хочется, чтобы вы присутствовали и могли потом подтвердить, что нами не было совершено ничего противозаконного. — К тому же, подумал Клайн, если её квартира подключена к охранной сигнализации, не хватало ещё, чтобы их арестовали. — Нельзя терять ни минуты. Эта женщина тяжело больна.
— О'кей, моя машина у входа. — Они последовали за полицейским.
— Ты послал факс в Атланту? — спросил Куинн Клайна. Тот покачал головой.
— Давай сначала осмотрим её квартиру. — Профессор решил не надевать пальто. На улице было очень холодно, и вирус не выдержит столь низкой температуры в том маловероятном случае, если на халат что-то попало. Рассудок говорил Клайну, что ему не может угрожать сколь-нибудь серьёзная опасность. Ему не приходилось встречаться с больными, заразившимися лихорадкой Эбола, но он был с ней хорошо знаком. К сожалению, очень часто люди приходят в больницу с болезнями, причины заражения которыми не могут объяснить. В большинстве случаев после тщательного расследования удаётся выяснить, как заразился больной, но это бывает не всегда. Даже при СПИДе существуют случаи, которые не поддаются объяснению. Но такое случается редко, и ему хотелось надеяться, что пациент «Зеро» не относится к этой категории. Выйдя на улицу, профессор Клайн почувствовал, как его охватила дрожь. Температура воздуха опустилась ниже нуля, и с озера Мичиган дул северный ветер. Но дрожал он не от этого.
Прайс приоткрыла дверь и заглянула в носовой отсек. Свет был выключен, горел лишь тусклый ночник. Президент лежал на спине, и его храп был слышен, несмотря на гудение двигателей.
Андреа едва удержалась от соблазна подойти к нему на цыпочках и накрыть одеялом. Однако она улыбнулась и закрыла дверь.
— Может быть, всё-таки существует на свете такая штука, как справедливость? — заметила она, обращаясь к агенту Раману.
— Ты имеешь в виду выступление этого корреспондента?
— Да.
— Я не так уж в этом уверен. — В голосе Джеффа прозвучало сомнение.
Они оглянулись вокруг. Наконец все уснули, даже глава президентской администрации. В верхней носовой кабине пилоты занимались своим делом, как и остальной персонал ВВС. Это действительно был ночной перелёт, поскольку лайнер летел с запада на восток, навстречу часовым поясам, и после посадки глаза у всех будут красными от усталости. Сейчас «ВВС-1» находился над центральным Иллинойсом. Оба агента вернулись к своим креслам. Три телохранителя, негромко переговариваясь, играли в карты. Остальные агенты из личной охраны президента читали или дремали.
Из центра связи по винтовому трапу спустилась сержант ВВС с папкой в руках.
— «Молния» для босса, — сообщила она.
— Это действительно так важно? Часа через полтора мы прилетаем в Эндрюз.
— Я только что извлекла страницы из факса, — напомнила сержант.
— О'кей. — Прайс взяла папку и пошла в сторону кормы, где расположился Бен Гудли. Это его дело говорить президенту о том, что происходит в мире, или, как в данном случае, оценить важность полученной «молнии». Андреа потрясла Бена за плечо. Офицер службы национальной безопасности открыл один глаз.
— Да?
— Будить босса из-за этого или нет?
Гудли открыл папку и просмотрел её содержимое.
— Можно подождать. Адлер знает, чем занимается, да и в Госдепе есть рабочая группа, собранная специально для этого. — Не говоря больше ни слова, он снова откинулся на спинку кресла.
— Ни к чему не прикасайтесь, — предостерёг Клайн полицейского. — Вам лучше всего остаться у входа, но если вы захотите следовать за нами, то ничего не трогайте. Одну минуту. — Врач сунул руку в пластмассовую сумку, которую захватил с собой, и достал хирургическую маску в запечатанном стерильном пакете. — Вот, наденьте её.
— — Как скажете, док.
