еще что-то. Иногда устраивали очные ставки. Это была единственная возможность увидеть товарищей, и потому допросы перестали быть тягостной обязанностью. Каждый раз, когда кого-то вели в конец коридора к железной двери, он надеялся встретить там добрых знакомых.
И все же, чаще всего, в неуютной комнате поджидали враги.
Теперь сомнений практически не осталось ни у кого – суровое наказание было неотвратимо.
Вся вина возлагалась на десантников.
И они уже почти смирились с этим.
3
– Рядовой Голованов!
– Я, – нехотя откликнулся Павел.
– На выход! – Охранник уже открывал замок…
На этот раз Павла вел один конвоир. То ли людям из службы внутренней безопасности надоело бродить по голому коридору, и они решили, что тюремщик справится и без них, то ли они были заняты сейчас чем-то неотложным, то ли еще что случилось…
В комнате для допросов стоял все тот же высокий шаткий стул, и все так же остро бил в глаза свет, и стояли охранники, похожие на истуканов. Но вот голос, звучащий из-за стола, с незримой половины комнаты, был другой:
– Здравствуйте, присаживаетесь.
Павел забрался на стул. Он уже привык к нему и больше не опасался потерять равновесие; теперь, сидя на этом стуле, он ощущал себя вполне комфортно.
– Вы можете убрать эту иллюминацию? – сказал голос, обращаясь явно не к Павлу.
Направленный в лицо свет погас, но ослепленный Павел все равно не мог разобрать, кто там сегодня сидит за столом.
– Спасибо, – удовлетворенно сказал голос. – И пожалуйста, уберите охрану.
Тотчас в белой стене открылась узкая неприметная дверь. Истуканы ожили, шагнули в темный проем. В комнате сразу сделалось просторно.
– Ну вот и хорошо, – удовлетворенно сказал голос.
Павел, понимая, что происходит что-то необычное, вновь ощутил неудобство. Стул под ним опять сделался шатким. Неуверенность заставила сжаться сердце, волнение высушило горло.
Глаза постепенно привыкали к новому освещению.
– Вы знаете, зачем вам вызвали? – спросил голос.
– Боюсь ошибиться, – осторожно сказал Павел.
– Мы хотим поговорить с вами о капрале Некко и о рядовом Курте.
– Да? – Павел насторожился. Он уже видел, что в мягких креслах напротив него восседают два высоких человека. Одеты они были в строгие костюмы темно-серого цвета. На рукавах – белые круги – крупные, сразу бросающиеся в глаза. На середине столешницы лежали очки с дымчатыми стеклами.
И Павел вдруг услышал голос Зверя:
Голос звучал в голове так явственно, что Павел вздрогнул.
– Что-то не так? – поинтересовался один из незнакомцев.
– Все нормально, – сказал Павел. – Просто здесь прохладно.
– Хорошо, тогда начнем. Вас зовут Павел?
– Да. Рядовой Голованов. Павел Голованов.
– Меня зовут доктор Смит. Джон Смит. Моего товарища – агент Смит. Джозеф Смит. Конечно, эти имена я придумал только что. Вы ведь должны как-то нас называть.
– Мне нравятся ваши имена, – сказал Павел. – Их очень легко запомнить.
Доктор Смит весело рассмеялся, словно услышал великолепную шутку. Агент Смит, напротив, нахмурился.
– Я не буду задавать риторические вопросы, – отсмеявшись, сказал Джон Смит. – Нам известно, как давно вы знакомы с капралом Некко и рядовым Куртом, мы представляем, какие у вас с ними были отношения. Нас интересует лишь то, что мы не знаем. Вы готовы помочь нам?
– Это первый риторический вопрос, – сказал Павел. И Джон Смит опять залился смехом.
Павел внимательно разглядывал своих необычных собеседников. Гадал, кто они. Ученые из какой-то организации, стоящей выше UDF? Агенты какой-то засекреченной спецслужбы? Несомненно, эти люди преисполнены уверенности в себе. Они отдают распоряжения, не сомневаясь, что все будет тотчас исполнено. Значит за ними стоит какая-то реальная сила, значит у них есть власть.
– Скажите, вы заметили что-то странное в поведении рядового Курта? – успокоившись, спросил Джон Смит.
– Он весь был странный, – сказал Павел, не собираясь особенно распространяться на эту тему. Мало ли что вытянут из него два незнакомца?
– Он мог заглядывать в будущее?
Павел помедлил. Вспомнил, что уже говорил об этом на самом первом допросе, решил, что противоречить себе нет смысла.
– Возможно.
– В чем это выражалось?
– В его предсказаниях.
– Вы можете пояснить подробней?
– Мне не нравится поднятая вами тема, – честно признался Павел.
– Почему?
– По двум причинам. Во-первых, я начинаю чувствовать себя предателем, когда рассказываю что-то о своих товарищах. Во-вторых, я никогда не верил в пророчества, волшебство и прочую чушь. И мне сложно рассказывать то, во что я сам не могу поверить. Морально сложно, понимаете? Тяжело. Факты противоречат моим убеждениям.
Смиты переглянулись.
– Послушайте, Павел, – сказал Джон Смит. – Нас не интересует преступление, совершенное вами или вашими товарищами. Мы допускаем даже, что вы не виноваты. Нам нет до этого дела. Мы стоим несколько выше, понимаете, о чем я?
– Не совсем.
– Я просто хочу, чтобы вы поняли: рассказанное вами не повредит никому из ваших друзей.
– Но и не поможет, – сказал Павел.
– Мы работаем на все человечество, – сказал Джозеф Смит. Он выдержал паузу, давая понять, что это не просто слова. – Мы – те, кто заботится о планете. И вы должны нам помочь. – Он двумя пальцами коснулся белой круглой нашивки на рукаве. Сказал торжественно, словно клятву давал: – Мы делаем общее дело. Великое дело.
– Так что давайте разговаривать откровенно, – подхватил Джон Смит. – И не бойтесь, предателем вы не станете. Я вам это обещаю…
Несколько минут Павел молчал, глядя на лица загадочных агентов. Его не торопили. Ему дали время на обдумывание.
И он решился. Кивнул, сказал:
– Хорошо. Вы спрашивали о Курте, о его предсказаниях. Я отвечу. Он предугадывал нападения экстерров. Он предсказал смерть бойца на ринге. Он много чего предчувствовал. Его прозвали Прорицателем.
– Скажите, он отличался чем-то от обычного человека? Бросалось ли что-то в глаза?
– Он был какой-то… неловкий…
– А что более глубинное, коренное? – осторожно спросил Джон Смит.
– О чем это вы?
