тонко перехваченной таліи и руки такъ и работали, такъ и верт?лись во вс? стороны… — Ma fille, Мальвина, представила она дочь, остановившуюся поодаль. Та слегка поклонилась Инн?.
— Pardon, неизв?стно для чего заговорила мать, — она у меня такая неживая, ц?лый день въ студіяхъ или за мольбертомъ!
И съ этимъ словомъ плюхнула на диванъ, но и тутъ не могла успокоиться, ?здила на пружинахъ, клала нога на ногу, и затрещала пуще прежняго.
'Чего ей неймется?' думала Инна, сл?дя въ то же время за дочерью. Та медленно перешла комнату ровною походкой и также плавно опустилась въ кресло у окна. Лицо, слегка подернутое загаромъ, отт?нявшимъ н?жный румянецъ, почти пугало строгою правильностью очертаній. Густые каштановые волосы, зачесанные a la reine Margot падали на спину толстымъ шиньйономъ. Инна готова была окрестить ее надутою аристократкой, но глаза новой знакомой смотр?ли такъ умно, просто и покойно, что она невольно подумала: 'Задается же такая красота!'
— Какія ужасныя новости изъ Россіи! восклицала матушка:- ужасно! ужасно! Тамъ нисколько не сочувствуютъ національностямъ… Ахъ, Боже мой, что это за люди! У нихъ головы вотъ какъ…. — И съ нарочитымъ проворствомъ она вывернула перчатку наизнанку. — Въ Париж? никто не хот?лъ в?рить; я говорю: M. Grirardin, да разв? много такихъ, какъ мы съ Мальвиной. Вы не в?рьте! насъ въ Россіи очень небольшая кучка.
— Это вы Эмилю Жирардену говорили? спросилъ Бронскій.
— Да, да; какой славный господинъ! Помните, какъ обругалъ Луи Филиппа?
— Къ чему же вы это говорили-то? Онъ и безъ того противъ насъ….
— Какъ, неужели онъ противъ насъ? Я и не знала… Dites je vous en prie! Какъ это можно! Это вопросъ давно пор?шенный Европой, что Польша должна быть свободною! Какъ это можно, не сочувствовать такому движенію! — Мы объ этомъ говорили съ Пьеромъ….
— Съ какимъ Пьеромъ? перебилъ Бронскій.
— А въ Бельгіи съ Прудономъ?
— Ну, что же, какъ вы его нашли? спросила Инна, зам?тно оживлялась.
— О, стар?етъ! почти с?дой! съ необычайною горестью отозвалась та. — Я говорю: M. Proudhon, Россія — это такая колода, что сорока волами не сдвинешь съ м?ста, а онъ улыбается.
— Я думаю! зам?тила Инна.
— Какъ подумаешь, что скоро надо возвратиться въ это варварское государство, какая скука! Ну, сами посудите, что тамъ д?лать? Какое мы найдемъ себ? занятіе?
— Ужь и не придумаю, говорила Инна.
— Одно только — распространятъ новое ученіе, но в?дь это почти и не д?ло; это просто долгъ каждаго мыслящаго челов?ка.
— Графъ, заговорила Мальвина, — им?ете вы изв?стія о Русанов??
— Вы его знаете? вскрикнула Инна.
— Кого? переспросила та, остановивъ на ней глаза.
Инна см?шалась и вспыхнула. Н?сколько секундъ об? пристально гляд?ли другъ на друга.
— Мы съ нимъ росли, продолжала Мальвина:- гд? онъ? обернулась она къ Бронскому.
— Служтъ въ уланахъ, сказала Инна.
Чуть прим?тное удивленіе блеснуло въ глазахъ M-lle Штейнфельсъ.
— Пойдемте къ Ponte dei Sospiri, подбивала матушка, — взглянемъ на темницы нашихъ мучениковъ.
— Въ самомъ д?л?, согласилась Инна, которую заинтересовала молодая д?вушка:- пройдемтесь, погода отличная…
— Да в?дь и намъ пора въ путь! сказалъ Бронскій:- Вы, Леонъ, ждите насъ на жел?зной дорог?.