Клайн передал ему ключ от входной двери. Отпереть замок не составило труда, однако в квартире действительно была установлена охранная сигнализация. Контрольная панель находилась рядом с дверью, но оказалось, что сигнализация не включена. Оба врача надели маски и натянули на руки перчатки из латекса. Прежде всего они включили свет.
— Что мы ищем? — спросил Куинн.
Клайн уже внимательно оглядывался по сторонам. При их появлении навстречу не выбежала ни собака, ни кошка. Не было здесь и птичьей клетки. В глубине души профессор надеялся, что в квартире окажется ручная обезьянка, но это было бы слишком просто. Впрочем, лихорадка Эбола не очень-то жаловала обезьян. Вирус убивал их с такой же быстротой, как и людей. Растения, подумал он. Разве не может оказаться, что носителем вируса Эбола является не живое существо? Странно, конечно, но мало ли…
В квартире были комнатные растения, однако ничего экзотического среди них не оказалось. Врачи стояли посреди гостиной; ни к чему не прикасаясь руками в перчатках и медленно обводя взглядами комнату.
— Я ничего не вижу, — сообщил Куинн.
— Я тоже. Пошли на кухню.
В кухне тоже были растения, причём два в маленьких глиняных горшках походили на какую-то траву. Клайн не знал, что это такое, и решил захватить их с собой.
— Погоди. — Куинн выдвинул ящик буфета и извлёк пластиковые пакеты для продуктов, укладываемых в морозильник. Горшки с травами поместили в пакеты, и Куинн тщательно закрыл их. В холодильнике тоже не было ничего необычного. В морозильнике тоу… Никакой необычной экзотической пищи… Пациентка питалась исключительно американскими продуктами.
Спальня была спальней и более ничем. Растения в ней отсутствовали.
— Может быть, какая-нибудь одежда? Из кожи? — предположил Куинн. — Сибирская язва может…
— Вирусы Эбола слишком деликатны для этого. Мы знаем, с чем имеем дело. Они не могут выжить в такой среде, никак не могут, — покачал головой профессор. Они знали слишком мало об этих крохотных мерзавцах, но в Центре по исследованию инфекционных болезней в Атланте сумели установить годные для них параметры окружающей среды и узнали, сколько времени выживает вирус в разнообразных условиях. В это время года Чикаго был так же негостепреимен для вируса Эбола, как и доменная печь. Орландо, где-то ещё на юге страны — может быть. Но Чикаго? — Мы ничего не обнаружили, — разочарованно произнёс он.
— Может быть, растения?
— Ты ведь знаешь, как трудно пройти с растениями через таможню?
— Никогда не пробовал.
— А вот мне довелось, я однажды попытался привезти дикие орхидеи из Венесуэлы… — Клайн ещё раз оглянулся вокруг. — Здесь нет ничего, что могло бы представить для нас интерес, Джо.
— Если надежды на её выздоровление практически нет…
— Да. — Он провёл руками в перчатках по темно-зелёным брюкам. Внутри резиновых перчаток руки стали влажными от пота. — Если нам не удастся определить, откуда появился вирус… если мы не сможем объяснить причину возникновения болезни… — Он посмотрел на своего более молодого коллегу. — Мне нужно возвращаться. Я хочу ещё раз посмотреть на строение этого вируса.
— Алло, — пробормотал Гас Лоренц и посмотрел на часы. Какого черта?
— Гас? — послышался голос в телефонной трубке.
— Слушаю. Кто это?
— Марк Клайн из Чикаго.
— Что-то случилось? — спросил Лоренц, ещё не проснувшись окончательно. Услышав ответ, он широко открыл глаза.
— Мне кажется, нет, Гас, я уверен, что у нас пациент, больной лихорадкой Эбола.
— Откуда ты знаешь это?
— Я обнаружил «пастуший посох». Сам сделал микрографию. Это действительно он, никаких сомнений, Гас. Мне хотелось бы ошибиться, но это действительно вирус лихорадки Эбола.
