Катенька понесла куда-то хл?бныя крошки въ фартук?.
— Скажите, какъ это вы въ самомъ д?л? живете?!..
— Да такъ?
— Сколько, бишь, вы получаете жалованья?
— Четыре рубля въ м?сяцъ…. что не дурно? Да вотъ къ слову, посмотрите!
Русановъ выглянулъ въ окно, выходившее на палисадникъ съ клумбами малины, крыжовнику и н?сколькими яблонями. Катенька сид?ла на самомъ припек? и бросала крошки тремъ б?лымъ, какъ сн?гъ, королькамъ; п?тушка можно было узнать только по гребешку. Они путались мохнатыми ножками и, кудахтая, подбирали крошки.
— Такъ-то, сказалъ Чижиковъ, — курочка по зернышку…
— Н?тъ, серіозно?
Чижиковъ задумался на минуту.
— По правд? сказать, Владиміръ Иванычъ, я не безъ задней мысли и пригласилъ васъ погляд?ть на наше житье-бытье… Я васъ побаивался…
— Меня-то?
— Вы в?дь того-съ… изъ нын?шнихъ, сказалъ Чижиковъ, посм?иваясь:- а я… лучше ужь разомъ покаяться… я беру взятки…. А вы погодите, вы не сразу казните… Я и уроки даю, получаю рублей пятнадцать въ м?сяцъ; ну мезонинъ доставляетъ пятьдесятъ ежегодно. Этимъ бы можно и жить, да вы возьмите то: начальство требуетъ, чтобъ являлись въ своемъ вид?, не оборвышемъ; ну и сапоги… хотя съ высшей точки зр?нія, казалось бы, что такое сапоги! А тутъ благодарятъ двумя, тремя рубликами… Не бралъ-съ, ей-Богу не бралъ, пока оставалось кой-что у жены; все над?ялся на повышеніе, а вышло вотъ что…
Чижиковъ пустилъ густое, б?лое кольцо дыму; оно плыло, плыло, расширилось въ темную ленту и пропало въ воздух?…
— Скажите пожалуста, началъ Русановъ, желая прекратить тяжелое объясненіе:- неужели Ишимовъ ничего не далъ за сестрой?
— Какже, раззорился! По закону четырнадцатую часть отсыпалъ. Вотъ домикъ этотъ и купили. И то в?дь я Катеньку почти похитилъ. И думать у меня, говоритъ, не см?й за нищаго выходить. Ну, она, русская душа, и говоритъ ему: думать-то я, братецъ, не нам?рена, — а выйдти выду. Съ т?хъ поръ у васъ онъ ни ногой….
— Такъ она у васъ бой!
— Да, вотъ тутъ и подумай! Конечно въ видахъ современныхъ потребностей, можно на меня смотр?ть какъ на гадину, пожалуй и раздавить можно; да вотъ какъ у меня на рукахъ этотъ бой, а пожалуй и боята пойдутъ, такъ я и самъ, того-съ, право!
Русановъ засм?ялся.
— Идетъ! Вы при ней пожалуста…
— Что жь ты, Митя, ничего не сыграешь Владиміру Иаваычу, сказала Катенька, садясь къ нимъ и отряхая фартукъ.
— Если ихъ благородіе прикажутъ, не см?ю отговариваться. Да что! Все играю-то я такое….
Онъ развязно с?дъ за фортепіано и бойко заигралъ польку-foliehon.
'А, каковъ? Еще и польки на ум?!' думалъ Русановъ.
— Хотите? подошла къ нему Катенька, подставляя руку на плечо.
Русановъ отъ души сд?лалъ съ ней тура три.
— Не хорошо, что д?лать! говорилъ Чижиковъ:- пристрастился къ бальнымъ танцамъ; переписывалъ когда-то ноты, какъ Руссо!.. Вотъ и пристрастился…
— Слушайте вы его; пристрастился къ бальнымъ танцамъ, передразнила Катенька:- у купцовъ иногда вечера бываютъ, понимаете? А ты лучше свое-то сыграй…
Чижиковъ немного см?шался.
