добавил: — Впрочем ты, пожалуй, правильно сделал, Валька!
— Конечно, правильно, — подтвердил Петя.
— Я теперь буду фотографировать птиц, — сказал, моргая чёрными глазами, Валя. — Посмотрите, какой у меня будет альбом к новому учебному году.
— А ты дашь этот альбом на пионерскую выставку? — живо спросила Лара.
— Конечно, дам, — согласился Валя. — Вот только бы цветной бумаги достать.
— Достанем! Пара пустяков! Пойдём с нами устанавливать столбы.
Петя шёл по мысу и оставлял за собой маленькие группки ребят, которые начинали копать землю для установки столбов. Оставалось только поставить столб на берегу. Когда ребята ступили на гальку, с неё вдруг поднялся кулик и полетел вдоль берега, бесшумный, как привидение.
— Это кто такой? — спросила Лара.
— Не знаю, — ответил Петя, следя за тем, как кулик, расставив длинные крылья и почти не шевеля ими, летит над самой землёй.
— Эй, ребята! — закричал Артёмка. — Смотрите, яйца!
— Где ты видишь?
— Да вот, ты что, ослеп, что ли?
Тут только Петя заметил среди гальки не большую ямочку, в которой острыми концам друг к другу лежали четыре яйца. Валя даже изменился в лице.
— А я-то дурак, искал, искал его. Это же гнездо кулика-галечника. Его очень трудно найти…
— Так ты возьми одно яйцо, — миролюбиво предложил Петя.
— Нет, Петя. Правда, мне иногда и хочется взять, но я теперь не беру. А вот сфотографировать я его могу. Он уже насиживает птенцов, больше четырёх у него не бывает.
Чтобы не беспокоить птицу, Петя отошёл от гнезда.
— Закапывайте столб вот здесь, — сказал он ребятам. — Да смотрите, к гнезду не подходите!
Солнце грело так сильно, что на камнях невозможно было стоять. Море едва-едва шевелилось у берега. Искупавшись, вся ватага пошла в птичий городок. Он стоял под полуденным солнцем, как оазис в пустыне. Ребята уселись под катальпами, а Петя с Ларой, Ниной и Артёмкой прошли дальше, туда, где весной они сажали виноград.
Лара вдруг остановилась.
— Ой, маленькие!
На криптомерии висело чьё-то гнездо, из которого слышался писк. Две птицы с громким чаканьем летали вокруг. По серым головам с тёмной полоской у глаз Петя узнал сорокопутов. Недалеко от их жилища на зелёные иголки дикого лимона кто-то надел много жуков, кузнечиков и даже ящерицу. Ребята смотрели на этот куст и не могли отгадать, кому понадобилось насаживать на иглы всю эту живность. Хорошо, что прибежал Валя, который глянул на куст, усаженный жуками, и со смехом сказал:
— Сорокопутова работа! Это он запасает еду. На чёрный день!
Перед ними открылась поляна, вся увитая молодой зеленью винограда. Большие трёх- и пятилопастные листья не шевелились, но под ними играли солнечные зайчики, и было так хорошо, что ребята невольно притихли: ходили, осторожно переставляя ноги, и задирали головы, разглядывая молодую поросль. Дальше, где они посадили подсолнухи и мак, всё цвело и благоухало. Кукуруза стояла уже большая, распустив широкие зелёные листья. Подсолнухи, как по команде, повернули желтые шапки к солнцу. Мак цвёл, и вся площадь, засеянная им, горела красным и фиолетовым огнём.
— А вот здесь требуется поливка, — указала на кусты кукурузы Лара.
— Сейчас и польём, — ответил Петя, — Пара пустяков! Эй, ребята, беги за ведрами!
Дребезжа вёдрами, ребята прибегали и бросались к речке. Петя, засучив штаны, влез в воду и стал черпать вёдра и подавать ребятам. Солнце садилось, становилось прохладно. Петя, мокрый по пояс, продрог и, выхватив у кого-то вёдра, бегом стал носить воду.
— Послушай, Петя, это же безобразие! — сказал ему Миша. — Мы поливаем, а Нина веночками занимается.
— Где?
— Да вон, на берегу.
Нина сидела, поджав ноги калачиком, и держала в руках венок из ромашек. Как только Петя подошёл к ней, она поднялась и хотела надеть ему венок на голову.
— Хорош, Петя, венок, а?
Он отстранился, вырвал венок и с силой замахнулся им.
— Ты что это? — с испугом подняв руку, закричала Нина.
— А вот то! Надо работать, а не венками заниматься. А то вы с братом…
— Что с братом?
— Ничего! Оба вы — два сапога пара.
— Что у вас здесь происходит? — выскочила из кустов Лара.
— Это ты у неё спроси, — ответил Петя, косясь на Нину.
— Да что, в самом деле, — закричала Нина, и в её глазах заблестели слёзы, — уже братом попрекает… А что мне брат?
— Ты же ему птиц кормила, да? Вместе с ним браконьерничаешь.
Лара заметила под ногами у Нины венок, и ей всё стало ясно.
— Выбрала время! Да ты посмотри хоть, как ребята работают. Некоторые по двадцать вёдер воды принесли. А тебе не стыдно? Пошли на работу!
— Где тут носят воду? — раздался веселый голос Артёмки, сбегающего к ним с берега.
— А где же твои ребята? — спросил Петя.
— Они остались в винограднике с Антониной Тихоновной.
— Так она здесь?
Петя бросился сквозь кусты, хрустя валежником, к учительнице. Антонина Тихоновна сидела, окружённая ребятишками. На коленях у неё Митя мирно поглядывал чёрными глазами, а Серёжа держался обеими руками за её плечо, словно боялся, что у него отнимут тётю. Под левым глазом у малыша краснела почти зажившая ранка — след от удара камнем из рогатки.
— А, Петя, Здравствуй. Ну как твои мухоловки? Прилетели или нет?
— О-о! Ещё как прилетели! Пойдёмте, я вам покажу гнёзда, — обрадовался Петя и пошёл впереди учительницы.
Она шла за ним, неся на левой руке Митю, а правой вела Серёжу. Пете захотелось рассказать Антонине Тихоновне о том, что его мучило.
— Антонина Тихоновна, а мы сейчас с Нинкой поцапались. Я её чуть венком не ударил.
— За что, Петя?
— А всё за венки эти самые. Мы работаем, а она выдумала венки плести. Тунеядка!
— Какой же тунеядец Нина? Ты что, Петя? Учится она хорошо, да и дома помогает. Нет, Петя, Нина — хорошая девочка, и напрасно ты её обидел.
— Так у неё же брат тунеядец! И тут, конечно, не без Нины. Она же кормила ему птиц, да? А он их продавал…
— Но ведь мне говорили, что Нина сама их выпустила у него.
— Как же сама! Я выпустил у неё птиц…
— Но больше Николай не занимается этим.
— Его вчера снова оштрафовали за браконьерство. Мы же его и поймали.
— Да? — переспросила учительница. — Но не может же Нина во всём отвечать за брата. Нет, Петя, тут ты не прав.
Учительница увидела ромашку, сорвала её и, подавая Серёже, сказала:
— Это тебе, Серёжа.
— Я и сам нарву, — не выговаривая букву «р», сказал Серёжка и бросился за новой ромашкой.
Митя тоже захотел собирать цветы. Он, болтая ногами, спустился с рук и заковылял за братом.
Петя показывал Антонине Тихоновне домики, которые они когда-то сделали с Артёмкой. Почти во всех жили мухоловки. Только одну их постройку заняли синицы, которые уже вывели птенцов, и вот-вот их дети
