встречи…
Положив трубку, она хмуро посмотрела на меня.
— С железнодорожного вокзала звонит. Будет через полчаса.
Мое мрачное состояние мгновенно улетучилось. Я был готов расцеловать эту ухоженную стерву.
— Молодец, Наташа! Тебе это зачтется…
Оборачиваясь, я приказал ребятам:
— Проверить оружие. Козлов, в подъезд на третий этаж, отрежешь его. Дронов, останешься со мной…
Минут через двадцать стоявшая у окна Сафарова негромко сказала:
— К подъезду такси подъехало. Это он.
Вдоль стены я прошел к окну и взял Наташу за локоть.
— Иди. Откроешь дверь и сразу уходи. Скажи, на кухне обед пригорает…
Звонок прозвенел настойчиво, по-хозяйски. Сафарова прошла к двери, кутаясь в халат, язычок замка стукнул, и я услышал мужской голос:
— Золотце мое, я приехал… Соскучилась?
Послышался звук поцелуя и приглушенный смех Сафаровой.
— Пусти медведь, задушишь…
В голове у меня мелькнуло: 'Ну, Ашот, за семь лет рога у тебя густые вырастут…'.
Сафарова в прихожей воскликнула:
— Ой, у меня же обед пригорает! Ты проходи, Гоша…
Я слышал, как она пробежала на кухню и открыла, как было условлено, воду. Порядок. Дронов, затаив дыхание, стоял напротив меня, с другой стороны двери, подняв вверх руку с пистолетом и напружинившись. Я подмигнул ему ободряюще, качнул головой в сторону прихожей и кивнул. Поняв мою поддержку, он благодарно улыбнулся. Пока все шло отлично. Бугаев в квартире, Козлов ждет его за дверью и не позволит уйти, в случае чего. Еще несколько секунд, и мы его скрутим.
Я лихорадочно отсчитывал секунды для тех нескольких шагов, что должен был сделать Бугаев, чтобы войти из прихожей в зал, и вдруг… Вот так всегда, неожиданно появляется это вдруг, как в детективных романах. Вместо того, чтобы сделать эти несколько шагов, отделяющие его от свободы действий до щелчка 'браслетов', Бугаев спросил:
— Наташа, золотце, у тебя кто-то был? Пахнет чужими сигаретами…
Я мысленно выругался, проклиная его собачий нюх. Ушами, кожей, всем своим существом я почувствовал в его голосе звериную настороженность. Пока я лихорадочно соображал в те короткие мгновения, что мне были отпущены, как поступить, Дронов выкинул фортель, которого я меньше всего ожидал. Он выскочил на середину дверного проема, выбросил вперед руку с 'макаровым' и звонко выкрикнул:
— Ни с места, Бугаев!…
В ответ грохнул выстрел, неестественно громкий и оглушающий в замкнутом пространстве узкой прихожей. Выронив пистолет, Дронов схватился руками за живот и упал на пол.
Все происходило слишком быстро, чтобы я успевал анализировать ситуацию и фиксировать увиденное. Следующее, что я помню: я в прихожей с поднятым пистолетом для стрельбы и широченная спина Бугаева, бегущего в кухню. Я уже было нажал на курок, но Бугаев прыгнул в сторону и исчез из вида. Опустив пистолет, я ринулся следом за ним.
В следующую секунду Бугаев снова показался в дверном проеме, прикрываясь Сафаровой. Схватив за волосы, он выставил ее перед собой и, злобно прохрипев: 'Сучка ментовскаяі, с силой толкнул ее на меня. В узости коридорчика нам было не разминуться. Сафарова упала на меня, я машинально обнял ее, оба мы грохнулись на пол.
Краем глаза я видел, как Бугаев схватил один из кухонных табуретов, высадил им стекло и исчез в оконном проеме.
Столкнув с себя Сафарову, я вскочил на ноги, крикнул ей: 'Вызови скорую!…' — и рванулся к окну. Заслонив рукой с пистолетом лицо, я прыгнул в окно, больно распоров себе щеку зазубренным обломком стекла, и полетел со второго этажа на газон, вслед за Бугаевым.
