ОТ ПЕТРА I ДО КАТАСТРОФЫ 1917

католического епископа в Одессе. А «братья по разуму» прислали из Англии в российскую столицу ему замену — проповедников Рутта и Гросспера, которого тут же ввели в совет директоров «Библейского общества». Состав, команда «БО», кроме вышеназванных в тексте англичан, выглядела интересно и много- говоряще: шотландец Мельвиль, ассириец Яков Деляков, датчанин Отто Форхгамер, эстонец Тибенберг, уже названный А. Н. Голицын, бывший подчиненный и помощник Сперанского в духовных и законотворческих делах выпускник Геттинского университета масон А. И. Тургенев, ныне такой же помощник Голицына, который привез из Европы оригиналь­ный космополитический девиз: «Что хорошо для людей вообще, то не может быть дурно для русских».

Вся эта масонская команда была под богословским прикрытием высоких иерархов православной церкви — ранее упоминаемого митро­полита Амвросия и ректора Санкт-Петербургской духовной академии Филарета — специалиста по еврейскому языку, он же называемый совре­менниками «якобинец богословия», «карбонарий» (карбонарий — италь­янский масон — «угольщик»), директор и вице-президент «БО», и его верный помощник протоиерей, профессор и преподаватель еврейского языка и специалист по Ветхому Завету Г. П. Павский. Многих членов «Библейского общества» во главе с Голицыным можно было увидеть в обществе откровенной шарлатанки Б. О. Крюднер и прорицательницы лютеранки Е. Ф. Букгевден- Татариновой, организовавшей «Духов­ный союз» из чиновников, скопцов и хлыстов, в котором занимались масонской мистикой и, как позже выявило следствие — занимались страстными и неприличными обрядами, противными духу православ­ной церкви.

Кроме Станевича, в то время в России, на счастье ей, оказались патриоты не уступающие по уму и мудрости масонам, которые активи­зировались после того, как умер в марте 1821 года митрополит Михаил, и его место занял выдающийся человек митрополит Серафим (Глаго- левский Степан Васильевич, 1763-1843 гг.), который «варился» в этом «котле» и в конце концов осознал весь коварный масонский замысел, его опасность, и нашел в себе духовную мощь поменять радикально свою позицию и пойти против своих «братьев» по «благородному» делу распространения Библии.

Благодаря ему стал слышен громче голос выдающегося праведника Фотия (Спасский Петр Николаевич, 1792-1838 гг.), настоятеля новго­родского Юрьевского монастыря.

Это была линия православных старцев «Оптиной пустыни», ко­торые прекрасно понимали ситуацию в России и замысел масонов. Эта линия русской мудрости исходила непосредственно от великого Серафима Саровского, горячий поклонник которого Паисий Велич- ковский (1722-1794 гг.), уехав из России на Афон и потом вернувшись обратно, обосновался в Молдавии, в которой создал центр православ­ного просвещения. Это его выдающиеся ученики создали в Оптиной Пустыни знаменитый русский духовный центр. И в этот исторический период эту линию представлял монах Фотий. К ним присоединились «гражданские», то есть светские, и такие выдающиеся личности, как ве­ликий патриот России и безмерно преданный монархии и мудрый граф Аракчеев, и один из самых образованных людей своей эпохи — бывший гардемарин, вице- адмирал, переводчик, литератор, филолог, лингвист, горячий пропагандист «Слова о полку Игореве» и русского языка, пре­зидент Российской академии наук и министр народного просвещения с 1824 по 1828 гг. Александр Семенович Шишков (1754-1841), о кото­ром писал А. С. Пушкин:

Сей старец дорог нам: он блещет средь народа Священной памятью двенадцатого года.

А. С. Шишков как филолог и лингвист написал много научных трудов и всю жизнь боролся за русский язык как основу русской ду­ховности, по этому поводу его уже выше цитировали, и считал достоин­ство русского народа и любовь к Отечеству — «суть две единокровные неразлучные подруги, составляющие крепость и благоденствие всей державы». Стоит отметить, что историки и в прошлом и настоящем сильно недооценили этого выдающегося человека и его роль в исто­рии России, как и графа Аракчеева в государственном строительстве и защите государства, которого к тому же ещё и сильно несправедливо опорочили, хотя он для России и русского народа сделал во много раз больше добрых дел, чем «славный» Сперанский.

Эту команду просвещенных, очень умных патриотов и защитников России современники и исследователи называли «русской партией».

