Хотя вырваться отчаянно хотелось. Знал бы папаша, насколько осложнил ей жизнь! То, что на похоронах могло пройти естественно и просто, в других условиях будет выглядеть нарочито и грубо. Придётся изобретать всякие тонкие ходы, пускаться на хитрости, прибегать к уловкам…
Нельзя сказать, чтобы Людмила была к этому не готова. Напротив, она с самого утра запаслась одной хитрой штучкой — как раз на тот случай, если не сумеет смешаться с толпой. Нет, она, конечно, не предполагала, что папаша поведёт себя, точно закомплексованный идиот, и сорвёт ей всю операцию, но толпа могла попросту отторгнуть чужую. А если Эта Тварь в своё время не постеснялась смешать дочь с грязью, то, и открой Людмила, кем она ей приходится, её определённо встретили бы враждебным молчанием.
Одним словом, неудачу она предусмотрела и думала, что подстраховалась. Миниатюрный «жучок», похожий на булавку с чёрной головкой, и принимающее устройство, оформленное в виде плейера с наушниками, давали возможность подслушать любой разговор в радиусе ста метров. Так, во всяком случае, уверял приятель Людмилы, кладовщик магазина «Системы безопасности», у которого она позаимствовала игрушку. Правда, сначала нужно было как-то прицепить «жучка» к одежде подслушиваемого, но с этим Людмила надеялась справиться без труда. И только у морга до неё дошло, насколько чудно она будет смотреться на похоронах с плейером в кармане и проводами, свисающими с ушей. Таким образом, запасной вариант сразу отпал. А основной с треском провалился из-за папаши.
Только под самый конец, когда гроб опустили в могилу и участники церемонии начали кидать на него комья грязи, Людмила с отцом примкнули к остальным. И тогда на один короткий миг ей показалось, что все ещё уладится. Маленькая брюнетка, распоряжавшаяся на похоронах, подошла к ним и предложила поехать на поминки. Сердце Людмилы радостно встрепенулось, она уже открыла рот, чтобы с благодарностью принять приглашение… Как вдруг папаша окончательно погубил дело своим вежливым, но твёрдым отказом.
Домой ехали молча. Людмила злилась, а папаша все ещё пребывал в своей странной отключке. И, как потом выяснилось, лучше бы он так и продолжал изображать слепоглухонемого до самого вечера.
— Ну как? — набросилась на внучку Светлана Георгиевна, едва они уединились в Люсиной комнате. — Познакомилась с Елизаветой? Видела любовника Таисьи? Узнала, что он за человек?
Накануне они с бабушкой обсуждали возможность обратиться к любовнику матери за денежным вспомоществованием в счёт будущего наследства.
— Я выяснила: по закону ты можешь вступить в права наследования не раньше, чем через шесть месяцев, — говорила Светлана Георгиевна. — Как мы проживём эти полгода? На одних твоих репетиторов уходит полтысячи долларов в месяц. Я уже не говорю, что ты не привыкла себе в чем-то отказывать. Видит бог, я старалась экономить, но эта твоя летняя поездка в Чикаго слопала все сбережения. Ну скажи, почему ты не могла погружаться в английский хотя бы в Англии? Все вышло бы дешевле… Ну ладно, не о том речь. Нам нужно как-то продержаться эти полгода. Потом деньги будут. Таисья всегда была неприхотливой, на себя почти не тратилась — ела что попало, одевалась, как чучело. Не думаю, что она изменилась в этом отношении. Нищенская психология — это на всю жизнь. А зарабатывала она, сама знаешь, сколько. Правда, любовник её, может быть, совсем из другого теста, но явного альфонса она бы не потерпела, гордость бы не позволила. Гордости у неё было немерено, это факт. В общем, я не сомневаюсь, что у неё целое состояние где-нибудь под матрасом припрятано. Да ещё двухкомнатная квартира в «сталинском» доме, и район зелёный — Лосиный остров в двух шагах. Тысяч пятьдесят за неё можно выручить, это как минимум.
— Ты предлагаешь взять деньги в банке под залог квартиры?
