знакомых — Алстеров — привезти их в качестве гостей. А мы не можем прогнать их.
— Почему нет? Их не хотят здесь видеть.
— Было грубо не пригласить их, но намного хуже для нас будет их выгнать. Это выставит нас
— Слишком часто, — в полный голос отозвался Лео, — хорошие манеры оказываются в прямой оппозиции с тем, что я хочу сделать.
— Мне хорошо знакомо это чувство.
Оба мрачно улыбнулись.
— Как ты думаешь, чего они хотят? — спросила Амелия.
— Давай узнаем, — коротко ответил Лео. И предложив руку, проводил сестру из гостиной в вестибюль.
Множество любопытных взглядов проследили за ними, когда они присоединились к остальным Хатауэям, которые разговаривали с двумя женщинами, одетыми в роскошные бальные платья.
Старшая, по-видимому, виконтесса Рэмси, была женщиной обычной наружности, немного пухленькая, ни привлекательная, ни уродливая. Младшая, мисс Ванесса Дарвин, была способна свести с ума своей красотой, высокая с изящной точёной фигурой и роскошной грудью, любезно выставленной напоказ в вырезе сине-зелёного платья, отделанного перьями павлина. Свои чёрные волосы она уложила в идеальную причёску с локонами, скрепленными на макушке. Её небольшой и полный рот был цвета спелой вишни,а знойные, тёмные глаза обрамлены густыми ресницами.
Всё в Ванессе Дарвин говорило об её уверенности в собственной неотразимости, в чём Лео заведомо никогда не обвинял женщину, за исключением того, что в этой девушке это было немного отталкивающим. Вероятно, потому что она смотрела на него, как будто ждала, что он упадет к её ногам и начнёт задыхаться, как мопс, страдающий одышкой.
Под руку с Амелией Лео приблизился к женщинам. После того, как они были официально представлены друг другу, Лео с безупречной обходительностью поклонился:
— Добро пожаловать в Рэмси-Хаус, миледи. Мисс Дарвин. Какой приятный сюрприз.
Виконтесса широко улыбнулась:
— Я надеюсь, что наш неожиданный приезд не причинит вам беспокойства, милорд. Впрочем, когда лорд и леди Алстер известили нас, что вы устраиваете бал — первый в Рэмси-Хаус после его восстановления — мы были уверены, что вы не будете против компании ваших самых близких родственников.
— Родственников? — прямо спросила Амелия. Родство между Хатауэями и Дарвинами было таким отдалённым, что не заслуживало и упоминания.
Виконтесса Рэмси продолжала улыбаться.
— Мы кузины, не так ли? И когда мой бедный муж оставил в наследство дом вашему брату, упокой Господи его душу, мы нашли утешение в известии о том, что имение перейдёт в такое умелое руководство, как ваше. Хотя … — её пристальный взгляд полоснул по Кэму и Меррипену, — мы не ожидали такого красочного разнообразия разношёрстных родственников, каких вы, очевидно, приобрели.
Абсолютно верно поняв далёкий от изящества намёк на то, что Кэм и Меррипен наполовину цыгане, Амелия бросила откровенно злой взгляд:
— А теперь послушайте…
— Как забавно, — прервал её Лео, пытаясь предотвратить взрыв, — наконец-то мы можем общаться без вмешательства поверенных.
— Согласна, милорд, — ответила виконтесса Рэмси. — Поверенные сделали ситуацию касательно вокруг Рэмси-Хауса весьма сложной, не правда ли? Но мы — всего лишь женщины и поэтому большая часть того, что они нам рассказывают, непостижимо для наших умов. Верно, Ванесса?
— Да, мама, — последовал скромный ответ.
Пухлые щёки виконтессы Рэмси ещё больше раздулись, едва не лопаясь от улыбки. Её пристальный взгляд обвёл Хатауэев:
— Что действительно имеет ценность, так это родственные узы, семейная привязанность.
— Значит ли это, что вы решили не отнимать у нас дом? — напрямик спросила Амелия.
Кэм положил руку на талию жены и слегка сжал её, предупреждая.
Выглядя озадаченной, виконтесса Рэмси посмотрела на Амелию широко раскрытыми глазами:
— Боже мой! Я совсем не в состоянии обсуждать законность — мой бедный маленький мозг явно претерпевает крах, когда я пытаюсь делать это.
— Однако, — шёлковым голосом произнесла Ванесса Дарвин, — насколько мы понимаем, есть шанс, что у нас не будет прав претендовать на Рэмси-Хаус, если лорд Рэмси женится и родит наследника в течение года. — Её пристальный взгляд смело скользнул по Лео, окинув с головы до пят. — И он кажется хорошо оснащённым, чтобы это сделать.
Лео приподнял бровь, удивлённый искусным намёком, который она вложила во фразу “хорошо оснащён”.
Кэм вмешался, прежде чем Амелия успела сказать что-нибудь резкое:
— Миледи, нужно ли вам жилье на время вашего пребывания в Гемпшире?
— Благодарю за беспокойство, — ответила Ванесса Дарвин, — мы остановились в доме лорда и леди Алстер.
— Однако, освежающий напиток не помешал бы, – высказала блестящую мысль виконтесса Рэмси. — Я думаю, что бокал шампанского приятно оживит меня.
— Безусловно, — ответил Лео. — Могу я проводить вас к столам с напитками?
— Как восхитительно, — сказала виконтесса, сияя. — Благодарю, милорд, — она вышла вперёд, чтобы взять предложенную им руку, а Ванесса подошла с другой стороны. Выдав очаровательную улыбку, Лео увёл обеих дам.
— Какие ужасные люди, — сурово сказала Амелия. — Вероятно, они здесь, чтобы осмотреть дом. И они завладели Лео на весь вечер, в то время как он должен беседовать и танцевать с подходящими девушками.
— Мисс Дарвин — подходящая молодая девушка, — сказала Уин, выглядя обеспокоенной.
— Боже мой, Уин. Ты думаешь, что они прибыли сюда затем, чтобы мисс Дарвин познакомилась с Лео? Ты думаешь, что она хочет завлечь его?
— Если они поженятся, это будет выгодно обеим сторонам, — сказала Уин. — Мисс Дарвин может стать леди Рэмси и получить имение вместо копигольда
— Мысль о том, что Ванесса Дарвин может стать нашей невесткой невыносима.
— Нельзя судить о ней лишь по первому впечатлению, — сказала Уин. — Возможно, она внутри хороший человек.
— Сомневаюсь, — ответила Амелия. — Женщины, выглядящие так, как она, никогда не будут хорошими людьми. — Заметив, что Кэм и Меррипен общались друг с другом по-цыгански, она спросила своего мужа: — О чём это вы говорите?
— У неё на платье павлиньи перья, — заметил Кэм, таким же тоном, как если бы сказал: “
— Это очень эффектно, — насмешливо посмотрела на него Амелия. — Тебе не нравятся павлиньи
