моя мама передачи вам носить не сможет...»
– А вы знаете, Арсений Захарович, какая беда-то случилась?
Сделала печальное, почти трагическое лицо.
– Что такое?
Щеки Осикова мгновенно покраснели.
– Человека убили.
Щеки Осикова мгновенно побледнели.
– Как так?!
– А вот так, преступность растет не по дням, а по часам. Убили прямо за забором дома Воронцова, вчера ночью...
Осиков икнул. Он знал, о чем думала я, а я знала, о чем думал он. Такая маленькая тайна между будущими родственниками.
– Как же убили-то, как же убили-то... – забормотал Осиков.
«Это что он имеет в виду? Что тюкнул его по голове не очень сильно и не знал, что бедняга после этого умрет?»
– Да легко и просто, – сказала я.
– И еще футляр от колье нашли рядышком, покойник его в руках держал, – дополнил мой рассказ Егор.
Осиков икнул еще раз.
– Мы думаем, что из-за колье его и прибили, – жеманно объявила Вероничка, – может, он не один это колье украл, а был у него напарник, и вот они эти бриллианты и не поделили.
О! Какую версию выдала Вероничка, а так-то и не скажешь, что у нее в голове больше трех извилин.
– Какой напарник, какой? Я ничего не понимаю, – замотал головой Осиков, прислоняясь к стене.
– А почему вы меня не спросите – кого, собственно говоря, убили?
– Анька, ну что ты пристала, – заступилась за Осикова Альжбетка, – посмотри, человеку плохо уже.
Осиков бледнел на глазах, он понимал, что я его подозреваю и что его судьба в моих руках. Стоит мне только сказать, что он был в ту ночь на территории участка, и...
– Кого убили? – выдохнул Осиков.
– Служаков Илья, – назвала я имя.
Девчонки этой фамилии не помнили, особой реакции от них я и не ожидала. Осиков икнул еще два раза и схватил меня за руку.
Раздался стук в дверь, и я пошла открывать. На пороге стоял Максим. Интересно, сходил ли он уже в деревню, поговорил ли с дедом Остапом? По времени должен был успеть.
– Здравствуйте, – кивнул он всем, – позвольте представиться.
Пока он называл свое имя и остальную мишуру, я обменивалась многозначительными взглядами с Солькой.
«Что делать-то?» – спрашивала она глазами.
«Сидите тихо», – отвечала я, практически одними бровями.
– ...с каждым из вас я обязательно побеседую, – уловила я последние слова Максима.
– Буду очень ждать этого, – улыбаясь, сказала Альжбетка.
Наверное, она все еще надеялась, что Максим по долгу службы ее обязательно обыщет.
– А как его убили? – спросил Степан.
– Камнем по голове стукнули, – охотно ответила я.
– А камень большой? – полюбопытствовала Солька.
– Приличный, – кивнула я.
– Значит, убийца крупный и сильный, – выдвинул версию Славка.
– Ты что такое говоришь, – накинулась на него учительница ботаники, – сейчас на тебя и подумают!
– Не подумают, – уверенно сказала я и взяла Максима под руку. Сольке, в ее положении, волнения и перепады настроения ни к чему, так что приятную встречу надо было заканчивать. Я сжала локоть Максима, и он, как ни странно, понял и поддержал меня.
– Нам пора уже идти, – сказал он, – но думаю, что соскучиться по мне вы не успеете: я навещу вас в самое ближайшее время. Пока же прошу никого не покидать данную территорию.
Осиков икнул еще раз.
Глава 26
Моя интуиция меня не подводит, но я лишаюсь своих апартаментов
– Я вас хочу кое о чем попросить, – сказала я Максиму, как только мы отошли на десять шагов от домика.
– О чем именно?
– Обещайте, что никому не расскажете и выполните мою просьбу.
– Могу обещать только первое – дальше меня эта информация не уйдет.
– Согласна и на это, – кивнула я, – понимаете, одна из моих подруг находится в ожидании ребенка, не та, что вас домогается, а та, что пониже.
– Солька?
– Ага, так вот, вы же понимаете, что ей нельзя волноваться, поэтому прошу вас: не приставайте к ней с вопросами. Колье она не брала и никого не убивала. Она уже лет сто преподает ботанику детишкам и ко всем этим анатомическим делам никакого отношения не имеет.
– Я это учту.
– Нет, вы обещайте, что не будете мучить ее вопросами.
– Кто еще кого мучает, – засмеялся Максим, – да я с ней на полчаса наедине побоялся бы остаться, она же из меня бельевые веревки сделает и развесит на них свои колготки и футболки.
– Не смейте так говорить о моей подруге! – возмутилась я.
– Но это правда, – продолжал развлекаться Максим.
– Очень надеюсь, что, когда у Сольки начнется токсикоз, вы будете рядом, и ее вырвет прямо на вас. А еще было бы хорошо, если бы я это все видела.
– Если бы Воронцов не был моим другом, то клянусь, я бы начал за тобой ухаживать.
Я сразу же подобрела и стала доброй и пушистой.
– А при чем здесь Виктор Иванович?
Пришлось притворяться наивной.
– А все при том же, – съехидничал Максим.
– Вы хотите сказать, что я ему нравлюсь?
В таких делах точность не помешает.
– Все, что я хотел сказать, я уже сказал.
Его глаза заискрились – он развлекался. Я чуть опять не рассердилась – как можно так со мной поступать!
– Давайте так, – предложила я, – вы отвечаете на три моих вопроса, а я потом на три любых ваших.
Ах, как правильно говорят, что влюбленный человек слаб.
– Хорошо, а где гарантия, что ты не соврешь?
После этих слов я резко остановилась.
– Вы уж из меня совсем-то никчемного человека не делайте! Раз договорились, значит, все будет по-честному.
