Графъ первый началъ хлопать, молодежь подхватила, за ней
— Неужели это такъ хорошо? спрашивалъ озадаченный Русановъ. Онъ съ самаго начала пробрался въ ложу и стоялъ на стуломъ Инны.
— Это такъ нужно; это льститъ національности, сказала она, обертываясь къ нему.
— Странно что-то! Отчего жь эта жинка изм?няетъ мужу для москаля. Вотъ и москаль-чаривникъ, и тамъ тоже….
— Ну, вотъ в?чно съ серіозными вопросами! говорила Инна, обмахиваясь в?еромъ:- подите, не портите мн? bien-aise….
— Вы р?шительно перем?нились…
— Да, можетъ-быть оттого что частое удовольствіе не въ удовольствіе! Мн? хорошо въ толп? нынче… И какъ-то право весело… что-то такое во мн?…- И она такъ взглянула на Русанова, что у того все запрыгало въ глазахъ….
Шла н?мая игра изумленнаго мужа при вид? жены, преобразившейся въ солдата. Въ одной изъ ложъ шумно усаживались новоприбывшіе. Русановъ направилъ свой бинокль, и узналъ Ишимова съ разряженною молоденькою женщиной. Онъ бережно снималъ съ нея бархатную тальму, она кивнула ему хорошенькою головкой съ Васильковымъ в?нкомъ на взбитыхъ волосахъ.
— Это онъ въ пику мн?! сказала Юленька сестр?, добродушно улыбаясь.
Въ партер? все любовалось красавицей.
— Это возмутительно! Въ три нед?ли! проговорилъ Русановъ какимъ-то бол?зненнымъ голосомъ, опуская бинокль.
Инна взглянула на него. Владиміръ Ивановичъ былъ бл?денъ въ первый разъ съ т?хъ поръ какъ она его знала.
Піеса кончилась при громкихъ рукоплесканіяхъ. Вызывали Шураховскаго.
— Вс?хъ! Вс?хъ! раздавались голоса.
— Что съ вами такое было? спросила Инна, обертываясь къ Русанову.
— Помните, я вамъ разсказывалъ про Ниночку?.. Это она, б?дная Ниночка, въ золотыхъ браслетахъ, въ кружевахъ…
— А! Ну, подите, выпейте стаканъ лимонаду…. Посл?! Посл?!
Опять поднялся занав?съ. Пошла русская піеса:
— Этого просто слушать нельзя, сказала Инна:- ну не отчаивайтесь же, можетъ-быть это такъ только…
— Что такое? спросилъ Русановъ.
— Да, Ниночка-то ваша…
— Инна Николаевна, мн? не сл?довало объ этомъ и заговаривать…
— Сд?лайте одолженіе, не ст?сняйтесь; я не изъ московскихъ барышень, хоть можетъ-быть и меньше ихъ знаю. Что онъ перебилъ у васъ любовницу, это вы хот?ли оказать?
— У меня? Какъ у меня?
— Такъ это не ревность? Что жь это?
— Неужели жь вамъ не жалко б?дной, развращенной д?вушки?
— Это разв? развратъ? Вотъ видите, какъ различны бываютъ взгляды! А я ее уважаю, она со крайней м?р? живетъ…
'Я становой приставъ и не могу изм?нить моимъ уб?жденіямъ' трагически произнесъ молодой актеръ.
Графъ приподнялся и шикнулъ, въ партер? опять подхватили…
— Насилу-то! сказала Инна и подала руку Русанову. — Пройдемтесь, зд?сь жарко.
Русановъ накинулъ ей бедуинку и повелъ по дорожк?, межъ двухъ рядовъ статуй, осв?щенныхъ красноватымъ св?томъ плошекъ.
— А все-таки она стояла не такой любви, говорилъ Русановъ. — Онъ ее броситъ!
— Вы в?рите въ неизм?нную? насм?шливо спросила Инна.
— Мн? непріятно это слышать отъ васъ; особенно посл? грустныхъ изв?стій, которыя получены мной изъ Петербурга…
— Что жь такое?
— Тамъ у меня пріятель есть: удивительныя новости сообщаетъ. Что вы скажете, наприм?ръ, о семнадцатил?тней д?вушк?, которая вскакиваетъ на столъ съ бокаломъ въ рук? и кричитъ: 'крови! крови!'
— Ну, Петербургъ, это изв?стно.
— Только изв?стно?
— Н?тъ, пожалуй съ одной стороны этому радоваться надо…
— Вотъ какъ! А мн? кажется, что это со вс?хъ сторонъ безобразіе. Вонъ мой пріятель, пожалуй, восхищается, что выпущенные изъ кр?пости молодые люди хвастаются т?мъ, будто они чему-то научились на предки… люди, значитъ, энергіи и д?ла!
— Что жь, и этому можно порадоваться!
— Да помилуйте, что жь тутъ хорошаго! Безсмысленными выходками добиться до безпощадной реакціи. Вонъ и воскресныя школы закрыли, потому что тамъ коммунизмъ пропов?дывался; и читальни закрыли: тамъ то же чортъ знаетъ что творилось… Ну и на здоровье имъ, за что жь народу-то въ чужомъ пиру похм?лье? Посл?днія средства выйдти изъ нев?жества отнимаются.
Инна с?ла на скамейку, и прислонясь къ р?шетчатой спинк?, смотр?ла на вьющіеся огоньки плошекъ и шкаликовъ.
— Вспомнилось и наше студенчество, продолжалъ Русановъ. Сколько силъ потрачено! сколько времени убито! И для чего? Разграничивали, разграничивали Европу, а потомъ пошли на площадь и тамъ ихъ лавочники похватали! До чего дошло: своими ушами слышалъ въ Англійскомъ клуб? господина. На что намъ, говоритъ, образованные люди?..
— Ну-съ, перебила Инна, наговорили вы много, къ какому результату вы пришли?
— Какой же тутъ результатъ?
— Очень простой: не остановить вамъ этого движенія никакими сентенціями. Пойдемте лучше русскую комедію дослушивать!
Между т?мъ Бронскій отправился за кулисы. Тамъ Коля ухаживалъ за молоденькою танцовщицей; она сид?ла у одной изъ плошекъ, осв?щавшихъ боковыя декораціи и протягивала ножку поклоннику искусства. Окружавшіе молодые люди спорили за право над?ть ей башмачекъ.
— Мы живемъ
— Вотъ жизнь! восхищался тотъ:- право еслибы mademioselle поц?ловала меня, я бы пошелъ къ вамъ въ труппу.
— Въ поц?лу? н?тъ гр?ха, сострила Терпсихора, протягивая губки.
Начался дивертисементъ. Одинъ любитель п?лъ малороссійскую п?сню, въ которой излагались похожденія, нравы и обычаи различныхъ птицъ, начиная съ синицы и кончая журавлемъ. Это особенно нравилось
— Голова! сообщалъ Код? jeune premier, указывая на любителя:- кандидатомъ курсъ кончилъ въ Кіев?, да замотался, запился въ этой затхлой сред?; теперь къ намъ хочетъ.
— Р?шительно иду въ труппу! восклицалъ Коля.
— Вы все еще сердитесь на меня? подошелъ къ нему Бронскій.
— Полноте, графъ, отв?тилъ обрадованный юноша.
— Вспомните, что мы были въ обществ? обскурантовъ. Зач?мъ открывать игру? Высшая тактика:
