— Бывают, — охотно согласился я. — Полно.
— Вы-то, — Андрей кивнул по-приятельски, — по какой части будете?
— В основном по коньяку, — честно признался я.
Он непонимающе изобразил бровями кособокий домик:
— То есть?
— То и есть — превращение воды в вино, вина — в коньяк…
— А посерьезнее что-нибудь не пробовали?
— Пробовал, конечно. Могу текилу вполне сносную… наколдовать.
— Чудак человек, — всплеснул он руками. — Осваивайте нефть или золото — обогащайтесь, пока вас не опередили.
— То есть? — Я насторожился.
— То и есть, — передразнил меня Андрей. — В нашем бизнесе что ни день, то больше конкурентов.
Настала моя очередь недоуменно шевелить бровями. Но он не стал держать паузу по Станиславскому, сразу продолжил, переходя на «ты»:
— Кашпировский с Чумаком — вчерашний день, Артем.
Таких, как мы с тобой, гораздо больше, чем кажется. Много больше. — Он полез в карман, извлек злополучную пятисотку, развернул и встряхнул. — Как смотришь на то, чтобы где-нибудь засесть на полчасика? Возьмем минералочки, ты над ней поколдуешь. А? — Он подмигнул, — Нечасто доводится побеседовать с собратом.
Нечасто. Ох, нечасто…
— Хорошо. Только… прокладки-то просили срочно.
Андрей засмеялся. Махнул рукой:
— А, это для дочки. Ничего, выкрутится как-нибудь. Я им сейчас эсэмэску скину, что у меня срочное дело. Такое бывает, они поймут. Я ведь, — он понизил голос, — в МЧС работаю.
О как. Накатила паранойя. Пальцы сжались на ручке пакета. Но миг спустя я услышал собственный голос:
— Ладно, давай. Здесь есть бар поблизости, там и…
— Двигаем, — подытожил он, засовывая купюру обратно в карман.
Десять минут спустя Андрей уже разливал по стаканам шипучую минералку, а я извинялся по телефону перед Дэном за несостоявшуюся встречу. Дэн, который моими усилиями в последнее время тоже стал законченным параноиком, не унимался и настаивал, чтобы за мной заехал кто-нибудь из его ребят — ему-де не понравился мой голос, че-то я типа от него скрываю. В общем, еле-еле убедил его не поднимать суеты. Андрей терпеливо ждал, пока я отложу мобильник; сидел, скучающе водя по сторонам глазами.
— Проводка гнилая, — вполголоса комментировал он, глядя в стену. — Техника безопасности ни к черту.
— Так почини, ты же можешь, — предложил я, приступая к обработке воды в стаканах.
Андрей стал заинтересованно следить за моими манипуляциями, однако от разговора не отвлекся:
— Вот еще. Сами починят. Сейчас я их чуток припугну — сразу побегут за электриками.
В доказательство он сделал быстрое движение рукой, моргнул три раза по-совиному, и вместе с ним моргнул свет во всем помещении, а из телевизора посыпались искры.
Персонал сразу засуетился, да и посетители тоже, но мне уже не было до этого дела. Жидкость в стаканах потемнела и запахла.
— Ну, за встречу, что ли, — поднял свой стакан Андрей.
— Ага.
Стаканы динькнули. Коньяк, как и ожидалось, получился что надо. Судя по лицу Андрея, он был впечатлен.
— Эх, мне бы твой дар, — мечтательно произнес он, — а я пока свой никак к делу пристроить не могу. Все балуюсь, — Он моргнул еще раз.
— В магазине тоже баловался?
— Зачем? Нет, все по-честному, молния была самая настоящая. Не оказался бы я рядом — глядишь, и рванула бы, попортила казенное имущество, перепугала всех до обморока… Чистая случайность. Я их просто приручать наловчился. У нас дом стоит у высоковольтной линии, они там, — он ухмыльнулся, — гнезда вьют.
Я кивнул. И раньше доводилось слышать, что рядом с высоковольтными линиями шаровые молнии появляются чаще. Андрей продолжал:
— Мне бы, по-хорошему, податься в цирк. Выступать с номером «человек-электрочайник».
Екнуло в груди. Машинально прислушался: не сканит ли? Нет, все было спокойно. Или все-таки позвонить Дэну — пусть пришлет своих головорезов?..
— Ты, Артем, знаешь что — переколдуй-ка сразу всю бутылку. Так мне привычнее.
— Увидят, — возразил я, думая совсем не о коньяке.
— Давай-давай, не увидят, им до нас дела нет, я им еще поморгаю. — И поморгал, да так, что свет пропал на полминуты. За это время я превратил всю воду. Андрей нетерпеливо наплескал коньяк в стаканы.
— Мне бы очень, очень хотелось добраться до тех, кто это с нами делает, — сказал он зло. — Наплевать, кто они — бесы, люди или пришельцы.
— В смысле?
— В том смысле, что кому-то это надо, чтобы нормальные люди превращались в электрических маньяков или, — он качнул стаканом в мою сторону, — в ходячий ликеро-водочный завод. Знать бы еще зачем… — И опрокинул стакан, не дожидаясь меня и безо всякого тоста. Мне пришлось сделать то же самое, но я на ходу переколдовал коньяк обратно в воду — уже без пузырьков. Если он хочет надраться — это его личное дело; я — пас. Спортивный режим все-таки.
— А может, — вступил я, — это наверху над нами эксперименты ставят?
— Боженька-то? Вряд ли, да и не верю я в него.
— Я имел в виду государство, спецслужбы…
— Хрена с два. Я тебе скажу, что бы сделало государство, случись такая оказия, — я знаю, я человек системы. Оно не стало бы раздавать
— И что же мы имеем?
— Тысячи таких, как мы с тобой, которые не знают, как с этим жить.
— Скольких из них ты знаешь? — осторожно спросил я.
— Немногих. Лично — немногих. Но достаточно, чтобы понять, что нас — целая армия и с каждым днем становится все больше. Снежный ком, понимаешь? И началось это, как мне кажется, около двух лет назад…
— Ты-то сам — давно?..
— Как раз два года будет. А ты?
— Чуть больше.
— Где подцепил эту заразу, знаешь?
— Ходил на психологические тренинги. Найти себя, и все такое… нашел вот.
— Что за тренинги?
— В институте был факультатив.
— В каком институте?
Что-то это начинало походить на допрос.
— Неважно.
— Очень даже важно. — Андрей налег грудью на стол. — Я их вычислить хочу, понимаешь?
— Ну, вычислишь, а дальше-то что? Полегчает?
