давя на губы.
Сорель инстинктивно прижалась к нему и обвила руками под пиджаком. Но Блейз, не отрывая губ, крепко взял ее за запястья и перевел руки ей за спину, отчего она прогнулась и вдавилась в него всем телом.
Когда он наконец отстранился, то тяжело дышал и долго не мог остановить выбившееся из ритма дыхание.
— Иди к черту, Сорель, зачем ты возвращаешь меня в прошлое?
Не дожидаясь ответа, он снова стал ее целовать, как будто не мог надолго оторваться, и теперь одной рукой гладил ее от бедра до груди, задерживаясь на выпуклостях.
Сорель обвила его рукой за шею, и он застонал, задержал руку на ее груди и крепче прижал ее к себе за талию.
Поцелуй стал еще более чувственным, и Блейз, прервав его, оставил руку лежать на груди Сорель. Блестящие глаза бегали по ее пылающему лицу.
— Ты этого хотела? — не справившись с дыханием, спросил Блейз.
— Да, — призналась она. И больше чем этого. Но только не сейчас и не здесь, когда рядом родители и сквозь деревья пробивается свет. — Ты тоже хотел.
Он не отрицал. Все еще держа ее в объятиях, он окинул ее лицо взглядом, предвещающим бурю.
— Ты получила, что хотела. Удовлетворена? — и Блейз оттолкнул ее от себя.
Сорель пришлось сдержать горький смех. Она была так не удовлетворена, как никогда в жизни, и он, кажется, тоже. Она уже ощутила физическое доказательство его желания. Она продолжила пытку, спросив:
— А ты?
— Ты знаешь ответ, — резко заскрежетал он. — Когда ты научилась дразниться?
— Я не дразню тебя. — Обвинение явно несправедливо: никогда ни к одному мужчине она не испытывала такого чувства, как к Блейзу.
— Нет? Тогда, может, продолжим то, что начали?
Голос звучал так враждебно, что Сорель прикусила губу.
— Но ты меня ненавидишь, — промолвила она.
Блейз пробормотал что-то сквозь зубы и опять провел рукой по волосам.
— Я тебя не ненавижу, Сорель, я уже говорил. Просто я не люблю, когда мной манипулируют.
— Значит, опять я виновата?
— Нет. В преступлении участвовали двое, я его добровольный соучастник, просто мне не следовало позволять тебе втягивать меня в него.
Ей и самой не следовало. Сорель приподняла голову и постаралась придать себе вид мудрой женщины.
— Подумаешь, всего лишь поцелуй. Ведь не землетрясение же.
— Ты чертовски хорошо знаешь, что здесь дальше заходить нельзя, — грубо оборвал Блейз, откликаясь на ее мысли. — Так что ты в безопасности — пока.
— Ты произнес угрозу или обещание? — легким тоном спросила она.
Он угрюмо сжал губы, но потом коротко и хрипло засмеялся.
— Кажется, ты меня просишь? Помню, когда-то девчонкой ты бросала игрушку, но стоило другому ребенку к ней прикоснуться, ты на него набрасывалась и отбирала. Сейчас ты устраиваешь что-то похожее?
Как он смеет сравнивать ее чувства с дурным поведением ребенка, о котором она даже не помнит?
— Ничего подобного!
Блейз опять стоял, засунув руки в карманы, но плечи он успел расправить, хотя тело осталось напряженным.
— Значит, для тебя поцелуй — небольшая шалость под луной?
Луна уже висела в небе, низкая, серебряно-золотая.
— А тебе какое дело?
Он молчал. Потом сделал короткое движение, приглашая Сорель пройти вперед.
— Родители, вероятно, уже волнуются, куда мы подевались.
Явно надуманное объяснение вызвало у нее скептическую улыбку. Они вернулись в дом, и до конца вечера Блейз просидел молча и отвечал только тогда, когда к нему обращались. Сорель вздохнула с облегчением, когда Рода наконец устала и Айен потянул их ехать домой.
С Блейзом они увиделись на дне рождения Марты несколько дней спустя. Марта отмечала свое тридцатилетие. Сорель привела с собой Крега, подозревая, что там будет Блейз. Она пыталась забыть его, но, войдя в комнату, все время оглядывалась и, когда он наконец пришел, сразу его увидела. И сразу увидела, что Блейз пришел один.
Гости приветствовали его поцелуями в щеку, а он огляделся, и глаза его вспыхнули, когда он увидел рядом с Сорель мужчину.
Крег подтвердил его приход.
— А вот и твой старый приятель, — сказал он.
— Да. — Она намеренно отвела глаза от Блейза и сосредоточилась на своем сопровождающем.
Крег внимательно посмотрел на нее.
— Кажется, он сегодня не слишком приветлив.
— Он без подружки — наверное, скучает по ней.
— А не потому, что я с тобой?
— Нет, конечно. — Но его слова ее тронули, и она покраснела под понимающим взглядом Крега.
Спиной почувствовав приближение Блейза, она заставила себя не оборачиваться, пока не услышала его ровный голос:
— Привет, Сорель. И… Крег, кажется?
Пришлось посмотреть на него; он разглядывал Крега спокойным, невыразительным взглядом. Как будто что-то хрустнуло в воздухе, и Сорель придвинулась к Крегу, инстинктивно ища защиты.
Блейз перевел взгляд на нее, насмешливо скривив рот. Во взгляде крылось какое-то послание; Крег прав — Блейз настроен совсем не по-дружески.
— Крег, ты помнишь Блейза? — Сорель вцепилась ему в руку.
— Конечно. — Крег взял ее за руку.
Она спросила:
— А где Чери?
Вопрос оказался не к месту. Блейз коротко ответил:
— Не со мной.
Сорель подумала — может, они поссорились? — и сама устыдилась той радости, которая наполнила ее сердце.
Крег предложил пойти выпить.
— Выпивка вон там, — показал он на стол, временно служивший баром.
— Спасибо, позже, — отреагировал Блейз. Повернувшись к Сорель, он спросил: — Как твоя мать перенесла выход в гости? Мы ее не слишком утомили?
— Она чувствует себя хорошо. — Неужели Айен ему не говорил? — Она осталась очень довольна.
— Надеюсь, ты тоже. — Голос звучал гладко, как крем. — Особенно мне понравилась наша прогулка по саду.
Непроницаемое выражение его лица и вспышка огня в глазах говорили о том, что Блейз объявляет войну. Сорель холодно ответила:
— Я всегда наслаждалась обществом твоих родителей.
Вспышка повторилась, губы изогнулись в улыбке.
— Марта очень хвалила тебя, она просто в восторге от того, что ты делаешь в магазине, и считает,
