— Доверие — вещь обоюдная, — мудро заметил он.
К прилавку приблизилась женщина с недовольным мальчиком и спросила:
— У вас есть что-нибудь на него для свадьбы? Девятый размер.
Блейз отступил, но, когда они с Поппи в два часа закрывали магазин, снова оказался рядом.
— Ты обедала?
У них с Поппи был даже не ланч — они просто в подсобке выпили кофе с печеньем.
— Я не хочу.
Поппи смотрела на них с любопытством.
— Ребята, куда вы намылились?
— Никуда, — буркнула Сорель, но Блейз громко сообщил:
— Искать квартиру для Сорель. Поедешь с нами?
Сорель разинула рот, но Поппи пришла в восторг.
— Здорово! Я в этом деле разбираюсь. У меня папа — строитель. Когда-нибудь я сдам экзамены и тоже буду заниматься этим бизнесом.
Как ему удалось? — раздраженно думала Сорель, идя рядом со щебечущей Поппи к его машине. Он ведь не мог знать, что Поппи согласится. Возможно, он и сам не ожидал, но Поппи так заахала от радости, что Сорель не стала спорить с Блейзом.
Первая попытка кончилась неудачей — квартира слишком мала, окна выходили на задний двор малосимпатичного жилого комплекса. На вторую Сорель могла согласиться, но Блейз указал на подтек на стене, а Поппи сунула нос в шкаф и заявила, что там сыро.
— У тебя будут бесконечные проблемы с плесенью, вещи испортятся, — предупредила она, и Сорель неохотно уступила. — Дай-ка мне газету. — Поппи выхватила газету из рук Сорель, как только они уселись в машину. — Что-нибудь найдем.
Перегнувшись через кресло к сидящей впереди Сорель, Поппи расспросила о ее пожеланиях насчет квартиры и сделала пометки. Блейз протянул ей телефон, она сделала несколько коротких звонков, Блейз отдал карту Сорель и поехал по следующему адресу.
В пять часов они нашли очаровательную трехкомнатную квартиру, расположенную в задней части старинного бунгало; в передней ее части жила одинокая вдова. Частично обставленная квартира имела выход в небольшой мощеный внутренний дворик — патио, — отделенный шпалерами от довольно большого сада. Сорель с первого взгляда полюбила замкнутое со всех сторон место, и даже Поппи одобрила.
Миссис Греншоу с некоторым испугом смотрела на Поппи, но, когда узнала, что жить здесь будет другая женщина, успокоилась. Сорель уже решила, что берет квартиру, и тут вдруг хозяйка задушевным тоном произнесла:
— Я хочу спросить: не мог бы ваш муж постричь газоны? Вообще-то я справляюсь с садом, но…
Сорель сначала оторопела, потом твердо сказала:
— Блейз мне не муж.
— О-о. — Блеклые глаза с видимым разочарованием уставились на Блейза. — Значит, он ваш партнер? Не беспокойтесь, у меня широкие взгляды.
— Нет! — Сорель раздражала усмешка, которую Блейз безуспешно пытался скрыть. — Мы просто друзья. Квартира для меня одной.
Он незаметно подмигнул ей и уверенно произнес:
— Мы очень большие друзья.
— О-о. — Миссис Греншоу заколебалась. — О, извините, я бы хотела пару… мужчина в доме, знаете ли…
В объявлении говорилось: «для достойной пары», но Сорель не подумала, что такая оговорка была условием сдачи жилья.
Блейз успокоил вдову:
— Тем не менее я буду рад постричь вам газоны. В субботу устроит?
Миссис Греншоу смутилась. И неудивительно, подумала Сорель.
— Я сама способна толкать газонокосилку, — проговорила Сорель, закипая.
— Ты когда-нибудь держала ее в руках? — нежно спросил Блейз, ужасно довольный собой.
Нет, но она научится. Интересно, а он сам когда-нибудь косил газоны? Но сейчас не место и не время спрашивать о таких вещах. Игнорируя вопрос, она обратилась к миссис Греншоу:
— Я хочу внести задаток.
Дело было сделано. Они отвезли домой вполне удовлетворенную Поппи, и только тогда Сорель повернулась к Блейзу и спросила:
— С какой стати ты предложил хозяйке косить ее газоны?
— Но ведь ты хотела получить квартиру? — Он сосредоточенно вел машину, выезжая из переулка на главную дорогу.
— Хотела.
— Ну а для нее много значило, будут ли жильцы косить газоны.
— Почему ты должен косить газоны совершенно чужой женщине?
— С каких пор ты стала чужой женщиной? Ведь газон будет также и твой.
— Ты не обязан косить мне газон!
— Я хочу, — спокойно ответил он.
— А я не хочу!
— Поздно. Я уже обещал.
— Можешь разобещать!
— Извини, но ничего уже сделать нельзя.
Ей захотелось его ударить.
— Значит, вот в чем дело? Не можешь забыть? Когда ты избавишься от своей проблемы?
Блейз остановился на красный свет, повернулся к ней, и при виде его горящих глаз у нее душа ушла в пятки.
— Когда ты будешь в моей кровати, в моих руках, голая, подо мной — так, как мы всегда хотели. Когда ты будешь заниматься со мной любовью без всяких ограничений и без оглядки. Когда ты в экстазе будешь выкрикивать мое имя, когда примешь меня в себя, горячо и радостно. Когда ты придешь ко мне и твои прекрасные груди будут под моими ладонями, а руки обовьют мою шею. — Блейз замолчал, потом проскрежетал: — Мне даже думать об этом трудно.
Сорель лишилась дара речи. Нарисованная им картина была так эротична, что она не могла не то что думать — дышать. Непрошеные фантазии кружили голову, тело отреагировало так, что она возблагодарила небо, что ничего не видно. Она не могла отвести от него глаз, хотя понимала, что в них должно отражаться ее желание.
Смутно она видела какое-то движение, слышала неясные крики. Наверное, свет уже давно зеленый.
Блейз на несколько секунд задержал ее взгляд, потом еще сильнее вывернул голову в ее сторону, пробормотал: «Отлично!» — и вдавил ногой педаль.
Сорель вцепилась ногтями в ладони и всеми силами старалась сдержать дыхание. Лицо горело.
Когда подъехали к дому, она уже почти успокоилась. Блейз, как обычно, оставался невозмутимым и погруженным в себя.
Трудно догадаться, о чем он думает. Это одна из причин, почему вспышки необузданной, темной страсти выводили ее из себя.
Блейз повернулся к ней, в глазах жили остатки агрессии. Сдерживая стремление кубарем выкатиться из машины, Сорель напряженно поблагодарила:
— Спасибо за помощь.
— Я тоже хотел, чтобы ты нашла квартиру. — От легкой улыбки его лицо посветлело. — Твоя Поппи — прямо фейерверк. Под конец она могла веревки вить из старой дамы.
Сорель с облегчением рассмеялась.
— Не преувеличивай.
— Сейчас я не преувеличиваю. Все еще впереди.
