Медведь и Дракон

я знаю, что ты говоришь от имени нашей страны и нашего народа, но, подобно тому, как мы не должны недооценивать наших врагов, нам не следует недооценивать нашу силу. Один раз мы уже воевали с американцами и нанесли им самое тяжёлое военное поражение в их истории. Разве это не правда?

– Это верно, для них это была большая неожиданность, но за счёт потери миллиона людей, включая сына Мао. А почему? Потому, что мы переоценили наши возможности.

– Только не на этот раз, Фанг, – заверил всех Луо. – Только не на этот раз. Мы сделаем с русскими то же самое, что сделали с американцами на реке Ялу. Мы нанесём неожиданный и мощный удар. Там, где они слабы, мы рванёмся вперёд. Где они сильны, мы окружим их и уничтожим. В 1950 году у нас была крестьянская армия с лёгким оружием. Сегодня, – продолжал Луо, – у нас современная армия. Сейчас мы можем наносить такие удары, о которых в то время не могла мечтать даже Америка. Мы победим, – убеждённо закончил министр обороны.

– Товарищи, неужели мы хотим остановиться сейчас? – спросил Чанг, чтобы покончить с дебатами. – Неужели мы хотим обречь нашу страну на экономическую и политическую отсталость и нищету? Ведь вопрос сейчас заключается именно в этом. Если мы опустим руки, то обречём нашу страну на политическую гибель. Кто из нас хочет этого?

Как и следовало ожидать, никто, даже Киан, не решился поднять брошенную перчатку. Голосование было чисто формальным и потому единодушным. Как всегда, Политбюро достигло единодушия ради собственных интересов. Министры разошлись по своим кабинетам. Чанг задержал Тана Деши на несколько минут, перед тем как вернуться к себе. Ещё через час он зашёл к своему другу Фангу Гану.

– Ты не сердишься на меня? – спросил Фанг.

– Голос осторожности никогда не оскорбляет меня, мой старый друг, – ответил Чанг, опускаясь в кресло напротив стола хозяина кабинета. Теперь он мог позволить себе быть великодушным. Он одержал победу.

– Меня пугают эти события, Чанг. Мы всё-таки недооценили американцев в 1950 году и понесли огромные потери.

– Людей у нас больше чем достаточно, – напомнил ему старший министр без портфеля. – И это поможет Луо чувствовать свою ценность.

– Можно подумать, что он нуждается в этом. – Фанг махнул рукой, демонстрируя своё недовольство этим солдафоном.

– Даже собака может оказаться полезной, – напомнил ему гость.

– Чанг, что, если русские окажутся сильнее, чем ты думаешь?

– Я уже позаботился об этом. Мы нарушим стабильность внутри их страны через два дня, в тот самый день, когда начнётся наше наступление.

– Каким образом?

– Ты помнишь неудачное покушение на старшего советника Грушевого, этого Головко?

– Да, и я советовал не совершать этого покушения, – напомнил ему Фанг.

– И в этом, возможно, ты был прав, – признался Чанг, чтобы успокоить хозяина кабинета. – Но у Тана появилась возможность и более надёжный способ. Что может быть лучше для дестабилизации России, чем устранение её президента? Мы можем сделать это, и Тан уже получил приказ.

– Ты хочешь убить главу правительства в иностранном государстве? – спросил Фанг, удивлённый такой смелостью. – Что, если ты потерпишь неудачу?

– Мы вступаем в войну с Россией в любом случае. Что мы теряем? Ничего – но можем добиться многого.

– Но политические последствия… – начал Фанг.

– Что, если они ответят нам таким же оружием?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты имеешь в виду покушение на Ху? – Выражение его лица давало настоящий ответ на вопрос: Китай только выиграет из-за исчезновения этого ничтожества. Но Чанг не решился произнести это вслух, даже наедине с Фангом в его кабинете. – Тан гарантировал мне, что наша физическая безопасность идеальна. Идеальна, Фанг. В нашей стране не проводится никаких иностранных разведывательных операций.

– Я полагаю, что каждая страна говорит подобным образом – за мгновение до того, как крыша обрушивается на головы членов их правительства. У нас хорошая шпионская сеть в Америке, например, и за это следует поблагодарить нашего замечательного товарища Тана. Но высокомерие опережает катастрофу на один шаг, и такие неудачи всегда оказываются неожиданными. Нам не следует забывать этого.

– Нельзя бояться всего, – отмахнулся Чанг.

– Это верно, но ничего не опасаться тоже неразумно. – Фанг замолчал, чтобы загладить свою смелость. – Чанг, ты, наверно, считаешь меня старой бабой.

Это заставило другого министра улыбнуться.

– Старой бабой? Нет, Фанг, ты являешься нашим товарищем уже много лет и одним из самых умных людей в Политбюро. Почему, ты думаешь, я привлёк тебя в члены Политбюро?

Чтобы заполучить мой голос, разумеется, – подумал Фанг, но промолчал. Он уважал своего старшего коллегу, но не закрывал глаза на его недостатки.

– За это я благодарен тебе.

– За это должен быть благодарен народ, ты так заботливо относишься к его нуждам.

– Разумеется, нужно помнить о рабочих и крестьянах. В конце концов, это им мы служим. – Идеологическое высказывание как нельзя лучше подходило к этому моменту.