— Я, Владиміръ Иванычъ, написалъ вальсикъ… Сов?товали напечатать, да что! русская фамилія туго идетъ.
Онъ махнулъ рукой и заигралъ свой вальсикъ.
И это былъ вальсъ для танцевъ, но какъ будто въ немъ верт?лись и 'Лучинушка' и 'Матушка голубушка' и 'Борода ль моя бородушка'. Что-то широкое, русское слышалось въ беглыхъ звукахъ…
'Откуда эта сила берется?' думалъ Русановъ, невольно приближаясь къ фортепіано; а Катенька стояла, облокотясь, противъ играющаго, и когда вальсикъ замеръ на посл?дней п?вучей нотк?, она взяла его за голову, и притянувъ къ себ?, звонко чмокнула.
— О чемъ это вы задумались, Владиміръ Иванычъ?
— Ахъ, еслибы вы звали, какъ я васъ понимаю!
— А что? спросилъ Чижиковъ.
— Н?тъ, такъ! спохватился Русановъ.
— Н?тъ не такъ!
И Катенька лукаво погрозила ему пальчикомъ.
Отецъ-командиръ покрасн?лъ и перем?нилъ разговоръ.
IX. Передовые
Наступили два дня табельные. Еще наканун? Русановъ въ какомъ-то тревожномъ состояніи ходилъ по своимъ комнатамъ; погляд?лъ въ окно: шарманщикъ вертитъ свой органъ — скучно! Снялъ со ст?ны скрипку, сталъ вспоминать недавно слышанный desir — скучно!
'А что если по?хать? Отчего жь и не по?хать? Что за б?да? Мн? просто весело тамъ; съ ней пріятно время провести….'
По утру онъ ужь выл?залъ изъ брички у крыльца Конона Терентьевича, влад?льца перваго знакомаго хутора по пути.
— Покорми тутъ, сказалъ онъ Жиду, входя въ переднюю.
Слышались голоса дяди и племянника въ горячемъ спор?.
— Я удивляюсь, говорилъ Кононъ Терентьевичъ, — какъ это тебя можетъ занимать!
— А я вотъ удивляюсь, какъ это васъ занимаетъ, что меня это занимаетъ….
Русановъ увидалъ Конона Терентьевича, умывавшагося въ двухъ тазахъ; сперва съ мыломъ, а потомъ наб?ло въ чистой вод?; племянникъ стоялъ на стул? и курилъ въ душникъ, такъ-какъ дядя терп?ть не могъ табачнаго воздуха, ув?ряя, что дышать имъ гораздо вредн?е ч?мъ самому курить.
— Хвала Аллаху, насилу-то путное сказалъ…. Ахъ, здравствуйте!…. Извините пожалуста….
— Продолжайте, продолжайте…. Въ чемъ д?ло?
— Да, вотъ юноша воюетъ….
— Но, послушайте, дяденька, надобно же что-нибудь д?лать…
— Кто жь теб? сказалъ, что есть на св?т? д?ло? Никакого д?ла н?тъ, все это фантасмагорія!
Русановъ погляд?лъ на оратора, а племянникъ даже и курить пересталъ.
— Ну будешь служить, вотъ спроси у него: изъ чего? жалованье получать! Будешь литераторомъ — гонорарій; купцомъ — барышъ; а результатъ одинъ: пить, ?сть, наслаждаться жизнію… Дураки хлопочутъ, изъ кожи вонъ л?зутъ, а умный челов?къ и такъ проживетъ….
— Да какже, по вашему, и ц?ли въ жизни н?тъ?
— Да что ты лошакъ что ли испанскій? Т?мъ вотъ, когда на гору ?дутъ, клочокъ с?на передъ мордой. в?шаютъ; ну они и идутъ, все хотятъ дойдти…. И ты туда же?
— Посл? этого и призванія никакого н?тъ?
— Отставь, надо?лъ…. Ничего н?тъ.
— Н?тъ, дяденька! Вы сами себ? противор?чите…. На той нед?л? вы читали Искандера и восхищались; вчера перечитывали
