Думай быстрее, Джек, скомандовал Райан. Итак, у русских есть в Японии ещё одна агентурная сеть, хорошо налаженная и действующая.
— Сергей, мне нужен ответ на важный вопрос: ты заранее знал об этом?
— Джек, клянусь тебе честью старого шпиона… — Райан представил себе улыбку на лице Головко, — я только что был вынужден признаться своему президенту: все произошло настолько неожиданно, что меня застали, так сказать, с расстёгнутой прорехой и я даже не успел затянуть молнию. Я оказался в таком глупом положении, что …
Джек больше не слушал продолжающихся разъяснений главы русской разведки. О'кей. Значит, у русских есть в Японии агентурная сеть, но и они, по-видимому, не получили предупреждения о предстоящих событиях. Или… Нет, вряд ли, опасность от подобной двойной игры слишком велика. Ещё один факт: эта их агентурная сеть находится внутри японских правительственных департаментов, так и должно быть, если им удалось завербовать сотрудников Следственного управления общественной безопасности — СУОБ. Однако «Чертополох» с самого начала занимался главным образом промышленным шпионажем, а Сергей только что сказал ему, что американцы допустили ошибку, не воспользовавшись этой сетью раньше. Открывающиеся возможности казались Райану настолько необычными, что отвлекли его внимание от остальных аспектов признания Головко.
— Сергей Николаевич, у нас мало времени. Ты клонишь к чему-то. К чему именно?
— Я предлагаю совместные действия. У меня есть на это разрешение президента Грушевого. — Он не сказал «сотрудничество», заметил Джек, но даже такое предложение ошеломило американца.
Ещё никогда, ещё ни разу в истории — за исключением плохих шпионских фильмов — КГБ и ЦРУ не вели совместных действий по сколько-нибудь важным вопросам. Да, конечно, в мире произошли радикальные перемены, но КГБ, даже в своём новом воплощении, все ещё старался завербовать агентов в Америке и действовал весьма успешно. По этой причине мы и не доверяем русским. Но только что руководитель русской разведки всё-таки сделал такое предложение. Почему?
Потому что русские напуганы. Чем?
— Я сейчас поговорю с Мэри-Пэт и представлю твоё предложение президенту. — Райан ещё не был уверен, как сделать это. А вот Головко, несомненно, понимал ценность выдвинутого им предложения. Вряд ли нужно быть слишком уж проницательным, чтобы догадаться каким будет ответ.
И снова Райан мысленно увидел улыбку на лице русского разведчика.
— Если Фоулеева не согласится, это меня несказанно удивит, Джек. Я буду у себя в кабинете ещё несколько часов.
— Я тоже. Спасибо, Сергей.
— До свидания, доктор Райан.
— Это показалось мне очень интересным, — послышался голос Робби Джексона, стоящего в дверях. — Похоже, ты тоже провёл бессонную ночь.
— Да, в самолёте. Хочешь кофе? — спросил Джек.
Адмирал покачал головой.
— Нет, спасибо. Ещё одна чашка, и у меня начнут дрожать руки. — Он вошёл в кабинет и сел.
— Плохо?
— И становится все хуже. Мы все ещё не подсчитали, сколько военнослужащих находится в Японии, поскольку там немало проезжающих. Час назад в Якоте приземлился С-141 — и тут же связь с ним прервалась. Проклятый самолёт был вынужден совершить там посадку — у него что-то случилось со средствами связи или, скорее, не хватило горючего, — сообщил Робби. — В экипаже четыре или пять человек, не помню. Госдеп пытается выяснить, сколько там бизнесменов. В результате мы получим приблизительное число, но нужно принять во внимание и туристов.
— Заложники… — пробормотал Райан и нахмурился. Адмирал кивнул.
— Не меньше десяти тысяч.
— А две подводные лодки?
Джексон отрицательно покачал головой.
