капризничать….
Русановъ смутно чувствовалъ, что приготовленныя р?чи испарились или по крайней м?р? оказались такими же годными, какъ д?ловая бумага, которую изорвали на мелкія кусочки.
— Посмотрите что мн? графъ подарилъ! Она подала ему уютное, стереотипное изданіе Мицкевича и альбомъ фотографическихъ карточекъ. Русановъ прислонился къ дереву и перелистывалъ портреты, усиливаясь пріобр?сть обычный contenance.
— Все запрещенные? опросилъ онъ, улыбаясь.
— Вс? до одного, также отв?тила она.
— А это чей? Какое славное лицо!
— Еще бы: это другъ моего отца, Кошутъ…
— Другъ вашего отца?
— Да, отецъ мой тамъ былъ въ 1848 году. Зд?сь есть и портретъ моего отца.
Русановъ гляд?лъ на нее во вс? глаза.
— Да-съ, отецъ подальновидн?й вашего дядюшки понималъ б?лые мундиры… Хотите, я вамъ прочту что-нибудь.
Она начали поэму
— Ну что я прочла? сказала она, инквизиторски смотря на него.
Русановъ совс?мъ растерялся.
— Похвально! похвально! проговорила она.
— Да, в?дь я не понимаю по-польски, силился оправдаться несчастный…
— Что жь вы не скажете?
— Чтобы вы замолчали-то?
— Да что вы такой юродивый нынче?
— Я получилъ м?сто секретаря, отв?тилъ онъ какъ нельзя бол?е впопадъ.
— Такъ скоро?
— Должно-быть отличился какъ-нибудь…
Инна расхохоталась.
— Постойте, у меня до васъ большая просьба…
— Приказывайте…
— Вотъ видите, вы у насъ какъ свой, начала Инна, — и лицо ее приняло озабоченное выраженіе;- вы, я думаю, зам?тили, что графъ не равнодушенъ къ сестр??
— А! удивился Русановъ.
— Возьмите на себя трудъ поговорить съ ней объ этомъ…
— Но почему же вы сама не хотите?
— Въ томъ и д?ло, что я ужь пробовала намекать, но тутъ поднялся такой гвалтъ, меня заподозрили въ желаніи разстроить свадьбу…
— Что жь я ей долженъ сказать?
— Вы постарайтесь ее ув?рять, что графъ и не думаетъ на ней жениться, что ей не сл?дуетъ такъ увлекаться, не узнавъ его нам?реній… в?дь ей же, б?дняжк?, плохо прядется! Въ этомъ случа? прямая обязанность наша остановить ее…
— Но почему жь вы это знаете?
Инна помолчала.
— Послушайте, сказала она съ разстановкой, — зам?чали вы, чтобъ я когда-нибудь лгала?
— Никогда, съ жаромъ отв?тилъ Русановъ.
— Пов?рьте же мн? на слово. Больше я ничего не могу сказать…
— Н?тъ, какъ хотите, такого порученья я не беру на себя…
— Не хотите в?рить?
— Не то, Инна Николаевна. Какъ мн? разбивать чужія надежды, когда я самъ…
— Что самъ?
— Когда я самъ в?рю въ свою зв?зду… — Русановъ проклялъ свой языкъ.
— Что жь, это хорошо над?яться на зв?зду… На какой лент?? На голубой, али хорошо и на красной?
— Эта зв?здочка даетъ мн? силу трудиться… льетъ живительные лучи, говорилъ онъ все бол?е и бол?е конфузясь, полушутливымъ, полусеріознымъ тономъ.
— Вотъ какая славная! Только отсталая, сл?дуетъ теоріи истеченія св?та. Гд? жь она, въ Москв??
— Инна Николаевна…
— Какъ ее зовутъ?
— Инной, бухнулъ Русановь.
Она вскочила, и см?ряла его взглядомъ.
— Признаюсь, такого сюрприза и въ день рожденья не ожидала. Что съ вами? говорила она, вглядываясь въ его лицо:- Такъ это правда? правда?
— Ложь?… При васъ? не помня себя, говорилъ Русановъ съ сіяющими глазами.
Инна изм?нилясь въ лиц? и подалась назадъ.
— Что я над?лала? проговорила она, — уйдите, оставьте меня на минуту….
— Инна, говорилъ Русановъ, — отдайте мн? вашу руку, вашу дорогую руку… — И, не совладавъ съ собой, онъ схватилъ ея руку и прильнулъ горячими губами…
— Владиміръ… Иванычъ, успокойтесь… Въ какое положеніе вы меня ставите!…
— Инна!
— Поймите меня… Я не могу быть ничьей женой. Этого нельзя… нельзя, Владиміръ…
Она потянула руку, Русановъ еще кр?пче стиснулъ ее; онъ уже не роб?лъ, онъ чувствовалъ себя въ самой быстрин? неодолимаго потока. Дыханіе у него занималось, онъ не могъ говорить…
— Этого нельзя, Владиміръ, говорила она, перерывающимся голосомъ, — вы не должны….
Она сд?лала надъ собой страшное усиліе, вся кровь бросилась ей въ лицо, и почти шепотомъ докончила:
— Я не достойна васъ… Я принадлежала другому…
Онъ затрепеталъ, кровь хлынула ему въ голову. Она отвернулась и со слезами на глазахъ гляд?ла въ сторону; грудъ ея такъ и поднимала тонкій батистъ. Наконецъ страсть, б?шеная страсть охватила его пожирающимъ пламенемъ. Онъ схватилъ ее за талію и привлекъ къ себ?. Она дрогнула, обернула къ нему бл?дное лицо и прижалась къ плечу… Садъ, м?сто, время, все вылет?ло изъ головы Русанова.
— Владиміръ! Владиміръ! шептала она, вырываясь. — Владиміръ! крикнула она въ испуг?. — Ужо! ужо! черезъ силу проговорила она и уб?жала къ дому.
Русановъ опустился на траву. Долго не могъ онъ придти въ себя. Вокругъ была тишина, только какая- то птичка однообразно чирикала въ спокойной листв?. Онъ сталъ обмахиваться платкомъ…
'Мечты! мечты! гд? ваша сладость?' послышался насм?шливый голосъ.
Русановъ увидалъ Юленьку, опиравшуюся на руку Бронскаго.
— Non, mais voyez sa figure, говорила она, см?ясь, — вдохновенное какое лицо!
Русановъ вспомнилъ, что еще не представлялся Анн? Михайловн? и посл?довалъ за ними.
XV. Посредникъ
Не усп?ли они взойдти на крыльцо, какъ къ нему подкатила старомодная пролетка парою