Прежде чем я грохнулся на землю, я успел заметить все еще стоявшее возле подъезда такси с работающим мотором. Под открытой крышкой багажника согнувшись стоял водитель перебирая инструменты. Оттолкнув его в сторону, Бугаев схватился за ручку двери и рванул ее на себя. Из подъезда выскочил Козлов. Бугаев выстрелил. Уже почти приземлившись, я заметил, как Козлов отскочил в сторону, в падении дважды выстрелив в сторону машины.
Как вылетело стекло в машине, я уже не видел. Услышал только треск и плашмя рухнул на газон. Когда я вскочил, машина уже удалялась к углу дома, завывая двигателем и хлопая незакрытой крышкой багажника.
Козлов, слава Богу, живой, подскочил ко мне.
— Жив, старлей?!
От возбуждения он криво улыбался и все время сплевывал в сторону. Не обращая внимания на его фамильярность, я отер рукавом кровь с порезанной щеки и прохрипел.
— Жив.
— А Володька?
— Ранен Володька, Сафарова скорую вызовет.
Козлов свирепо выругался:
— Ну, ублюдок… Я его достану… Старлей, у тебя вся щека разворочена, давай хоть платком перетянем.
Прихрамывая от боли в подвернутой ноге, я побежал к машине, крикнув ему на ходу:
— К едреней матери щеку, некогда! Давай в машину, никуда он, гаденыш, не уйдет…
Заскочив за угол, мы бросились к моей машине. Такси уже находилось в конце улицы. Еще несколько секунд — и скроется за угловым домом, выскочив на оживленную улицу.
Покрышки моей 'девятки' жалобно взвизгнули от резкого разгона. Вот когда я от души порадовался резвости своей машины! Видел бы меня сейчас Игорек, не стал бы шутить о тяге к вещизму.
До угла мы долетели в считанные секунды. Выворачивая руль направо, я лихорадочно шарил глазами по потоку машин, ползущих непрерывной лентой по дороге. Козлов закричал, указывая мне рукой с пистолетом вперед:
— Вот она! За 'КамАЗом' — рефрижератором.
Вцепившись в баранку и не отрывая взгляда от канареечной 'Волги', я просипел:
— Вижу, Андрей. Держись крепче. И прилепи мигалку на крышу.
Козлов выбросил маячок на крышу и включил сирену.
В оживленном потоке я вел машину, как в хорошем слаломе. Не снимая ноги с акселератора я швырял машину из стороны в сторону, подрезая каждого второго, то и дело рискуя устроить хорошую свалку на дороге. Вслед мне неслись все мыслимые и немыслимые проклятия, прорывающиеся сквозь завывания сирены. На светофоре впереди зеленый свет сменился желтым. Вполголоса выругавшись, я шел по левой полосе, не снижая скорости и отчаянно сигналя. К счастью, мигалка и непрерывный сигнал моей машины привлекли внимание, люди шарахнулись с проезжей части обратно на тротуар, и я умудрился никого не сбить. На следующем перекрестке желтая 'Волга' вильнула в сторону. Заложив крутой вираж и едва не опрокинувшись, я упрямо двигался за ней, стараясь сократить расстояние.
Козлов прокричал мне на ухо:
— Через два квартала вокзал. Если он там выскочит — труба дело! Слишком много народу, а он стрелять не побоится.
Я молча кивнул, думая о том же.
Случилось именно то, чего мы так боялись. Бросив машину на автостоянке, Бугаев ринулся через площадь размахивая пистолетом и расталкивая в стороны людей. Я приткнул свою 'девятку' рядом с 'Волгой', мы с Козловым выскочили и бросились за ним. Люди испуганно шарахались от нас, глядя на мою зверски оскаленную и окровавленную рожу.
От угла здания вокзала, наперерез Бугаеву, бросился патрульный из ППС, на ходу вынимая пистолет