— Погибли, с них никто не спасся. Самолёт, вылетавший к месту их гибели, вернулся на «Стеннис». Сейчас авианосец направляется в Пирл-Харбор на скорости двенадцать узлов. «Энтерпрайз» пробует провернуть один гребной вал и находится на буксире, делает узлов шесть. Не исключено, что повреждения не столь серьёзны, как сообщил нам командир. Навстречу идёт океанский буксир. Мы послали несколько самолётов Р-3 к Мидуэю для противолодочного патрулирования. Будь я на месте противника, попытался бы потопить авианосцы. «Джонни Реб» сможет отбиться, а вот «Энтерпрайз» — прекрасная цель. Главнокомандующий беспокоится о нём. Мы утратили способность контролировать ситуацию силовыми методами, Джек.
— Как на Гуаме?
— Связь со всеми островами Марианского архипелага прервана. — Джексон объяснил, как говорил по телефону с Орезой. — Он может всего лишь информировать нас о том, насколько плохо наше положение.
— У тебя есть предложения?
— Мои люди изучают различные варианты, однако, чтобы взяться за это дело всерьёз, нам нужно знать, каковы намерения президента. Насколько серьёзно он относится к этому? — спросил адмирал.
— Скоро сюда приедет японский посол.
— Великолепно. Но вы не ответили на мой вопрос, доктор Райан.
— Ответ и мне пока неизвестен.
— Это должно укрепить мою решимость?
Капитан первого ранга Бад Санчес чувствовал, что оказался в редкостном положении. Успешная посадка противолодочного самолёта S-3 «викинг» не была такой уж трудной. В конце концов, «гуверы» — послушные самолёты, они совершают посадку на малой скорости, да и над лётной палубой дул встречный ветер узлов в двадцать. Теперь все авиакрыло находилось на борту «Джона Стенниса» и его авианосец улепётывал с места аварии.
Да, огромный авианосец старался уйти отсюда с максимально возможной скоростью. Он не шёл навстречу опасности, как этого требовали традиции Военно-морского флота США, а плыл на одном винте обратно в Пирл-Харбор. Пять эскадрилий истребителей и штурмовиков безмолвно застыли ровными рядами на его лётной палубе, готовые к боевым операциям, но неспособные попытаться взлететь — разве что в случае крайней необходимости. Причина заключалась в весе и ветре. Во время лётных операций, когда самолёты взлетают или совершают посадку, авианосцы направляются навстречу ветру, они оснащены мощными двигателями, разгоняющими корабль до такой скорости, что над палубой возникает максимально сильный встречный поток воздуха. Этот воздушный поток в сочетании с ускорением, придаваемым самолётам паровыми катапультами, создаёт необходимую подъёмную силу. Таким образом, способность самолётов к взлёту прямо зависит от этого потока, а с тактической точки зрения сила воздушного потока оказывает влияние на подъёмный вес самолётов, куда включаются топливо и боезапас. В создавшейся ситуации самолёты Санчеса могли взлететь, но без запаса горючего, необходимого для того, чтобы оставаться в воздухе и преследовать цели над морской поверхностью и даже без минимального боезапаса. Командир авиакрыла пришёл к выводу, что его истребители способны защитить флот от воздушной угрозы примерно в радиусе ста миль. Однако такая опасность отсутствовала, и хотя направление отхода японской эскадры было известно, она находилась за пределами досягаемости грозных истребителей и штурмовиков Санчеса. Правда, у него все равно не было приказа, позволяющего осуществить подобный акт возмездия.
Ночь на море обычно прекрасное зрелище и доставляет удовольствие, но не на этот раз. Свет луны в последней четверти и бесчисленных звёзд, отражающийся от гладкой морской поверхности, заставлял всех нервничать. Вне зависимости от затемнения боевые корабли были отчётливо видны. Единственными боевыми машинами авиакрыла Санчеса, находящимися в воздухе, являлись противолодочные вертолёты, мигающие габаритные огни которых мелькали главным образом впереди авианосцев, рядом с передовыми кораблями боевого охранения. Хорошо было то, что малая скорость создавала благоприятные условия для гидроакустических систем эсминцев и фрегатов, буксировавших за собой пассивные антенны, которые