— Я все принесу сейчасъ, maman, поднялась Мальвина, и вышла. А maman пустилась толковать о томъ, что современное общество пришло въ такой упадокъ, какъ въ древнемъ Рам?; доказывала необходимость круто повернуть все челов?чество назадъ къ золотому в?ку, и при этомъ, для большей наглядности метода, д?йствительно поворачивалась вс?мъ корпусомъ. Бронскому наконецъ надо?ло слушать. Онъ сталъ упрекать патріотку за то, что она тратитъ время за границей, тогда какъ дома могла бы принесть гораздо б
'- La charita! Signore! Piccola moneta!' кричали разные голоса. Баронесса кидала имъ серебряную мелочь; голоса подхватывали пуще: 'Eccelenza! Eviva la principessa!' Полет?ли скуди, и наконецъ, опорожнивъ кошелекъ, она бросила въ толпу золотую монету. Поднялся гамъ и драка.
— Вамъ должно-быть очень весело съ maman? заговорила Инна, опережая ихъ съ Мальвиной.
Та посмотр?ла ей въ глаза съ холоднымъ достоинствомъ и ловко дала другое направленіе разговору, спросивъ Инну, не Малороссіянка ли она?
— А что? сказала Инна.
— Такъ, зам?тно по выговору. Вы не сос?дка ли Русанову по им?нію?
'Вотъ заладила сорока Якова', подумала Инна, чувствуя новый прилимъ смущенія, и едва отв?тивъ на вопросъ, сама бросилась въ сторону.
— Что жь вы такъ скоро возвращаетесь въ Россію? Теперь лучшая пора для туристомъ.
— Что жь пріятнаго оставаться тамъ, гд? Русскихъ на каждомъ шагу оскорбляютъ. Впрочемъ винить некого, кром? себя, прибавила Мальвина, косясь назадъ.
— Вы стало-быть расходитесь съ maman въ политик??
— Въ политик?? Н?тъ это не при мн? писано… равнодушно отв?тила та.
Очевидно разговоръ не вязался. Полюбовавшись Мостомъ Вздоховъ съ Понте делла-Палліа, они разстались за Піяцеттой у морской таможни, гд? Инна с?ла съ Бронскимъ въ гондолу.
— Куда вы такъ сп?шите? говорила баронесса графу, нетерп?ливо поглядывавшему на часы.
— Куда, къ величайшему моему прискорбію, я не могу доставить вамъ доступа ни за какія деньги, отв?тилъ онъ.
— Въ комитетъ? вскрикнула та, сложивъ ладони. Тотъ кивнулъ головой. — Счастливцы! Мы вамъ такъ сочувствуемъ! продолжала она. — Прощайте до лучшихъ дней!
Молодыя д?вушки холодно простились, оставшись одна для другой полузагадкой.
— Просто опротив?ли, сказала Инна, когда они отчалили. — Кто жь ей далъ право сыпать трудовыя деньги?.. Свои крестьяне, можетъ-быть, въ пухъ раззорены, а они за границей благод?тельствуютъ.
Бронскій усм?хнулся.
— Я матушку-то нашпиговалъ; он? теперь въ Россію по?дутъ.
— Bon voyage!
— Н?тъ не шутя, она лучше всякой газеты; ц?лый день станетъ по салонамъ молоть; женщин? все простительно, а им?яй уши слышать, да слышитъ! Такъ, кажется, по славянски-то.
— Ну, и дочка хороша! Діана какая-то мраморная!
— Только не Діана де-Ли! острилъ графъ.
Баронесса все стояла на берегу, пока гондола не скрылась изъ виду, точно разставалась съ милыми сердцу. Пронзительный пискъ заставилъ ее обернуться. Изъ-за походной ширмочки выскакивали куклы. Pulcinello и сбиръ пот?шали публику…
— Маріонетки! Маріонетки!закричала она, растаявъ отъ восторга.
— Да, maman, знаешь что…
— В?дь это, Мальвина, вещь революціонная!
— Да, это она! задумчиво проговорила Мальвина.
— Кто она?
— Инна эта, она тотъ алмазъ, что писалъ Voldemar…
— Смотри! Смотри! перебила матушка съ сіяющими глазами.
— Точно ты ихъ подъ Новинскимъ не видывала! зам?тила дочь.
Потерявъ изъ виду минутныхъ знакомыхъ, Инна гляд?ла на громадныя дворцы, которые, казалось,
