— А-а-а! И часто это бываетъ?
— Какъ случится, наивно отв?тилъ Чижиковъ
— Ну-съ, указы сегодня есть?
— Никакъ н?тъ-съ.
Русановъ подошелъ къ шкафу.
— Что это? Ревизія была?
— Никакъ н?тъ-съ.
— Да что жь это, и аппелляціонныя, и частныя, и доклады, и р?шенныя, и мелкія бумаги, все какъ попало?
— Это у васъ всегда такъ, чтобы подъ рукой ближе было.
— Н?тъ, ужь сд?лайте одолженіе…. Это какой-то хаосъ; тутъ чортъ ногу переломитъ…. Давайте разберемъ.
Стали разбирать. Русанову попалась купчая, пом?ченная вступавшею за два м?сяца.
— Почему жь это до сихъ поръ не доложено, спросилъ онъ, уже нахмурясь.
Помощникъ мгновенно струсилъ и съежился.
— Завалилось какъ-нибудь.
— Это ужь и новое не хорошо, сказалъ Русановъ, откладывая ее въ сторону.
Тутъ къ нимъ подошелъ другой столоначальникъ, старичокъ. Стриженые, б?лые съ желтизной волосы торчали вверхъ, плутоватые глазки такъ и б?гали; онъ все помаргивалъ, да подергивалъ губами…
— Занялись горяченько, сказалъ онъ съ сладенькою улыбочкой:- изв?стно, новая метла чисто мететъ…
— Вы разв? находите, что я похожъ на метлу? спросилъ Русановъ, которому эта личность почему-то сразу не понравилась.
— Н?тъ-съ, какъ можно! Это такъ пословица…
— Ну тутъ, кажется, никакія пословицы не помогутъ, говорилъ Русановъ, отыскавъ просроченный указъ.
— Горячо вы очень къ сердцу принимаете, не обтерп?лись еще, не настоящій чиновникъ! ув?щевалъ старичокъ.
— Съ такимъ, какъ вы говорите, терп?ніемъ и до взятокъ не далеко, р?зко зам?тилъ Русановъ.
— Хе, хе!.. Молода еще…
— Что?
— Въ Саксоніи не была… Эхъ, молодой челов?къ! Кто же беретъ взятки? Это запрещено закономъ, за это лишаютъ чиновъ, дворянства…
— А все-таки берутъ…
— Да не взятки же: благодарность за труды! Если вы, прим?рно, ночь просидите за какимъ-нибудь д?ломъ, изготовите къ докладу, какая же это взятка? Разв? вы обязаны сид?ть ночь? Въ Свод? Законовъ полагается присутствовать только до двухъ часовъ…
И старичокъ, доставъ красный фуляръ, высморкался съ полнымъ сознаніемъ неотразимаго аргумента…
— Да почтенн?йшій collega, перебилъ Русановъ, — если предлагаютъ деньги, такъ в?рно не на очередное: то и безъ того доложится… Стало-быть взятка!
— Погодите, послужите; попривыкаете къ нашему порядку…
— Ну, ужь это дудки! Это вамъ придется къ нашему порядку-то приглядываться…
— Какъ вы находите новенькаго-то? спрашивалъ прі?хавшій между т?мъ секретарь, солидный мущина въ золотыхъ очкахъ у отошедшаго старичка.
— Это… это революціонеръ какой-то.
— Экъ вы в?дь хватите-то всегда, словно чортъ въ лужу…
— Да, помилуйте, я думалъ, онъ на новоселье позоветъ; а онъ чуть не ругается…
— Ничего, умается! Видали мы слетковъ-то и почище! сказалъ секретарь, и оба засм?ялись.
Такъ и прошелъ денъ въ переборк? бумагъ. На сл?дующіе пошла сп?шная работа, и Русановъ пожал?лъ, что ухлопалъ на первыхъ порахъ свои капиталы на омеблированіе своей квартиры. Оказывалось, что штатныхъ писцовъ не хватаетъ на переписку докладныхъ записокъ; онъ долженъ быть принанять своего и значительно ур?залъ у себя жалованье. Мало-по-малу косо стали посматривать на него сослуживцы.
— Что-жъ это, говорили пожилые:- просителей на домъ не принимаетъ, даже бумагой казенною не пользуется? Ч?мъ онъ жить будетъ?
— Говорятъ, пишетъ по ночамъ, должно-быть въ
Съ своей стороны Русановъ сталъ открыто въ разр?зъ съ канцелярскою братіей.
Однажды посл? присутствія подошелъ къ нему Чижиковъ.
— Позвольте над?яться, Владиміръ Иванычъ, что вы не откажете мн? въ покорн?йшей просьб? откушать у меня сегодня….
Проговоривъ эту очевидно приготовленную фразу, помощникъ столоначальника совс?мъ сконфузился….
Они пошли, разговаривая, на самый конецъ города. Чижиковъ заботливо обходилъ лужи и рытвины, стараясь при этомъ уступать Русанову лучшую дорогу.
— Вотъ моя обитель, проговорилъ онъ, переходя черезъ улицу къ крошечному деревянному домику съ мезониномъ. Въ открытыя окна св?сились в?тки герани, бальзамина, слышалось разбитое фортепіано; хлопнула низенькая калитка, со двора пахнуло сырыми дровами, фортепіано замолкло…
— Кто жь это у васъ играетъ?
— А вотъ сейчасъ познакомитесь, отв?чалъ хозяинъ, вводя Русанова въ низенькую гостиную.
Мебель была обтянута коленкоровыми чехлами; пестрыя занав?ски по окнамъ; по ст?намъ обиліе литографій въ домод?льныхъ рамкахъ. На стол? лежали разобранные ст?нные часы и прошлогодній нумеръ
— Прошу любить, да жаловать… Ну-ка угости насъ, ч?мъ Богъ послалъ…
— Я насъ ждала, Владиміръ Иванычъ, я была ув?рена…
— Это ваша сестрица? спросилъ Русановъ.
Молодые люди переглянулись, улыбаясь.
— Это жена моя, Катерина Васильевна, урожденная Ишимова. Такъ д?вчонкой и осталась: стрижка! Вы мн? позволите съ вами зд?сь запросто?
— Какъ вамъ не сов?стно…
' Фууу! Отлегдо! Ну, значитъ 'громъ поб?ды раздавайся, веселися храбрый Россъ!' Не хотите ли папиросъ, прибавилъ хозяинъ, развеселившись и подвигая Русанову пачку жиденько набитыхъ патроновъ. — Табакъ не взыщите незавидный, что называется самъ-панъ-тре.
Катерина Васильевна принесла суповую чашку, и горячій варъ борща пріятно защекоталъ обоняніе проголодавшихся служакъ.
— Милости просимъ! Опять таки не взыщите. За моею женой три су, а за мной и т?хъ н?тъ. Какъ намъ жить съ тобою въ мір?, а?
— Ну, ну, какъ нибудь проживемъ… В?чно у него шуточки! обратилась она къ Русанову.
— Н?тъ, не в?рьте, ничто не в?чно подъ луною. Небось, какъ хворала-то, досталось ему и отъ меня на ор?хи…
— Кому это?
— Да вотъ братцу-то любезному…
— Ну, полно; Богъ съ нимъ…
— Вина у насъ не водится, говорилъ Чижиковъ, подвигая графинъ:- а вотъ наливкой я васъ угощу такой, какую только Катенька и ум?етъ приготовлять.
Об?дъ пролет?лъ какъ на рельсахъ. Служаки закурили самъ-панъ-тре и расположились на диван?.