А вражескую «русской партии» партию «Библейского общества» странно — никак не назвали, а мы назовём эту пытающуюся разрушить ду­ховность России под благим предлогом издания Библии — «иностранной партией» или лучше — «масонской партией». Итак, с 1821 года разразилась в столице информационно-идеологическая война, ставки которой были очень велики. Первые жертвы её, как мы наблюдали выше, в «русской партии» в 1818 году уже были — Станевич и архимандрит Иннокентий.

Не будучи ещё помощником и советником митрополита Серафима Фотий в 1818 году в соборном храме Невской лавры резко выступил про­тив масонов и их коварного замысла, и о «БО», которое позиционировало себя как интернациональная и многоконфессиональная униатская орга­низация, говорил: «Готовили враги какую-то Библейскую религию вве­сти, смесь вер сделать и веру Христову утеснить», а о коварном Голицыне и вовсе грубо выражался: «Овца он непотребная, вернее, козлище».

Фотий даже пытался в личной встрече в чём-то убедить и переубе­дить масонских главарей — Голицына и Лабзина, но они в ответ при­грозили сослать его в Сибирь, как Станевича, на что Фотий патетично ответил: «За дело Божие, за дело веры и истины не боюсь ссылки!»

А. С. Шишков был за границей и видел, к какому одичанию привел «масонский прогресс» французов, он описал ситуацию, которую видел во время военных действий на греческих островах:

«Не могли подивиться буйству и злочестию безбожных французов, которые не оставили не одной часовни без того, чтобы не обезобразить лик святых и не начертать везде насмешливых и ругательных надпи­сей. Удивительно, до какой злобы и неистовства доводит развращение нравов!» И при этом Шишков отмечал, что когда турки, то есть мусуль­мане, захватывали эти же острова, то и близко ничего подобного себе не позволяли.

А по поводу опасного замысла масонов А. С. Шишков объяснял неграмотным и необразованным:

«Всякий делается сам себя толкователем Библии, и, образовав веру свою по собственным понятиям и страстям, отторгается от союза с церковью. Чтение Священных книг состоит в том, чтобы истребить православие». А его противники, играя на публику, говорили, — причем не только иностранцы, но митрополит Амвросий и ректор духовной академии Филарет: так ведь хорошо же — наконец Библия появится для всех не на старославянском, а на обычном русском языке, народ тоже имеет право читать Библию! Велась тонкая опасная игра-борьба, понимаемая только специалистами, но никак не большинством дворян, мещан, не говоря уже о солдатах и крестьянах. И ставка этой борьбы была очень велика.

Развивая наступательный успех и продвигая свою глобальную идею, масоны под прикрытием «БО» в 1822 году издали книгу Госспера, на­писанную в протестантском духе «Дух жизни учение Иисуса Христа». На неё тут же обрушился митрополит Серафим вместе с Фотием.

В «русской партии» вдруг прибыло с совсем неожиданной стороны — масон и авантюрист Магницкий, старый друг и помощник Сперанского, в ссылке в Симбирске возглавил отделение «БО», но вдруг он прозрел, встал на сторону патриотов, передумал свою позицию, изменил её на 180 градусов, и, зная «кухню» масонов изнутри и их опасность, стал разо­блачать масонов, даже стал сжигать публично кучами книги Вольтера и Руссо. Такого предательства масоны не ожидали, и приклеили ему ярлык «мракобеса». А Магницкий стал бороться со своим начальни­ком — Голицыным, и поднял огромный шум, когда нашел «богохульные ошибки» в переводах изданных новых Библий.

А когда рвение к очищению духовности Магницкого заметил Шиш­ков и Аракчеев, то Магницкий был назначен членом Главного управле­ния училищ при Министерстве духовных дел и народного просвещения. После чего Магницкого назначили ещё и попечителем Казанского уни­верситета, в котором он произвел кадровую чистку: из 25 профессоров университета уволил одиннадцать за масонские взгляды; можно себе представить, что тогда творилось в столичных университетах.

Пока «русская партия» шумела, возмущалась и требовала у импе­ратора Александра Первого закрыть опасное «Библейское общество», а он колебался, не знал кому верить и не мог вникнуть в проблему, «БО» и масоны по принципу: «собаки лают, а караван идёт к своей цели, не обращая внимания» упорно продолжали осуществлять свой замы­сел и примерно с 1822 года много работали на подготовкой к изданию на русском языке Пятикнижия Моисея.

Вот тут-то патриоты из «русской партии» усилили нажим на им­ператора, а митрополит Серафим, который и до этого высказывался, что «БО» преследует в своей деятельности «тайную ересь», в отчаянии учинил скандал при встрече с императором, когда тот после очередного ему объяснения об опасности не