— Нет, боюсь, в банке, когда узнают, что там прописан малолетний ребёнок, не захотят с нами связываться. Если, не дай бог, Таисья оставила завещание в пользу отца ребёнка, нам через полгода придётся отстаивать свои права в суде. Я предлагаю тебе завтра разузнать все, что можно, про этого человека. Покрутись незаметно рядом с разными группками. На похоронах всегда кто-нибудь сплетничает, а тут такой повод — любовник с осиротевшим ребёнком. Но самое главное — постарайся завязать знакомство с Елизаветой. Она должна знать любовника Таисьи лучше, чем кто-либо другой. И живут соседями, и с Таисьей она дружила. Только действуй осторожно. Помни: Елизавета всегда поддерживала твою мать. И тогда, двенадцать лет назад, тоже.
— Тогда она и говорить со мной не захочет.
— Не думаю. Только сумасшедший способен столько лет держать зло на ребёнка, а Елизавета запомнилась мне вполне благоразумной особой. Конечно же, она должна отнестись к тебе с сочувствием. Ты не видела мать много лет, Таисья ни разу даже не попыталась восстановить с тобой отношения, так и умерла, не помирившись с дочерью. А ты, несмотря ни на что, все-таки пришла на её похороны. Чувствуешь, какая выигрышная позиция? Время, место, обстоятельства — все на твоей стороне. Только, пожалуйста, следи за своими словами и выражением лица, хорошо?
— Понимаю, не маленькая. Значит, сначала я слушаю сплетни о любовнике, потом вычисляю Елизавету, завязываю с ней знакомство и выспрашиваю о том же любовнике. А потом?
— А потом мы будем действовать. Как — зависит от того, что ты узнаешь. Если он приличный человек, мы поедем к нему, объясним, что оказались в стеснённых обстоятельствах и предложим сразу поделить деньги, оставшиеся от Таисьи. Или, если деньги недоступны — например, переведены в акции или лежат в банке на её счёту, — попросим тысяч десять в долг. Долларов, конечно. Если же выяснится, что он прохиндей, я добьюсь, чтобы в квартире немедленно провели полную опись имущества. А Елизавета подскажет, какие ценности уже пропали.
— Но это не поможет нам получить деньги сейчас.
Бабушка вздохнула:
— Верно, не поможет. Но мы хотя бы будем точно знать размер твоего наследства. Вероятно, я смогла бы набрать некоторую сумму в долг, но кредиторы всегда предпочитают знать точные цифры и сроки.
Такой вот разговор состоялся у Людмилы с бабушкой накануне. А теперь Людмиле предстояло выложить свои скверные новости. Лучше вывалить их все сразу.
— Три раза нет. Я не познакомилась с Елизаветой. Не видела любовника Таисьи, а если и видела, то не знаю этого. И не выяснила, что он за фрукт. У меня даже не было возможности послушать сплетни. Знала бы, что так обернётся, подсыпала бы утром папочке в кашу слабительного! — И она коротко рассказала о своих кладбищенских мытарствах.
— Так, говоришь, тебя звали на поминки? — Светлана Георгиевна встала. — Поехали скорее, мы ещё успеем! Даже лучше, что не к началу. Они там как раз выпьют, разговорятся…
— Погоди, бабушка! Я так поняла, что поминки справляют у матери на работе. Ты знаешь, где это?
— На работе? Странно… Нет, не знаю, но сейчас попробуем выяснить. Как я подозреваю, твой отец все-таки поддерживал с Таисьей связь, несмотря на все, что она с нами сделала. Думаю, у него есть её рабочий телефон. Подожди меня здесь, не стоит соваться к нему вдвоём, тут нужен деликатный подход.
Едва Светлана Георгиевна вышла, Людмила тут же надела наушники и включила «плейер». Придя домой, она первым делом прицепила «жучка» к отцовским домашним тапочкам — нужно же было проверить, как работает новая игрушка!
— Как ты себя чувствуешь, Андрюша?
Скрип пружин, шарканье подошв. (Отец лежал на кушетке, а теперь сел и сунул ноги в тапки.)
— Спасибо, мама, нормально.
Снова скрип пружин. (Бабушка подсела к отцу.)
— Как все прошло? Много было народу?
— Прилично.
— Лизу видел?
— Нет. Она не пришла. Ума не приложу, что случилось. Я уже звонил ей домой — никто не отвечает.
— Может, она в отъезде и ничего не знает?
— Да нет же, я виделся с ней на днях. Это она сообщила мне про похороны. Может, заболела?
— Не обязательно. Возможно, её попросили помочь с организацией поминок. Или вышла какая-нибудь накладка — время перепутала, автобус застрял в пробке, мало ли что… Не переживай. Лучше расскажи, кто
